Черные ястребы - Казанцев Кирилл - Страница 31

– Вы рассуждаете абсолютно правильно. Да, цена земли в Приэльбрусье сейчас бросовая, сущие копейки, а в будущем она может приносить миллионы. Но вы не задумались, почему так происходит. Наверное, слишком редко заглядываете в Интернет и не интересуетесь новостями. Там сейчас террористы, поэтому серьезный инвестор и богатые туристы туда не пойдут.

– Ефим Павлович, Ефим Павлович, – покачала головой женщина, – только вы мне этого не рассказывайте. Я каждое утро начинаю с чтения новостей. Повторю вам еще раз, а то во время прошлого разговора вы меня всерьез не восприняли. Террористы – явление временное, появились и уйдут. Так вы согласны купить мою машину за такую цену?

– Согласен, – Малюков подлил глинтвейна из глиняного кувшина. – Но учтите, Лора, это только начало. Не все так просто, как вы думаете.

– А разве я подобное говорила?

Летное поле аэропорта «Шереметьево» проплывало за иллюминатором небольшого частного реактивного самолета. Такие себе могут позволить только очень богатые люди. Ведь не только сам самолет стоит денег, но и топливо, обслуживание, стоянка в аэропорту. Добавьте к этому зарплату экипажа.

Но у Павла Игнатьевича Дугина был собран убийственный компромат практически на всех российских богатеев и высокопоставленных чиновников. Если те вели себя довольно мирно и большого вреда от них обществу не было, Павел Игнатьевич обычно их не трогал. Зачем зря тратить силы и средства? Уберешь одного взяточника, а на его месте появится более молодой, более злой и голодный. Начнет грести под себя в «четыре руки», не в пример предшественнику, загребавшему одной. Но иногда приходилось пускать в ход и такой компромат – на относительно безобидного преступника. Тогда имевшему за собой грехи ставилось условие – или компромат будет обнародован – заброшен в Интернет, передан «органам», – или следует оказать определенную услугу. Устроить на работу в суперзакрытую корпорацию определенного человека, решить вопрос или предоставить на сутки вот такой вот самолет вместе с экипажем, не интересуясь, зачем это понадобилось… Так что вопрос решился быстро. Одному казнокраду пришлось отложить запланированный полет из Москвы, где запрещены казино и игорные дома, в Минск, куда те самые игорные дома недавно перекочевали из столицы России, и предоставить Дугину небольшой реактивный авиалайнер вместе с экипажем.

– Куда мы летим? – спросил Пономарь, сидя в мягком кресле перед столиком карельской березы.

Сервировка была скромной – минералка и чипсы. Павел Игнатьевич окинул своего невольного помощника придирчивым взглядом. С выцветшими шортами и запыленными шлепанцами Пономареву пришлось расстаться. Одет он был неброско, но со вкусом: темные брюки, светлая рубашка и поскрипывающий кожаный пояс, на ногах – новенькие сандалии.

– А вот это совсем неважно. Во всем мире замки одинаковые, а собаки и охранники сделаны из того же самого теста, что и в России.

– Кажется, на запад летим, – посмотрел в иллюминатор Пономарев.

– Земля круглая. Если долго летишь на запад – вернешься на восток, – усмехнулся Дугин. – На твоем месте я бы пару часиков вздремнул. Время на это есть, а то ведь ночью придется работать.

Пономарь расстегнул верхние пуговицы новенькой белой рубашки и откинулся в кресле. Он уже не боялся Дугина, хотя и сам не мог бы толком объяснить, почему. Просто чувствовал, что у этого странного пожилого мужчины с мясистым лицом к нему, к Пономареву, в душе претензий нет. Как не было угрызений совести и у самого вора-виртуоза. Грабил он только тех, кто нажил свои богатства незаконно.

– Разбудите, чтобы я свою остановку не проехал, – проговорил Пономарь, – а то тут такой комфорт, что можно расслабиться окончательно. И стюардесса, как с обложки глянцевого журнала, и минералка холодненькая. Я холодную люблю, но вечно забываю бутылку на ночь в холодильник поставить…

…Со Средиземного моря налетал свежий, пахнущий солью и водорослями ветер. В приморских городах всегда дышится свежо и легко. Над Ниццей раскинулся усыпанный крупными южными звездами купол ночного неба.

