Хроники Амбера. В 2 томах. Том 1 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 43

Я создал новый проход в реальный мир. Долина Гарната превратилась в дорогу из Тени, из мрачного и черного мира в наш. Только опасность и зло могло пройти по этой дороге.

Так вот о чем говорил тогда Рейн, вот какие страшные и странные события тревожили его! Вот что так беспокоило Эрика! Что ж, это даже хорошо, тем более потому, что отвлекает его от моей персоны. Но, даже опустив подзорную трубу, я долго не мог избавиться от ощущения, что совершил нечто очень дурное и злое. Ведь, проклиная Эрика, я не надеялся когда-нибудь вновь увидеть солнечный свет. Теперь же, когда зрение вернулось ко мне, я понимал, что выпустил на волю страшные силы, которые весьма сложно будет укротить и обуздать. Я совершил такое, чего никто не мог совершить прежде, в течение всего долгого правления Оберона: проложил новый путь в Амбер. И наступит день, когда правитель Амбера — кто бы он ни был — будет вынужден искать способ, чтобы закрыть этот путь. Я прекрасно это понимал, видя порождение моей ярости, боли и ненависти. Если я когда-нибудь сумею завоевать трон Амбера, мне придется исправлять результаты собственных деяний, а это всегда дьявольски трудная задача. Я снова опустил подзорную трубу и вздохнул.

Что ж, быть посему, решил я. Впрочем, неплохо было бы послать Эрику весточку, чтобы он лишился сна по ночам.

Я быстро позавтракал, затем, снарядив «Бабочку», поднял парус и вышел в море. Жупен обычно к этому времени уже вставал, но, видимо, он тоже терпеть не мог прощаться.

Я хорошо знал, куда мне надо плыть, но не был еще уверен, какой именно путь избрать. Я поплыву через Тени, по чужим морям — и все же это лучше, чем путешествие по суше, где властвуют выпущенные мною же на волю черные силы зла.

Я направил свою лодку к берегу, почти столь же светлому и сверкающему, как и сам Амбер, к тому бессмертному королевству, которого уже нет в действительности, ибо его поглотил хаос много веков назад, но великую Тень которого еще можно было где-то отыскать. Мне необходимо было найти ее, эту Тень, и сделать ее своей, как когда-то, в далеком прошлом. И тогда я вновь обрету свое могущество и стану силой, какой еще не видывал Амбер. Я пока не знал, как этого достичь, но поклялся, что залпы орудийного салюта еще раздадутся в честь моего торжественного вступления в бессмертный город.

Путь мой лежал в Тень, но белокрылая птица моих желаний стремительно опустилась мне на правое плечо. И я привязал к ноге этой белой птицы краткое послание, прежде чем она пустилась в обратный путь. Я написал лишь два слова: «Я иду!» — и поставил свою подпись.

Теперь я не остановлюсь — и пусть свершится месть и трон Амбера станет моим! Теперь пусть прощается с жизнью любой, кто встанет на моем пути!

Солнце за моей спиной поднялось еще совсем невысоко, вольный ветер наполнял паруса и гнал лодку вперед. Я сперва выругался, а потом вдруг рассмеялся.

Я был свободен, однако бежал от этих берегов. Впрочем, мне удалось не только совершить побег, но и обрести столь необходимую мне надежду на успех!

Черная птица моих желаний опустилась мне на левое плечо. И я снова написал несколько слов и отослал черную птицу в обратный путь.

«Эрик! Я вернусь!» — было написано в том послании. И стояла подпись: «Корвин, король Амбера».

Ветер-демон влек меня к восходу солнца.

Ружья Авалона

Глава 1

Выпрыгнув на берег, я сказал: «Прощай, «Бабочка»!» — и суденышко скользнуло с отмели на глубокую воду. Я знал, что лодка вернется к маяку Кабры — остров находился рядом с Тенью.

Потом я обернулся к черной гряде деревьев вдоль берега — дальний путь предстоял мне теперь — и направился к ним, слегка забирая в сторону. Лес зябко цепенел в предутренней прохладе, однако все было чудесно. Правда, я недобрал в весе килограммов двадцать пять и в глазах у меня порой двоилось, но дело повернулось к лучшему. Мне удалось бежать из темниц Амбера и слегка поправиться, спасибо безумцу Дворкину и пьянице Жупену. А теперь я должен был разыскать место, что походило на другое место — которого более не существовало. Я нашел тропу. Я пошел по ней.

