Бесконечная любовь - Кэмп Кэндис - Страница 16

– Да-да, милый, знаю, но что же папа? – Вивьен привычно вернула брата к главной теме.

– Я убедил его приехать в Лондон и обратиться к одному из докторов Королевской академии.

– Но зачем? То есть почему ты считаешь, что это необходимо? Если он выпил…

– Не пил он, в том-то и дело. То есть, конечно, пил, но раньше. Они все пили. Думаю, ты и сама представляешь, что бывает, когда приятели собираются вместе: папа, Таррингтон, Блейкни и остальные. Но это случилось утром, когда он еще не успел осушить даже рюмки. Просто рассердился. Я слышал, как он кричал на Блевинса. – Грегори упомянул имя многострадального камердинера. – Кажется, даже швырнул в него сапогом. А потом спустился к завтраку и упал. Боюсь, что с ним случился апоплексический удар.

– Нет, только не это! – Вивьен схватилась за сердце.

– Когда он пришел в себя, то говорил с трудом. Ну, ты сама увидишь. Состояние не ухудшилось. Может быть, даже стало немного лучше. Речь восстановилась. Но все-таки срочно необходим хороший доктор.

– Несомненно. Грегори, я должна немедленно его увидеть. Он не спит?

– Несколько минут назад еще не спал. – Вивьен поспешила вверх по лестнице, и брат пошел рядом. – Как только мы приехали, Григзби тут же уложил его в постель. Они с Блевинсом отчаянно конкурируют за право считаться незаменимым. Григзби приготовил постель и даже согрел ее, как любит герцог, а Блевинс заявил, что лично приготовит его светлости лекарство, потому что герцог больше никому не доверяет. Вообще-то он любит, когда вокруг него суетятся.

Рассказ брата напугал леди Карлайл. Герцог всегда был крепким, полным сил мужчиной, неподвластным возрасту. Седые волосы не поредели и сохранили пышность, лицо оставалось красивым, а зеленые глаза смотрели ясно и живо. Фигура, конечно, несколько отяжелела, но плечи не утратили решительного, энергичного разворота, а облик неизменно излучал силу и уверенность.

Сейчас, даже на фоне белой подушки, лицо отца казалось неестественно бледным и осунувшимся. Глаза потеряли блеск, а слабая улыбка приподняла только один уголок рта. Он протянул дочери левую руку, и Вивьен с ужасом заметила, что правая неподвижно лежит вдоль тела.

– Вив! Девочка моя! – Голос звучал невнятно, и даже короткая фраза потребовала заметного усилия.

– Папа! – Леди Карлайл ослепительно улыбнулась, подошла, обеими руками крепко сжала широкую ладонь и поцеловала отца в щеку. – Как тебе удалось притащить Грегори в Лондон?

– Да уж. – Герцог снова криво улыбнулся. – Глупый павлин Маллард…

– Доктор Маллард – один из лучших врачей в стране, – твердо заявил Сейер. – Думаю, в этот раз стоит прислушаться к его советам.

– В этот раз? – Вивьен удивленно вскинула брови. – Ты к нему уже обращался?

Губы герцога дрогнули.

– Обращался… в конце сезона… Тот велел ехать домой. Отдохнуть. Что я и сделал.

Грегори возмущенно фыркнул.

– Если можно назвать это отдыхом…

– Папа! Надо было нам сообщить! – воскликнула Вивьен и тут же смолкла: нелепо отчитывать больного.

За светилом медицины уже послали, и спустя несколько минут доктор Маллард величаво вошел – нет, вплыл в комнату. Крупный, упитанный джентльмен в лучшем из всех возможных костюмов и ярком шелковом жилете, он остановился возле кровати и окинул герцога цепким взглядом:

– Так-так, ваша светлость. Значит, вернулись?

– Пришли злорадствовать? – отозвался Марчестер.

Доктор позволил себе добродушно улыбнуться:

– Вижу, не сдаетесь, держитесь молодцом. – Он повернулся к Грегори и Вивьен и заявил, что должен осмотреть пациента без свидетелей.

Брат и сестра безропотно вышли и молча стояли за дверью до тех пор, пока не появился доктор. Выглядел он таким серьезным и сосредоточенным, что сердце Вивьен испуганно затрепетало.

– Как он? – спросил Грегори, и Вивьен услышала в голосе волнение и страх. – Можно надеяться на улучшение?

