Дольмен - Жамэ Николь - Страница 30

Быстро взобравшись на плиту, Мари взялась за камень, и от ее движения вырвавшуюся на волю ткань унесло в море. С колотившимся от ужаса сердцем она проводила ее глазами и приподняла камень. Брови Мари поползли вверх: на нем виднелись знаки, которые невозможно было разглядеть из-за толстого слоя серой пыли. Смочив палец слюной, она очистила их, один за другим, и вздрогнула, узнав символы, вырезанные на менгирах. Пять располагались ближе к краям, а шестой – круг, от которого во все стороны шли короткие черточки, – в середине. Мари попыталась угадать, каков смысл этого нового действа, но тут в глазах у нее потемнело, тело охватило странное оцепенение, колени подкосились, и она без чувств рухнула на плиту.

Ти Керн огласился душераздирающим криком, который потревожил покой Риана, погруженного в написание новой книги. Спешно оставив уютную каморку на маяке, вооруженный биноклем ночного видения, он устремился по таможенной тропинке, осматривая окрестности. Поднеся бинокль к глазам, он увидел окруженный зеленоватым свечением дольмен. На плите, лежа во «внутриутробной» позе, корчилось от боли человеческое существо.

Люка говорил по телефону с представителем региональной службы судебной полиции Бреста. Несмотря на предпринятые на континенте поиски, спасательный круг с моторной яхты, угнанной Никола, до сих пор не был найден.

– Обшарьте все до одной бухты и позвоните мне, если будут какие-либо новости.

Расстроенный неудачным ходом расследования, Ферсен положил трубку и заклеил большой крафтовый конверт с мягкой подложкой, на котором написал имя Мари.

– Только что позвонил Риан, – сообщил ему ворвавшийся в кабинет без стука Морино. – Писатель сказал, что на верхней плите дольмена лежит человек. Возможно, это жертвоприношение.

– Где ваши люди?! – взревел Люка. – Пусть охрана разберется, что там творится!

Стефан смешался.

– Знаете… Я хотел предупредить… сейчас почти ночь… – проговорил он, понизив голос. – Люди суеверны, знаете… менгиры, из которых льется кровь… Они боятся…

Люка выругался, поняв, что в Ти Керне с наступлением сумерек прекращается всякое наблюдение. Он надел пиджак и вышел из кабинета с конвертом в руке, велев Морино следовать за ним. Разговаривая с Анник, которой он поручил доставить конверт в отель, он заметил, что его никто не сопровождает. Громким окриком он пригвоздил на месте помощника, который потихоньку собрался улизнуть.

– Вы идете или дожидаетесь, когда я тоже совершу жертвоприношение?

Сидя на кровати с изогнутыми спинками, Мари обвела глазами небольшое помещение круглой формы, письменный стол с переносным компьютером, перегруженные книгами полки, потом взгляд ее остановился на Риане, который что-то делал в крохотной кухне. Она еще чувствовала тепло его рук, которые унесли ее подальше от дольмена.

– Часто у вас бывают подобные припадки? – спросил он не оборачиваясь.

Очевидно, писатель намекал на то, что она некоторое время оставалась без сознания, больше часа, так по крайней мере ей показалось.

– Хотите сказать: сомнамбулической природы? – Мари отрицательно покачала головой и, сама не зная почему, – просто интуиция ей подсказывала, что этому человеку можно довериться, – она поведала Риану о своих детских кошмарах, возобновившихся с первого же дня после ее возвращения, которые вселяли в нее панический страх.

Мари подоткнула концы одеяла, которым укрыл ее писатель, прежде чем предложить ей горячего чая, который, как он уверял, быстро согреет и вернет силы. И правда, от крепкого сладкого напитка она сразу почувствовала себя пучше.

– Не исключено, что в детстве вы тонули. В результате – ощущение, что вас засасывает гигантская волна.

– Тогда я бы об этом помнила. Домашние мне бы рассказали, как я предполагаю, – добавила она, отхлебывая дымящуюся жидкость. Впрочем, откуда ей было знать, что могли сказать или сделать люди, чьих поступков с недавних пор она не понимала. Риан опять прочел ее мысли.

– У каждого человека есть свои темные зоны, куда нелегко проникнуть, – деликатно заметил он.

