Та, которая видит - Ларк Гленда - Страница 22

Рядом с домом никого видно не было, но иногда из ближайшей таверны вываливался кто-нибудь и начинал блевать или с пьяным смехом отправлялся искать новых развлечений. Я дождалась момента, когда все затихло, и вскарабкалась на крышу веранды, тянувшейся вдоль первого этажа. Неровно прибитые доски давали хорошую опору для ног, тем более что ловкости мне было не занимать.

В качестве черепицы крыша оказалась крыта плоскими раковинами, которые, конечно, не могли выдержать веса человеческого тела; они трескались и крошились под моими ногами, но балки все-таки, слава богам, не проломились. Я спугнула стайку птичек, устроившихся на ночь на карнизе, и они возбужденно зачирикали, подняв еще больший шум, чем треск раковин под моими ногами. Меня охватил страх. Я с яростью прошипела:

— Заткнитесь! Вы что, хотите, чтобы головорезы услышали?

Глупость, конечно, поскольку мой голос только увеличивал шум, но, как ни странно, он подействовал. Птички чудесным образом успокоились. Они по-прежнему жались друг к другу, и их глаза поблескивали в свете лун. По спине у меня побежали мурашки. Их молчание в ответ на мою мольбу казалось чем-то сверхъестественным.

Не менее странным было и то, что одна из птичек взлетела как раз к тому окну, которое было моей целью, и скрылась внутри.

Я забеспокоилась. Птичка? Уж не пользуются ли дун-маги помощью птиц? Мысль казалась смешной. Страх заставлял меня воображать всякую чепуху…

Я продолжала карабкаться.

Окно, когда я добралась до него, оказалось скрыто яростно сияющей завесой дун-магии. Смотреть и касаться ее мне было отвратительно, хоть я и знала, что вреда она причинить мне не может. Птичка — та же самая? — сидела на подоконнике; перышки ее были темными, а размером она едва ли превосходила уличного воробья. В лунном свете невозможно было разглядеть никаких деталей — всего лишь комок перьев.

Я подтянулась, перекинула тело через подоконник и обнажила меч. Птичка даже не пошевелилась, когда я лезла мимо нее.

Флейм действительно оказалась там. Она стояла в темноте посередине комнаты. У меня за спиной чирикнула птичка.

— Блейз? — прошептала Флейм, словно не веря тому, что это и в самом деле я. Винить ее в том, что она изумилась, я не могла; что удивило меня саму, так это как она смогла меня узнать: в комнате было темно. — Что, ради всех богов, ты тут делаешь?

— Ах, я просто проходила мимо и решила заглянуть. Посмотреть, все ли у тебя в порядке, знаешь ли. Не могла бы ты с помощью силв-магии зажечь свет? Я ничего не вижу.

Флейм выполнила мою просьбу, и посередине помещения повис круглый серебристый огонек. Одно из самых полезных применений силв-магии, как я всегда считала. Я огляделась. Комната была грязна, как хлев. Мебель отсутствовала, а чтобы добраться сквозь слой мусора до досок пола, потребовался бы плуг. Свет вспугнул бесчисленных насекомых.

Потом я посмотрела на Флейм. Как я и ожидала, подонки ее изнасиловали: все признаки были налицо. Цирказеанка стояла неподвижно, лицо ее было покрыто синяками, руки бессильно повисли. На рваной одежде виднелись пятна крови. Физические повреждения она, должно быть, уже устранила с помощью своей магии, но есть вещи, от которых не так легко избавиться…

— Ох, дерьмо… — тихо сказала я. Флейм опустила глаза: — Да.

Неожиданно я остро почувствовала, что я тоже женщина. Мне хотелось прижать Флейм к себе и утешить, но я понимала, что момент для этого неподходящий. Мне было нужно, чтобы Флейм проявила силу, а не дала волю эмоциям.

— Что случилось? — спросила я.

— Кто-то неожиданно обрушил на меня дун-заклинание, когда я пошла в уборную. Не знаю, кто это был. До сих пор не знаю. Он скрывал свое лицо, даже когда… — Флейм сглотнула. — Он велел своим головорезам притащить меня сюда. Я была полностью под действием дун-магии и ничего не могла… Он так дьявольски силен, Блейз!

