Черные ястребы - Казанцев Кирилл - Страница 27

Пробираться не по тропинке, а через лес по осыпающемуся склону было трудно. Ведь человек приспособлен ходить по горизонтальной поверхности. Но встречаться сегодня с кем-нибудь еще Андрею не хотелось, тем более что с ним была чешка и следовало вывести ее к какому-нибудь жилью.

Местность Ларин себе более-менее представлял. Карта впечаталась в его память – правда, только те ее части, которые он видел на автонавигаторе. Остальное же так и оставалось для него белыми пятнами. Направлялся он к поселку, рассчитывал выйти к нему, спустившись за перевал. Сагнер устала, но крепилась, а потому и не была обузой для Андрея.

– А вот теперь спешить не стоит. – Ларин сбросил рюкзак и, закинув автомат за спину, стал взбираться по камням к скалистой гряде.

– Мне подождать или с тобой? – растерялась Сагнер.

– Хочешь, отдохни. Хочешь, идем вместе. Осмотреться надо.

Франтишка после случившегося предпочитала все время держаться рядом с Лариным, даже если ей приходилось на пару минут отлучиться или остаться одной, она начинала испытывать настоящую панику – теперь повсюду ей мерещилась опасность.

Мужчина и женщина преодолели последние метры. Андрей подполз к гребню и выглянул в расщелину. Далеко внизу расстилалась долина с вполне мирным пейзажем: сады, коробки домиков, квадраты полей. Но вот у самого склона, в том месте, где тропинка выходила к дороге, виднелся грузовик военного образца. Возле него прохаживались вооруженные автоматами люди в военной форме.

Выглянула и Франтишка.

– Кто это такие?

– Или военные, или ФСБ.

– Они здесь из-за нас? В смысле, из-за меня и моих друзей? Они нас ищут? Хотят освободить?

– Будем надеяться.

– Так надо идти к ним! Это же спасение!

Ларин посмотрел Сагнер в глаза:

– Ты только что убила офицера ФСБ, который хотел тебя задушить, – жестко напомнил он. – Хотя, если хочешь, я не держу, спускайся в долину. Но только одна.

Франтишка прикусила губу:

– Я ничего не понимаю. Почему я должна бояться всех подряд? И террористов, и спецслужб… а помогаешь мне ты… Тот, о ком я вообще ничего не знаю…

– Если бы я знал ответ на этот вопрос, то нашел бы и выход.

– Ты все же знаешь больше моего.

– Ненамного.

– Значит, туда путь нам наглухо закрыт? – показала пальцем в низину Сагнер.

– Во всяком случае, пока они там торчат, нам соваться не следует.

– Есть же и другие дороги.

– Их не так много. Думаю, и они перекрыты. – Андрей обернулся и глянул на далекие залитые солнцем снежные вершины.

– И что нам теперь делать? – вконец растерялась Франтишка.

– Я думаю над этим. Очень усиленно думаю. – Ларин достал рацию – ту самую, которую погибший старший лейтенант ФСБ хотел забрать у Сагнер, и принялся рассуждать вслух: – Террористы и спецслужбы. Вроде бы два полюса: свет и тьма. И вот точка, в которой они сошлись. Ты, кажется, говорила, что с ней ходил главарь «Черных ястребов». – И он взвесил рацию на ладони.

– Я точно вспомнила. Он ее на стол положил, а потом ее прикрыли газетами и забыли.

– Ну вот, хоть что-то. – Андрей отщелкнул крышечку на черной коробке рации.

Рядом с аккумулятором в гнезде виднелась плоская флеш-карта. Ларин выщелкнул ее.

– Объем нехилый – восемь гигабайтов.

Подобными рациями Андрей раньше не пользовался. Они появились совсем недавно. Лишь один раз Павел Игнатьевич Дугин продемонстрировал ему такую. Функций было предостаточно: и GPS-навигация, и фотокамера, и мульти-будильник с ежедневником, и возможность записывать переговоры – именно для этого и предназначалась флеш-карта. Новшество удобное для начальства и исполнителей. Всегда потом можно «открутить» время назад, и не выяснять, в какой именно форме был отдан приказ, какая поступала информация. Как и все устройства для военных и сил правопорядка, рация была довольно примитивна в управлении, и освоиться с ее функциями оказалось несложно.