– У меня их нет, во всяком случае, мне так кажется. Главное – узнать, чем вызван этот кошмар!

– О каком кошмаре идет речь? – раздался знакомый голос.

Увидев в дверях Ферсена, Мари нахмурилась. Меньше всего ей хотелось посвящать парижанина в свои застарелые привычки, которые тот мог подвергнуть безжалостной вивисекции.

Риан, перехвативший ее вопросительный взгляд, чуть смущенно признался, что это он предупредил полицию.

– Что произошло? – спросил Люка, опустив «еще», которое готово было сорваться у него с языка.

– Скажите ему вы, – бросила Мари писателю. – Мне он все равно не поверит.

Она не ошиблась. Тем более что Морино, осмотревший дольмен, ничего необычного не обнаружил.

– Допустим, фата улетела. Но куда подевался камень, который ее прижимал? Что-то у вас не сходятся концы с концами, – заявил Люка после того, как Риан закончил рассказ. – Вы что, все это видели?

Писатель был вынужден признать, что не видел.

Мари рассердилась, чуть не сбросив одеяло, которое закрывало ее плечи.

– Не спорьте, – ядовито заметила она, – мне просто захотелось вздремнуть, дольмен оказался рядом, я взобралась на него и заснула.

Она встала, но не удержалась на ногах и, если бы ее не подхватили сильные руки Ферсена, наверное, упала бы. Несмотря на сопротивление Мари, он сказал, что проводит ее, и распрощался с писателем, поблагодарив его за помощь. Только сидя в машине, Мари увидела, что телефон переполнен сообщениями Кристиана, сначала раздраженного, а потом встревоженного не на шутку.

– Если позволите, я все объясню ему сам, – предложил Люка.

– Лучше не стоит, – прошептала она.

Нажав указательным пальцем кнопку «Удалить», она отдернула его, словно контакт с клавиатурой причинил ей боль.

Ферсен, резко затормозив, взял ее руку, которую она не отдернула, и поднес к свету. На первых фалангах указательного и безымянного пальцев виднелись следы уколов, точно такие же, как у Ива и Жильдаса.

– Без вмешательства Риана я бы уже была мертва, – слабым голосом произнесла Мари.

Люка не стал ее разубеждать. Не выпуская руки Мари, он извинился, что не принимал ее всерьез, теперь он изменил мнение насчет ее отъезда и будет только рад, если она завтра же покинет остров. Мари убрала руку, ничего не сказав. Они продолжили путь молча.

Кристиан, нервно затягиваясь сигарой, мерил шагами спальню в номере для новобрачных, когда дверь вдруг распахнулась. Но вместо его невесты вошла невзрачная, угловатая служащая гостиницы, которая принесла пакет, оставленный и для Мари. Увидев, как шкипер изменился в лице, девица побагровела и стала бормотать извинения. Кристиан почти вырвал конверт у нее из рук, и служащая спешно ретировалась.

Раздраженный Кристиан бросил конверт на кровать, и тот раскрылся, извергнув содержимое: значок полицейского, оружие и записку, которую Кристиан прочел с нарастающим гневом. «Вы мне нужны… Люка». На грани бешенства, он побросал все в пустой ящик комода, закрыв его на ключ, и вышел из спальни.

Лойк, которого он нашел в баре, был уже слишком пьян, чтобы чем-нибудь ему помочь.

– Она же без пяти минут твоя жена! – прохрипел он, увязая в словах. – Не давай ей слишком много воли!

– Насильно посадить ее на паром я не могу.

– Если это единственный способ увезти Мари – можешь!

И он плеснул в стакан из бутылки.

Кристиан невольно задал себе вопрос, сколько еще продержится Лойк, прежде чем окончательно опустится и выболтает их общую тайну. Нужно было поскорее поднимать паруса, как в прямом, так и в переносном смысле. Он зажигал вторую сигару, когда в дверь вошла Мари в сопровождении Ферсена. Ей хватило одного взгляда, чтобы прочесть упрек в глазах жениха и оценить жалкое состояние брата. К Лойку она и обратилась в первую очередь.

– Майор Ферсен узнал, что спасательный круг с яхты обнаружен в бухте Морга. Никола спасся, – добавила она, успокаивая брата. Боковым зрением Мари увидела, что на губах Кристиана промелькнула улыбка.