Запах Зла - Ларк Гленда - Страница 1

Гленда Ларк

Запах Зла

От агента по особым поручениям

Ш. айсо Фаболда,

Департамент разведки,

федеральное министерство торговли, Келлс, Достопочтенному М. айсо Кипсуону,

Президенту национального общества научных, антропологических и этнографических исследований не-келлских народов

Дорогой дядюшка!

Покорнейше прошу меня простить за то, что в последнее время я Вам не писал: я был очень занят подготовкой проектов для министерства. Там поговаривают о финансировании строительства торгового флота для плавания к Райским островам! Можете себе представить мое воодушевление! Ах как бы я хотел сказать, что наши бюрократы наконец оценили всю возможную выгоду поощряемой правительством торговли с архипелагом – ведь если мы не утвердим там свои позиции, на материке найдутся другие государства (на ум тут же приходят Соединенные Королевства), которые не станут медлить… Но увы! Похоже на то, что чиновники зашевелились только под давлением Лиги келлских миссионеров, руководители этой религиозной организации просто выдают экспедицию за торговую, чтобы получить правительственные субсидии, которыми, как Вы знаете, поддерживаются только не имеющие отношения к церкви проекты; впрочем, я думаю, что эти планы находят одобрение у некоторых членов кабинета.

На мой собственный взгляд, кстати, миссионеры не найдут на Райских островах благодатной почвы для своего учения. Как Вы, возможно, помните из тех сообщений, что я посылал Вам раньше, там уже существуют монотеистическая религия и организация священнослужителей, именуемых патриархами, а также братства мирян. Последователи этой веры – менодиане – обитают на всех островах.

Как бы то ни было, посылаю Вам записи еще нескольких бесед, переведенных, как обычно, Натаном айсо Вадимом. Это рассказы другого островитянина – лекаря, родившегося в сельской общине пастухов, живущих на острове Мекате. Не думаю, что он стал бы делиться с нами своими воспоминаниями, если бы Блейз не умела так хорошо выкручивать руки. Не могу сказать, чтобы он мне особенно нравился. Этот лекарь всегда вежлив, хоть и несколько раздражителен, но почему-то я не могу избавиться от ощущения, что в душе он подсмеивается надо мной. Впрочем, судите сами. Как и раньше, текст подвергся некоторому редактированию. Мы не стали пытаться передать специфический акцент рассказчика из опасения, что читателю это покажется утомительным, да такое и трудно было бы осуществить, имея дело с переводом. Для выговора пастухов-горцев характерно раскатистое «р», что действует на нервы, хотя некоторые находят такую особенность привлекательной. В своем переводе Натан при передаче прямой речи рассказчика использовал обороты, встречающиеся в диалектах наших собственных келлских горцев.

Прошу Вас, передайте выражения моей самой теплой любви тетушке Росрис и попросите ее не торопиться с выводами… Она поймет, что я имею в виду. И Аниара, и я – разумные взрослые люди и хорошо понимаем, что из этнографа, каковым я являюсь, неизбежно участвующего в длительных экспедициях, едва ли получится хороший супруг. Такова ситуация, удовлетворительного разрешения которой ни один из нас пока не нашел.

Остаюсь Ваш почтительный племянник

Шор айсо Фаболд.

ГЛАВА 1

Я впервые встретился с Блейз и Флейм накануне того дня, когда я убил свою жену… точнее, накануне вечером. И вот теперь, выходит, я должен рассказывать об этом вам. Можете поверить: я не стал бы этого делать, если бы Блейз не твердила, что таков мой долг. Она считает очень важным, чтобы вы, жители Келлса, поняли островитян, и, может быть, она права: насколько я могу судить, ни один из вас пока не проявил особой тонкости восприятия, хоть вы и приплываете на острова постоянно уже десять лет, если не больше.

Ну ладно, ладно… Блейз жалуется, что к старости я стал занудой; так что я начну еще раз – как полагается.

Мы повстречались в зале гостиницы в Мекатехевене одним из тех жарких и влажных вечеров, когда воздух кажется настолько густым, что им трудно дышать. Я помню, как пот тек по моей спине, оставляя пятна на рубашке. Я снял в гостинице комнату на втором этаже, но это была душная клетушка, находиться в которой мне совсем не хотелось. Окно выходило на причалы, где корабли бесконечно качались на волнах, а портовые грузчики буянили всю ночь напролет. Вот я и решил провести вечер в общем зале, хоть вовсе не искал общества: я слишком глубоко увяз в собственных тревогах и не хотел ничего, кроме возможности за кружкой разведенного водой меда попытаться найти выход из безвыходного положения.

Непосредственно в тот момент меня тревожило то, что я должен был явиться в Феллианское бюро по делам религии и закона, а оно уже закрылось; значит, до утра, пока оно не возобновит свою работу, я не смогу выяснить, что случилось с моей женой.

Неизвестность вызывала у меня чувство, схожее со жжением в желудке от слишком наперченной пищи, предвещавшее дальнейшие неприятности. Все, что у меня тогда имелось, – клочок бумаги, на котором было написано, что, будучи супругом Джастриякин Лонгпит из Вина, я должен как можно скорее явиться в бюро. Это было бесцеремонное требование, и никакой очевидной причины откликнуться на него у меня не было. Ни Джастрия, ни я не принадлежали к почитателям Фелли ни в настоящем, ни в прошлом. К тому же феллианство не являлось государственной религией, и Образец веры, как именовался его глава, никакого официального статуса не имел. Сам повелитель Мекате был менодианином, как и большинство, насколько мне было известно, его придворных и гвардейцев.

Тем не менее вызов оставил у меня неприятное чувство, и я не стал колебаться: я тут же отправился в Мекатехевен. Я даже взял с собой вниз на побережье селвера – что вызвало бы серьезное недовольство старейшин моего тарна, если бы они о том узнали, – чтобы добраться как можно быстрее. На спуск у меня все равно ушло два дня, и вот, наконец-то добравшись, я обнаружил, что бюро уже закрылось.