Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека - Страница 37

— Предметы, которые вы видите перед собой, — сообщил профессор, — это подсказки. Разобравшись в значении этих подсказок, вы узнаете, что ждет вас во время второго испытания и где оно состоится.

Ребята с неподдельным интересом изучали лежащие перед ними вещи.

— Артефакт, который нашли победители сегодняшнего испытания, — это плащ.

Профессор поднял его с земли — обычный черный плащ с широким капюшоном.

— Вам предстоит облачиться в такие плащи во время второго испытания.

Ребята посмотрели на профессора с недоумением, но тот не стал ничего объяснять.

— Артефакт, найденный другой парой участников, — маска.

Мила машинально перевела взгляд на серую маску с тонкими тряпичными завязками.

— Артефакт, найденный сегодня последним, — сосуд.

Все, включая и Милу с Гариком, посмотрели на закрытый пробкой сосуд из черного непрозрачного стекла.

Профессор поднял сосуд с земли и ловким движением вынул пробку. Сначала из горлышка сосуда выскользнуло небольшое облачко тумана, вполне безобидное на вид. На лицах шестерых ребят, собравшихся вокруг профессора Безродного, отразилось недоумение. Но уже в следующее мгновение им пришлось резко отпрянуть — из тумана в их сторону бросилось какое-то существо. Его очертания были размытыми, и единственное, что успела разглядеть Мила, это с шипением распахнувшуюся в нескольких сантиметрах от ее лица пасть с частоколом острых зубов. Мгновение — и призрачное существо растворилось в воздухе вместе с туманным облаком.

— Итак, — произнес Гурий Безродный, закрывая черный сосуд пробкой, — второе испытание состоится седьмого декабря, в воскресенье, ровно в полдень. Место испытания вы должны будете угадать сами, пользуясь подсказками, которые вы нашли на улице Ста Личин. Я и судьи будем ждать вас там в условленное время. Если кто-то из вас не угадает, куда нужно прийти, — он проиграет второе испытание.

Глава 9

Тайна зеркала под черным покрывалом

Все эмоции и впечатления после первого испытания быстро улеглись. Милу, незаметно для нее самой, затянули учебные будни. Тяжелее всего ей приходилось на уроках Амальгамы. На четвертом курсе у меченосцев началась практическая алхимия.

Амальгама придиралась к Миле буквально на каждом уроке. Сначала Мила переживала и честно пыталась быть усердной, постигая азы алхимии. Но придирки Амальгамы становились все несноснее, и тогда Мила махнула на эту проблему рукой. В какой-то момент до нее дошло, что, независимо от итоговых годовых оценок, она уже, считай, студентка Старшего Дума как одна из лучших учениц Дума Младшего, избранная Магическим Тетраэдром. А значит, все потуги Амальгамы отравить Миле жизнь — на данный момент не более чем схватка комара с драконом: комар может жужжать вокруг дракона, сколько ему влезет, а дракон этого даже не заметит.

Это сравнение пришло Миле в голову как раз на одном из уроков алхимии и показалось ей настолько забавным, что, не сдержавшись, она даже захихикала. Захихикала негромко, но слух у декана Золотого глаза был отменный. Амальгама медленно подплыла к парте, за которой сидела Мила.

— Госпожа Рудик полагает, что алхимия — веселая наука, — проскрежетала она; ее лицо, напоминающее голый череп, перекосило от ярости.

Демонстративно презрительным взглядом она окинула парту Милы: стеклянная колба в центре источала оранжевые пары и, судя по заметному дрожанию стекла, готова была взорваться в любую минуту. Амальгама ядовито хмыкнула.

— Насколько я помню, я давала вам задание приготовить тинктуру, избавляющую от бородавок, — высокомерно вскинув подбородок, сообщила она и с нарочитой гадливостью покосилась на дрожащую колбу Милы. — Судя по неуместным оранжевым парам, которые извергает ваша колба, полученный состав способен избавить человека скорее от жизни, чем от каких-либо кожных наростов. Это Жезл, госпожа Рудик. И поскольку при вашей очевидной безрукости вы считаете для себя возможным веселиться, то я могу вам пообещать, что этот Жезл станет для вас далеко не последним.