— М-м… Да, я знаю. Чего он от тебя хотел? — За исключением очевидного…

Флейм показала мне свою левую руку. На коже между запястьем и локтем с внутренней стороны виднелась отметина. Я присмотрелась и нахмурилась. Запах был ужасным: не просто запах разложения, а миазмы самого зла. Только на обычную язву, порожденную дун-магией, эта ранка не походила. Она была красной, а не гноящейся, и хотя мой Взгляд показывал мне скорее следы заклинания, чем физическую реальность, рука Флейм казалась распухшей и воспаленной. Один взгляд на ранку наполнил меня невыразимым отвращением.

— Что это? — прошептала я, боясь услышать ответ.

— Зараза. След заклятия превращения.

Я непонимающе смотрела на Флейм, пытаясь вспомнить, почему это выражение кажется таким знакомым.

— Заклинание должно превратить мою силу силва в дун-магию. Оно должно сделать меня добровольной помощницей этого гада, пешкой в его руках. Однако часть меня, глубоко внутри, всегда будет помнить, чем я была, хоть я и стану его дьявольской приспешницей. Ты понимаешь, Блейз? — Цирказеанка подняла глаза, и я прочла в них отчаяние. — Постепенно яд распространится по всему моему телу, и я стану такой же, как он. И сделать я ничего не могу. Он собирается заставить меня совершать невообразимые вещи для него, с ним вместе…

Меня затошнило, как будто вывернув наизнанку желудок, я смогла бы избавиться от того ужаса, который родили во мне слова Флейм. Нельзя, чтобы с ней такое случилось! Она этого не заслужила! Я вспомнила другое время, другое место… были похищены дети-силвы. Ходили слухи, что им тоже уготована такая судьба, — но тогда я успела вовремя. Я услышала собственный голос:

— Сопротивляйся.

— Неужели ты думаешь, что я не стараюсь? Но у меня ничего не выходит. Моя силв-магия бессильна против такой мощи. Через несколько дней ты не узнаешь меня, Блейз. О, выглядеть я буду по-прежнему, но буду способна убить тебя — медленно и мучительно — и еще смеяться при этом. А в глубине души я буду понимать, что делаю, но не смогу себя остановить…

— Я как-нибудь вытащу тебя отсюда.

— Как? Я не могу преодолеть магической преграды. Поверь, я пыталась. Да и какая разница? То, что происходит во мне, все равно произойдет, останусь ли я пленницей или выйду отсюда на свободу. — Флейм вцепилась мне в рукав. — Блейз, ты должна меня убить! Немедленно.

— Я…

— Ты должна! Разве ты не видишь? Ты должна. Прошу тебя! Прежде чем это завладеет мной…

Я сглотнула, снова чувствуя тошноту.

— Если ты не можешь, дай мне свой меч. Я сама…

Я вытаращила на Флейм глаза. Она была так прекрасна, так молода. По сравнению с ней я чувствовала себя столетней старухой. Я никогда еще никем не восхищалась так, как восхищалась Флейм в это мгновение, и никогда так не ненавидела дун-магию.

Наконец голос вернулся ко мне:

Нет. Будь оно все проклято, нет! На этот раз они не выиграют. Послушай, Флейм, в порту стоит корабль с целой толпой хранителей на борту. Силв-магии там хватит, чтобы заполнить саму Великую Бездну. Все вместе они могут исцелить это… — Я показала на руку Флейм.

— Только станут ли? — В голосе девушки звучала горечь. — Они не слишком-то любят силвов, которые не являются хранителями.

— Дун-магов они ненавидят сильнее. Конечно, они захотят помешать тебе стать их врагом. Кроме того, для тебя есть еще один путь на свободу. Когда дун-маг умирает, вместе с ним умирают его заклинания.

— И кто же это ради меня, его убьет? — просто спросила Флейм.

Я не спешила давать необдуманных обещаний: не так я была глупа.

— Хранители ведь охотятся за ним, — сказала я. — Приободрись, Флейм, надежда еще есть. Но первым делом нужно вызволить тебя отсюда. — Я огляделась, высматривая магические запоры, которые удерживали Флейм в незапертой комнате.

— Как тебе удалось меня найти? — с любопытством спросила цирказеанка, пока я изучала стены. Я почти физически ощущала усилия, которые требовались ей, чтобы говорить нормально.

— Твой дружок сообщил мне, что ты попала в беду.

— Мой дружок? Ах, Новисс! И ты просто отправилась ко мне на выручку? — В голосе Флейм прозвучало вежливое недоверие.