Ларин принялся прослушивать записанные переговоры. Разобраться в них было легко: каждый файл имел четко обозначенные время и дату записи. Вот тут-то и произошло открытие, о котором Андрей, правда, не сказал Франтишке. А саму Сагнер интересовали не столько голоса, тихо звучавшие из рации, сколько перекрывшие выход в горы вооруженные люди. Переговоры велись довольно туманно. Говорившие по возможности избегали называть вещи своими именами. Но если быть в курсе произошедших событий, то несложно было проникнуть в скрытый смысл.

Один из говоривших, как понял Ларин, был Русланом – изъяснялся с заметным кавказским акцентом. А вот его собеседник говорил по-русски почти чисто, хотя иногда у него и проскальзывали региональные словечки. Отношения между говорившими были следующие: главарь «Черных ястребов» – исполнитель, а его собеседник – заказчик и руководитель терактов в одном лице. Именно последний и санкционировал захват чехов в заложники.

Андрей промотал аудиофайлы по датам, вышел на числа, предшествующие подрыву фуникулера, и не ошибся в своих ожиданиях. Опять же, взрыв был санкционирован таинственным собеседником Руслана, главаря террористов, и щедро проплачен.

После этого открытия закономерно возникла совсем уж нехорошая догадка. И Ларин решился сделать то, чего по большому счету делать не следовало – он включил передатчик рации и принялся взывать в эфир:

– Кто-нибудь слышит меня? Ответьте. Ответьте тот, кто меня слышит.

Откладывать вызов на более позднее время Ларин не мог. Он не сомневался, что убитого ледорубом старшего лейтенанта Прохорова уже давно вызывают по рации, беспокоятся, почему он пропал из эфира.

Франтишка подозрительно смотрела на Андрея. Она надеялась – тот понимает, что делает.

– Ответьте тот, кто слышит меня.

Долго ждать ответа не пришлось. Сквозь помехи в эфире наконец прозвучал мужской голос. Андрей сразу узнал его по записи – собеседник Руслана, заказчик терактов и покровитель терористов.

– Я слышу вас. Кто вы такой?

– Турист я. Кошкин моя фамилия. Кошкин Василий, – ответил Ларин. – Я тут путешествую в горах, рацию нашел, обронил кто-то. Хотел бы вернуть хозяину. Если можно – за вознаграждение. Вещица-то дорогая, наверное. – Андрей говорил так, что в его искренности трудно было сомневаться, все-таки регулярные тренировки, которые устраивал ему Павел Игнатьевич на детекторе лжи, не прошли даром.

На том конце невидимой линии помолчали. Затем абонент осторожно поинтересовался:

– Да, точно, приятель мой ее обронил. Переживал сильно. Надо помочь человеку. Где именно вы сейчас находитесь?

Ларин уверенно назвал свои координаты по GPS и добавил:

– Хорошая у вас рация. Даже координаты по ней определить можно. Я завтра-послезавтра к поселку выйду. Можем договориться о встрече.

– А вы не могли бы часок-другой не сходить с места? Ведь вы неподалеку от дороги. Я подъеду, вы мне и отдадите, за вознаграждение, конечно.

– А чего мне с места сходить? У меня палатка тут стоит. Отдыхаю я. Буду рад вернуть вещь законному владельцу. Короче, жду. До связи. – Андрей выключил рацию.

Закончив разговор, Ларин всмотрелся в военных, занимавших позицию между долиной и горами.

– Кажется, начинает действовать, – заметил он, видя, как офицер, возглавлявший группу, поднес к уху мобильник.

К тому же не он звонил, а ему звонили. Было хоть и далеко, но Андрей точно разглядел, что офицер не набирал номер.

– Что ты задумал? Объясни, – недоумевала Франтишка.

– Погоди. Посмотрим, что из этого выйдет, – отмахивался от нее Ларин.

Он и сам еще до конца не понимал ситуации. Имелись лишь точечные догадки. Оставалось ждать либо их подтверждения, либо опровержения.

Около получаса внизу было довольно спокойно. А затем со стороны поселка показался пыливший по дороге внедорожник. И не простенький командирский «УАЗ», а черный «Гелендваген».

Сагнер перехватила взгляд Андрея, нацеленный на приближающуюся машину.

– Это тот тип, с которым ты говорил? За рацией своей едет? И что, мы будем с ним встречаться? Ведь получается, что это он послал того типа, который меня задушить хотел, – забеспокоилась Франтишка.