Мила опасливо покосилась на дрожащую колбу, на всякий случай немного отодвинула подальше от парты стул, на котором сидела, после чего подняла глаза на Амальгаму и изобразила на лице беззаботную улыбку.

Амальгама сначала опешила от такой наглости и, закипая, готова была уже разразиться новой гневной тирадой, как вдруг на ее лице медленно проступило другое выражение. Она сузила темные глаза, вперившись ими в Милу, побелела и сделала шаг вперед, словно желая задушить сидящую перед ней нахалку собственными руками. Видимо, в этот самый момент Амальгама поняла: даже если она будет ставить Миле Жезл на каждом уроке, это ничего не изменит — нахалка выкрутится, ведь она уже обеими ногами в Старшем Думе!

Мила видела, с каким трудом Амальгама сдержала свой порыв впиться в нее когтями, и от греха подальше сменила беззаботную улыбку на сдержанную. Да, Жезлы, Артефакты и Посохи ей теперь не страшны, но если нервы Амальгамы не выдержат, то с нее станется отравить Милу каким-нибудь смертельным алхимическим ядом — необратимо.

Когда декан Золотого глаза отошла, так ничего и не произнеся, Мила все же почувствовала удовлетворение. Однако про себя решила, что не стоит злоупотреблять своим положением. Она не станет сачковать на уроках алхимии. По крайней мере, кое-чему научиться не помешает. Милу уже давно заинтересовало приготовление алкагеста — универсального растворителя. Она подумала, что будет не лишним научиться готовить этот растворитель как можно лучше. А как капнуть пару капель алкагеста на голову Амальгаме — она потом придумает. Лишь бы только профессор алхимии растворилась наконец без остатка!

После алхимии меченосцы собрались в кабинете зельеварения. Акулина опоздала. Влетев в класс спустя десять минут после звонка, она непринужденно запрыгнула на учительскую платформу, на ходу сообщив:

— Тема сегодняшнего урока — антидоты к приворотным зельям. Рецепты лучших антидотов уже появились в ваших конспектах… которые почему-то ни у кого из вас до сих пор не открыты. Раз уж я сама заполняю ваши конспекты, то почему бы вам в них не заглянуть для разнообразия? Открываем, открываем! Через пять минут все будут пить любовное зелье, влюбляться в соседа по парте и быстренько готовить антидот. Кто не сумеет правильно сварить необходимое для отворота снадобье — останется влюбленным на целые сутки… О, вы уже открыли конспекты?! Вот это я понимаю — тяга к знаниям…

Меченосцы уже на собственном опыте знали, что в таких случаях Акулина вовсе не шутит, а значит, им и в самом деле предстояло пить любовное зелье со всеми вытекающими отсюда последствиями. Единственным спасением от этих «последствий» было правильное приготовление отворотного снадобья, поэтому меченосцы и бросились за подмогой к своим конспектам.

Сообразительный Иларий Кроха, в полной мере осознав, чем ему грозит обещанное преподавателем, оперативно — пока Акулина ходила за любовным зельем — поменялся местами с Кристиной Зудиной, которая села вместо него рядом с Костей Мамонтом.

— Ну вот, — с досадой протянул сидящий за партой позади Милы и Ромки Мишка Мокронос, — а я хотел посмотреть, какая у Илария с Костей получится любовь.

Ромка, хихикая, съехал под стол, а Иларий, который услышал слова Мокроноса даже с соседнего ряда, где теперь его соседкой по парте была Анжела Несмеян, погрозил Мишке кулаком.

— Хорошо мне, — довольно промурлыкал Мокронос за спиной Милы. — Вот когда начинаешь ценить то обстоятельство, что у тебя нет соседа по парте.

Однако Мокронос обрадовался рано. Обнаружив, что одному из учеников не хватает пары, Акулина решила восполнить этот пробел и сама составила Мишке компанию за партой.

После того как все в классе, за исключением, разумеется, профессора зельеварения, выпили любовное снадобье, Мила долго боялась поднять глаза на Ромку. Но Акулина была неумолима:

— Тот, кто сейчас не поднимет глаза на своего соседа по парте, будет пить любовное зелье на всех моих последующих уроках, пока не сдаст тему. — В голосе Акулины прозвучало искреннее изумление: — Я серьезно! У вас же совершенно нет выбора! Я вам его не оставила. Упорствовать нет смысла. Поднимайте глаза.