Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Человек человеку - кот - Коллектив авторов - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

— Объясни толком. Что, может, решил дачу продать? Эту самую?

— Погоди. Кузя есть хочет. Интересно, смогу я сейчас добраться до шкафчика с его кормом? Рыбу он вчера доел. Не хочется двигать все эти экспонаты — мало ли что.

Птич встал и начал осторожно пробираться между неопознанными объектами. Остановился перед препятствием, наглухо перегородившим путь к шкафчику: матово серой дыней, с полметра в длину, что покоилась на шести изящно изогнутых ножках. Высотой всё сооружение достигало колен, и приходилось решать: то ли перешагнуть через него, то ли осмелиться переставить на что-нибудь другое — где найдётся место. Птич осмотрелся и решил рискнуть: рядом стояло нечто, что очень хотелось назвать просто сундуком, и на крышке его как раз хватало места. Птич нагнулся, протянул руки, примериваясь. Эмигель посоветовал:

— Ты бы хоть перчатки надел. Вдруг шарахнет.

— Ничего, — ответил Зенон, в котором уже гуляло пивное легкомыслие. — Авось пронесёт.

И приподнял дыню за оба полюса. Напрягся. Поднял, так уж получилось, рывком: она оказалась на деле куда легче, чем представлялось. Повернулся на полоборота. Примерился и плавным движением водрузил конструкцию на плоскость сундука.

Плавно-то плавно, однако, наверное, всё же задел или зацепил или нажал что-то; так или иначе, дыня пискнула, так что даже в ушах зазвенело. Птич невольно отдёрнул руки. Но уже поздно было.

До этого мгновения в кухне, да и во всём доме, стоял серый утренний свет: день обещал быть пасмурным. А сейчас вдруг ударила в глаза яркая краснота. Всё грянуло жарким светом преисподней: каждый предмет, стены, потолок, даже разинувший от изумления рот Эмигель Какадык, и даже кот Кузя, только что поднявшийся на лапы и сладко потягивавшийся — наверное, в предвкушении завтрака.

— Ох, мать честная, — только и проговорил Зенон.

— Пожар! — прохрипел Миля. Хотел, похоже, что-то ещё добавить, но не успел: снова дыня пискнула — теперь дважды — и мир изменился: из тревожно пламенного стал оранжево весёлым, ярко солнечным, летним, пляжным каким-то, показалось даже, что сразу потеплело, чуть ли не впору стало раздеваться до трусов…

— Вот так бы и оставил, — попросил Эмигель. — Скомандуй ему!

— Может, скажешь — как? — огрызнулся Зенон.

Этого никто не знал. Дыня же, выждав ещё секунд пять, подала голос трижды, вслед за чем мир пожелтел; на этот раз успели заметить, что переход был не рывком, а плавным, хотя и быстрым переходом.

— Солнышко, — сказал Птич, расслабляясь чуть-чуть.

— Боткинский колер какой-то, — не согласился Какадык. — Желтушный.

— Скажешь тоже!

А мир уже зазеленел, как заливной луг по весне, наводя на мысли то ли о вылазке на природу, то ли о свежем салате. Потом прорезалась голубизна — ясная, небесная, лёгкая, почему-то заставлявшая думать о счастье, о любимой женщине, о вечно убегающем горизонте… Эмигель закрыл глаза, пробормотав хмуро:

— Терпеть не могу фиолетового. Под него только эту самую пить.

Он из осторожности не назвал — что именно следует принимать в фиолетовом мире. Но тут же спохватился:

— Слушай, бежать надо. Он сейчас как поддаст ультрафиолетом!

Зенон покосился на кота. Кузя вопросительно смотрел на него, ожидая, видимо, полагающейся порции съестного. Больше ничего, похоже, его не беспокоило. Птич сказал:

— Нет, скорее всего, не поддаст. Вон Кузя не волнуется.

— Он что у тебя — эксперт?

— Они многое чувствуют. Кошки. И коты, понятно. Дыня снова прозвучала — на этот раз протяжно и как бы разочарованно. И погасла, возвращая миру его сегодняшнюю унылую расцветку.

Минуту-другую друзья приходили в себя. Потом Птич поспешно приблизился к шкафчику, распахнул, достал пакет с кормом. Блюдце было где-то в наглухо заставленном углу, рисковать Птич больше не решился, сыпанул прямо на пол, Кузя посмотрел осуждающе, обнюхал с подозрением, успокоился и принялся насыщаться. Всё было нормально; во всяком случае, оба в это поверили.