Малоприметный «Ситроен», блеснув фарами, остановился неподалеку от ворот виллы Малюкова. Дугин глянул на часы.

– Все по графику. Половина третьего ночи.

– А что это за город? – осматривался Пономарь. – Я тут никогда не был.

– Я, кстати, тоже. Тут живут очень богатые люди. Пошли.

Мягко хлопнули дверцы машины. Пономарев с Дугиным подошли к ограде. Ждать пришлось недолго. Из-за зарослей почти тут же показались два крепких ротвейлера. Собаки были выдрессированы идеально: не лаяли на чужих, а только смотрели злющими глазами и скалили зубы. От такого зрелища хотелось побыстрее уйти отсюда, но только не Пономареву. Он уже потихоньку входил в раж – пригнулся, ухватившись руками за прутья ограды, и уставился на псов. Дугину даже показалось, что грабитель тихо зарычал по-собачьи.

– Готово, – произнес Пономарь, когда оба ротвейлера уже лежали на земле, а их бока приподнимались в равномерном дыхании. – Тут электронный замок. – Он осмотрел запор изящных кованых ворот, достал пластиковую карточку и предупредил Дугина: – Придется минут десять поковыряться.

– Не стоит. – Павел Игнатьевич приложил к электронному замку коробочку цифрового сканера, похожую на обычный калькулятор.

На дисплее забегали-засуетились цифры. Замок сухо щелкнул – и ворота отворились.

– Сезам, откройся. Это, кажется, из сказки про Али-Бабу и его сорок разбойников, – показал свою образованность Пономарев. – Вы не думайте, я книжки читаю.

– Я тоже, – усмехнулся Дугин.

Миновали заросли туи, прозрачно журчащий фонтан с подсвеченными статуями, возле которого остались посапывать еще два ротвейлера. Уже подходя к дому, Пономарь приподнял руку и тихо произнес:

– Осторожно. Чувствую, что один из охранников вышел на крыльцо. Наверное, датчик замка на входных воротах сработал. Вот и идет проверять, что случилось… – Сказав это, Пономарь раздвинул заросли и выглянул. Павел Игнатьевич секунд десять наблюдал его напряженную спину, слышал тихое утробное мычание. Потом грабитель-виртуоз обернулся к Дугину: – Теперь и с ним все в порядке, но лучше вы меня тут подождите. Там, как вы говорили, еще трое остались.

Павел Игнатьевич утвердительно кивнул. Пономарь вернулся минут через пять, чрезвычайно довольный собой.

– Все, как вы и говорили. Четверо псов и четверо охранников. Больше никого. Теперь все чисто. Не меньше двух часов спать будут. Я их нутром чувствую, у меня и теперь к ним из головы ниточки тянутся. А вилла-то крутая. Кто в ней живет? – спросив, Пономарев тут же махнул рукой, понимая, что это не его ума дело.

– Ты только раньше времени за эти ниточки не дергай, – предупредил Дугин.

Поднимаясь на второй этаж, ступали тихо. В коридорах, на лестнице горели редкие лампы дежурного освещения. Грабитель не уставал цокать языком, разглядывая великолепие старой виллы.

– Теперь таких уже не строят, – шепотом говорил он. – Вот вроде и тут позолота с лепниной, и на Рублевке тоже. Но тут видишь – лепнина настоящая. А там – полный новодел. Ну, типа, по ощущениям, как реальная баба и резиновая, надувная, – говорил Пономарь, а в его руке тихонько позвякивала связка ключей, взятая в комнате охраны.

– Вот здесь. – Дугин остановился перед дверью кабинета Малюкова.

Присев на корточки, Пономарев заглянул в замочную скважину, затем перебрал связку и безошибочно угадал нужный ключ.

– Ну, конечно же, кабинет. Куда же еще вы меня могли привести, – проговорил он, осматриваясь в полутемной комнате.

Взгляд его остановился на изящной, художественного литья, дверце старого швейцарского сейфа.

– А вот тут я вам уже не помощник. Старая система, чистая механика, – покачал головой Пономарь. – В таких конструкциях я не разбираюсь. Тут и ниточки в голове не помогут. У меня все-таки глаза, а не рентгеновский аппарат. Без автогена не вскрыть. Вы о нем позаботились? Мое-то оборудование в Москве осталось.