Черные ястребы - Казанцев Кирилл - Страница 20

Сагнер ворочалась, ждала, пока Андрей первым с ней заговорит. Не дождалась и наконец тихо шепотом спросила:

– Ты спишь?

Ларин не ответил, дышал ровно.

– Заснул. Вот дурак.

Час тянулся за часом. Побледневшее к вечеру солнце гигантским медяком катилось по крутому склону, утопая в густых кронах деревьев. Когда небесное светило исчезло из виду, бесследно растворившись в зелени, на горы грязно-серым занавесом опустились сумерки. Смена «декораций» произошла быстро. Вскоре на черном полотне неба засветился месяц, и заблестели во всей своей красе звезды.

Юнис по-прежнему лежал на спине, тяжело сопел и беспомощно смотрел на ночное небо, а точнее, на его отдельные фрагменты – полноценному обзору мешала куча валежника, сваленная на него Лариным, лишь небольшие зазоры между веток служили ему своеобразным окном в мир. Все попытки высвободить руки не увенчались успехом. А только, наоборот, принесли еще больше страданий боевику: нестерпимо болели напряженные до предела мышцы, буквально ломило плотно обмотанные скотчем запястья. А тут еще и кляп во рту, от которого у Юниса напрочь пересохло в горле.

«Если бы в палатку полез не я, а кто-нибудь другой… если бы тогда в машине мне удалось… ну, почему именно я должен страдать?.. и вообще, кто он такой?.. откуда взялся в этих краях?..» – Террористу ничего не оставалось, как утешать себя подобными рассуждениями.

Неподалеку послышался весьма ожидаемый для этих мест и уже тем более для этого времени суток звук – утробное рычание дикого и наверняка проголодавшегося зверя, выбравшегося на ночную охоту. Появление поблизости мелкого, но коварного хищника заставило Юниса затаить дыхание и покрыться липким потом. Лишь ритмичное и учащенное биение сердце выдавало местонахождение боевика.

«Ша-кал. Ша-кал, – мысленно заикался со страху террорист. – Ма-ма! Ма-ма!»

Где-то вверху едва слышно зашуршала трава. Зверь ступал очень тихо, явно опасаясь спугнуть жертву. Юнис даже услышал тяжелое и прерывистое дыхание хищника. И хотя ночной охотник пока так и не показался ему на глаза, в воображении боевика уже успел вырисоваться образ этого мелкого монстра: взъерошенная шерсть, загнутый полумесяцем хвост, кроваво-красные глаза, оскаленная пасть с острыми клыками, по которым стекали тягучие вязкие слюни.

Казалось, вот-вот беспомощный Юнис будет растерзан шакалом, словно грелка Тузиком. Но то ли Всевышний посчитал, что бедолага сегодня уже настрадался вдоволь, то ли просто случилось чудо – так или иначе, по ночному небу прокатились раскаты грома. Они-то и напугали осторожного хищника, который уже практически приблизился к яме, где лежал Юнис. А тут еще и проливной дождь зарядил… В общем, голодный зверь посчитал за лучшее вернуться в свое укрытие – расщелину в скалах и переждать непогоду там.

«Пронесло… – Юнис ловил пересохшими губами капли дождя. – Пронесло… пока пронесло. А ведь когда дождь закончится, он может вернуться». – Тут же пришло неутешительное осознание происходящего.

Тяжелые веки опускались сами собой, перенапряженный мозг требовал перерыва. Но боевик продолжал бороться с усталостью, понимая, что, уснув, может уже и не проснуться. Однако сражаться с собственным организмом – все равно что обыграть шулера в карты: попытаться, конечно, можно, но итог абсолютно предсказуем.

Юнис так и отключился прямо под проливным дождем, не зная, что уготовила ему судьба – пробуждение солнечным утром и появление пусть маленькой, но все же надежды на то, что тебя найдут и спасут, или встреча с кровожадным хищником в кошмарную ночь, исход которой было несложно предугадать.