– Не стану лгать. Ваш отец перенес серьезный кризис. Я предупреждал его, что может произойти, если не ограничить… хм, излишества. Опасался в первую очередь подагры, однако апоплексический удар подоспел раньше. Герцог мужественно перенес первую атаку, и это уже хорошо. Многие погибают сразу. Часть утраченной подвижности восстановилась, и это тоже обнадеживает.

– Он поправится, правда? – не вытерпела Вивьен. – Раз пережил первый приступ…

Доктор стал еще серьезнее.

– Не могу обещать. Все зависит от того, повторится ли удар. Необходимо, чтобы больной оставался здесь, в Лондоне – так я смогу контролировать его состояние. Полный покой обязателен. Ни малейшего напряжения; даже посещения советую ограничить до минимума. Вот здесь записаны рекомендации относительно питания. Герцог должен привыкать к умеренности. Он уже далеко не молодой человек, хотя убедить его в этом, кажется, так и не удалось.

Доктор отдал Вивьен листок. Она быстро пробежала список дозволенных продуктов и блюд и печально вздохнула: диетическое меню мало напоминало обычные пристрастия отца.

– Спасибо за визит, – поблагодарил Грегори. – Наш отец – не самый простой пациент.

Доктор Маллард снисходительно улыбнулся:

– Человеку с характером герцога трудно смириться с резким ухудшением здоровья.

Лорд Сейер проводил врача и вернулся в спальню. Вивьен как раз выходила из комнаты.

– Заглянула, чтобы проверить, как дела, – сообщила она. – Папа спит. Блевинс сидит возле постели и сторожит, так что я не стала мешать. Через некоторое время отправлю его поужинать и немного отдохнуть.

Вивьен взяла брата под руку, и они медленно пошли в расположенную здесь же, наверху, маленькую гостиную.

– Как по-твоему, он поправится?

– Трудно представить отца не таким, как всегда. – Грегори нахмурился. – Если честно, увидев его распростертым на полу, я страшно испугался.

– Ничего удивительного. Бедняжка. Прости, что тебе пришлось все делать одному.

Сейер грустно улыбнулся:

– Во всяком случае, появился повод немедленно выгнать вон Таррингтона и всех остальных гуляк. Это очень меня утешило. Когда в доме пьяная толпа, сделать что-нибудь полезное просто невозможно. Людям по пятьдесят, а то и шестьдесят лет, а они дни и ночи напролет пьют, кричат и горланят скабрезные песни.

– Наверное, после моего отъезда стало еще хуже.

– Так и есть. Однажды утром я застал в холле девчонку из таверны – в одной рубашке. В следующий раз, когда отец снова соберет свою компанию, уеду в другой дом. Ничего не поделаешь, придется на время прервать эксперименты в теплице.

Вивьен усмехнулась:

– Ах, Грегори, иногда удивляюсь, как тебя угораздило родиться в такой легкомысленной семье.

Брат с улыбкой кивнул:

– Да. Если бы не ярко выраженные фамильные черты Карлайлов, можно было бы усомниться в верности нашей матушки. Но унаследовать ее породу было бы истинным несчастьем; достаточно посмотреть на кузенов.

– Да уж, отцовская кровь надежнее. – Вивьен опустилась на диван, и Грегори с печальным вздохом сел рядом.

– Что-то не припомню, чтобы такие буйные оргии случались и раньше, – заметил он.

– Наверное, в детстве мы просто многого не замечали и не понимали, – ответила Вивьен. – А главное, отец скорее всего предпочитал веселиться в Лондоне. Я всегда считала, что он жил в городе, потому что мы его раздражали. А на самом деле, наверное, просто хотел оградить нас от не самых лучших впечатлений. Когда компании появлялись здесь, в Карлайл-Холле, среди гостей обычно были и женщины, а они всегда ведут себя спокойнее.

– Если можно назвать спокойной леди Китти, – усомнился Грегори.

– Нет-нет, к ней это не относится. Но пока она была любовницей отца, девицы из таверны по коридорам не бегали.

– Верно. А знаешь, мне даже хотелось, чтобы отец на ней женился.

– Правда? – улыбнулась Вивьен. – И мне тоже. Я ведь понятия не имела, что леди Китти уже замужем.

– И я не знал, во всяком случае, пока не уехал в школу. Помню, как однажды бабушка устроила скандал из-за того, что папа привез Китти в Марчестер.