— Ладно, — сказал Эмигель. — У нас ещё пять ёмкостей осталось, так что не станем медлить. А что ты там собирался изложить — насчёт денег и перспектив? Не забыл от страха?

— Под тобой сухо? — сделал контрвыпад Птич. — Тряпка не нужна? — И, видя, что партнёр собирается всерьёз обидеться, сразу продолжил: — Ну ладно, шутка. А что касается перспектив, то…

Он вздохнул, как бы вентилируя лёгкие перед долгим объяснением.

— Я вот подумал: всякую вещь можно использовать по-разному. В зависимости от собственного разумения. Можно, как говорится, микроскопом гвозди забивать, топором — балки тесать или головы рубить…

— Вот-вот, — не сдержался Миля. — А врать — нехорошо, воровать же — грешно. Знаешь, я это тоже слышал, и не раз. Так что переходи прямо к делу, считай, что увертюру уже исполнил.

— А это и есть дело. Поясняю для тугомыслящих. Что мы имеем? Достаточно внушительное количество непонятных в большинстве своём вещей. Можно назвать их конструкциями, разумеется. Но пока они в этом своём качестве для нас бесполезны. Почему? Да хотя бы потому, что от всякого, представляющего какую угодно конструкцию, требуют прежде всего ответа на два вопроса, даже на три: для чего это, как устроено и как работает. Пока не будут даны ответы, никто не только не станет оформлять патента — предъявленную вещь просто отберут, чтобы над нею поработали люди поумнее. И если ещё только отберут — это полбеды. Но на этом ведь никак не остановятся в наши полные страхов и подозрительности времена. А начнут вызнавать, стараясь копнуть поглубже. «Совершенно ясно, что поскольку вы не можете объяснить, что это, как и зачем, то понятно, что это задумано и сделано не вами. Поэтому будьте добры ответить вот на какие вопросы: где вы это взяли? каким путём получили? от кого, где и когда? какие при этом вам были даны инструкции?». И дальше: «Поскольку этот предмет самим своим существованием заставляет заподозрить его внеземное происхождение, предлагаем вам без малейшей утайки рассказать: где, при каких обстоятельствах и каким образом он был вам передан — и кем именно. С точностью до метра и секунды. Далее: каким образом вам удалось установить связь с этим лицом или лицами? Опишите подробно, во-первых, их облик, во-вторых — дословно: что при этом было сказано? На каком языке происходили переговоры? В-третьих: была ли эта встреча первым случаем контакта с ними? Где и при каких обстоятельствах происходили предыдущие? Далее: согласились ли вы исполнить задание за вознаграждение? Какого характера, если денежное — то в какой сумме и валюте? Если же представленный вами предмет оказался в вашем распоряжении не в результате сговора с какими-либо людьми или другими существами, то каким образом вы его получили? В результате кражи? Укажите, где, когда и при каких обстоятельствах эта кража была вами совершена. А может быть, вы это купили у кого-то? Время, место, приметы продавца. Это ведь не такая вещь, какую можно носить в кармане, она достаточно велика и сразу бросается в глаза, так что не надо выдумывать байки насчёт рынка: появись такое там, мы уже давно имели бы оперативные материалы по этому поводу. Или вы это просто нашли? Вот так — шли и нашли под деревом? А больше ничего такого там не было? Прекрасно, сейчас мы с вами немедленно отправимся туда, чтобы проверить ваши показания и основательно всё осмотреть…». Ну, и так далее. Причём это будет не какая-нибудь местная милиция или полиция. Организации посерьёзнее. Поскольку, как известно, всё, что касается возможных или предполагаемых контактов с представителями иных цивилизаций каждым серьёзным правительством рассматривается, как государственная и военная тайна высшей степени секретности, и уже само открытое предъявление такого предмета могут навесить на любого, как разглашение таковой. Со всеми вытекающими последствиями. А первым из этих последствий неизбежно станет глухая изоляция от общества тех, или того, кто этот предмет предъявил: на всякий случай. Если даже не будет никаких доказательств сговора, кражи и даже не подтвердится мысль о внеземном происхождении этого товара. Хорошо ещё, если это будет только изоляция, а то ведь — для простоты и надёжности — и угробить могут: как говорилось в былые времена, нет человека — нет проблемы… Как тебе такая интерпретация, Миля?