Глава 6

Если в тайной организации по борьбе с коррупцией, возглавляемой Дугиным, Андрею Ларину отводилась роль этакого «боевого копья», то его напарнице Лоре доставались куда более деликатные задания, в исполнении которых требовались женская обворожительность, хитрость, изворотливость, ну, и, конечно же, стервозность. Всего этого у талантливой подопечной Павла Игнатьевича было в избытке. Благодаря этим качествам она, словно гроссмейстер, выстраивала многоходовые комбинации, блефовала на грани проигрыша, поддавалась… но в конце концов блестяще разыгрывала «партию» и ставила противнику мат. Так и шла Лора по жизни, обводя вокруг пальца доверчивых «дам» и доводя до края пропасти их «королей», которые были не в силах устоять перед ослепительной блондинкой.

Правда, нынешнее задание требовало от нее совершенно иного подхода. Одной красотой и игрой на чувствах тут было не обойтись. Лоре предстояло войти в доверие не к обычному семьянину-бабнику, решившему завязать на стороне от ревнивой жены роман, а к безумно богатому холостяку-олигарху, которого не столько интересовали женщины, сколько старинные автомобили. Последних у него был целый «гарем», а точнее, вместительный гараж на сто тридцать четыре единицы. Но даже к такому необычному и своеобразному «объекту» Дугин все-таки сумел подобрать нужный ключик.

«Если этот толстосум помешан на старинных авто, то почему бы нам не воспользоваться его слабостью и не дать ему то, без чего он жить не может? Ему, конечно, трудно угодить, но, кажется, наши люди отыскали подходящую машинку. Как мне известно, такой у него в коллекции еще нет. Этот ретромобиль – настоящий раритет. Я уверен, что он отдаст любые деньги, лишь бы заполучить наш экземпляр к себе в гараж», – эти слова Павла Игнатьевича, произнесенные на одной из конспиративных квартир в дождливой Москве, оказались здесь, в солнечной Ницце, пророческими.

Личный автомеханик владельца инвестиционного фонда Asiatic-Group – тот самый, которого напарница Ларина на днях бухого, еле стоявшего на ногах, доставила домой и передала в руки жене, объявился очень скоро. Он заявился к снятой Лорой вилле не только со стандартным набором: букет цветов, коробка конфет и бутылка красного вина, но и с весьма заманчивым предложением – мол, мой босс, услышав, что вы хотите продать «Испано-Сюиза», назначил вам встречу.

– …Иван, вы прямо как снег на голову. Хоть бы предупредили, что заедете. – Лора сидела в холле в сексуальном розовом халатике, едва доходившем ей до колен, а нежданный гость пялился на ее ноги опухшими от регулярных пьянок глазами.

– А?! – встрепенулся самородок-автомеханик и тут же поднял голову. – Понимаете… тут так получилось… – скомканно начал он.

– Именно сегодня? Почему такая спешка? Завтра что, конец света? – Лора делала вид, что нисколько не торопится с продажей раритетного наследства.

– Дело в том, что он завтра утром в Давос вылетает, у него там куча встреч в рамках подготовки к какому-то саммиту запланирована. Короче, его в Ницце в ближайшие дни уже не будет. Если вы сегодня к нему не съездите, неизвестно, когда в следующий раз встретитесь. Он человек занятой, все по секундам и минутам расписано, – объяснил Ваня. – А вы ведь говорили – точнее, моя жена мне передала, – что вам срочно эти… нужны… э… – Он замялся, явно не желая напоминать женщине о том, о чем та и так знала.

– Деньги. Деньги… и еще раз деньги. Но не так уж срочно они мне и нужны, – продолжила за автомеханика Лора.

– Во-во, они самые, – закивал мужчина.

– Честно говоря, я уже стала передумывать. Понимаете, Иван, «Испано-Сюиза» была очень дорога моему покойному мужу. Она ему от отца в наследство досталась. Так что, считайте, это семейная реликвия, «фамильное серебро», так сказать. Будь жив мой дорогой Мишель, он ни за что на свете не позволил бы ее продать.

– Понимаю. Чего уж тут… – развел руками автомеханик, постепенно входя в нелегкое положение женщины. – Значит, я зря старался?

– Она для него была всем. Вы, Иван, даже не представляете, сколько времени он проводил в гараже. – Напарница Ларина часто захлопала ресницами – казалось, вот-вот, и она расплачется. – Он мне столько времени не уделял. А я его любила, все для него делала…

Лора была прирожденной актрисой – заподозрить ее в фальши было очень сложно, если вообще возможно. Поэтому Ваня даже потянулся за салфеткой, искренне полагая, что это лучшее, что он может сделать в сложившейся ситуации для безутешной вдовы.