Через некоторое время я остановился у дерева, которое должно было расти здесь. Я пошарил в дупле, извлек свой серебряный клинок и пристегнул к поясу. Неважно, что он остался где-то в Амбере. Сейчас он был здесь, потому что лес, где я шел, уже был в Тени.

Так я шел несколько часов, а солнце незримо болталось где-то за левым плечом. А потом передохнул и пустился дальше. Как здорово это было: видеть листья и скалы, стволы деревьев и пни, траву и черную землю. И вновь ощущать дивные летние запахи, слышать ни с чем не сравнимое лесное жужжание и чириканье. Бог мой! Как дорожил теперь я глазами! После почти четырехлетней тьмы я обрел их вновь… Не хватало слов. Даже просто разгуливать на воле…

И я шел. Утренний ветерок колыхал мой изодранный плащ. Должно быть, я выглядел лет на пятьдесят: изможденный, морщинистый, тощий. Кто теперь меня узнает?

Я шел, шел сквозь Тени, точно зная, куда иду. Но до конца пути не добрался. Наверное, я стал слишком мягким. Случилось вот что…

На обочине валялись семеро, и шестеро из них были мертвы, лежа в лужах крови, в различной степени расчлененные. Седьмой полулежал, привалившись к замшелому стволу древнего дуба. Клинок поперек коленей, из обширной раны в правом боку все еще сочилась кровь. Без брони, хотя кое на ком из мертвецов доспехи были. Серые глаза начинали стекленеть. Костяшки пальцев были ободраны, дыхание еле заметно.

Из-под кустистых бровей незнакомец, как вороны выклевывают глаза у трупов. Меня он, похоже, не видел.

Надвинув капюшон пониже, я наклонил голову, чтобы скрыть лицо, и подошел поближе. Я некогда знал этого человека — или другого, очень на него похожего.

Клинок шевельнулся. Острие обратилось ко мне.

— Я друг, — сказал я. — Пить хотите?

Немного поколебавшись, он кивнул:

— Да.

Я откупорил фляжку и подал ему.

Он отхлебнул, закашлялся, выпил еще.

— Благодарю вас, сэр, — сказал раненый, возвращая фляжку. — Жаль только, что нет чего-нибудь покрепче. Чертова царапина!

— Есть и покрепче. Если вы считаете, что осилите это.

Я вытащил пробку из малой фляжки и вложил ее в протянутую руку. От глотка Жупенова зелья он зашелся кашлем едва ли не на полминуты. А потом улыбнулся левой стороной рта и подмигнул мне.

— Так-то лучше. Вы не будете возражать, если я капну немного на бок? Ненавижу тратить зря доброе виски, но…

— Если надо, лейте хоть все. Правда, ваши руки сейчас не выглядят достаточно твердыми. Давайте-ка я помогу.

Он согласился; я распахнул на нем кожаный колет и вспорол кинжалом рубаху, чтобы видеть рану. Выглядела она скверно — глубокий опоясывающий разрез сантиметров на десять повыше таза. На руках, груди и плечах тоже были порезы, но полегче.

Кровь все еще сочилась из большой раны. Я промокнул платком и досуха вытер кровь.

— Отлично, — сказал я. — Теперь сожмите зубы и отвернись. — И плеснул жидкость на рану.

Резкая судорога передернула его тело, а затем перешла в мелкую дрожь. Он даже не вскрикнул — я и не ожидал иного. Я стряхнул носовой платок и приложил его к ране, забинтовав длинной полосой ткани, которую пришлось оторвать от собственного плаща.

— Выпьете еще?

— Да, воды, — ответил раненый. — А потом, боюсь, мне потребуется сон.

Он попил, и тут же голова его склонилась на грудь.

Я сделал ему что-то вроде подушки и прикрыл плащами убитых.

А потом сел рядом и стал следить за веселенькими черными птицами.

Он не узнал меня. Но кто мог бы узнать меня теперь? Если бы я открылся ему, тогда, возможно, другое дело. В этом мире мы с ним, наверное, никогда не встречались, но в некотором роде были связаны.

Я шел сквозь Тень в одно место, очень особое место. Оно уничтожено, но в моих силах воссоздать его снова, ибо Амбер отбрасывает бесконечное множество Теней, а сыны Амбера могут перемещаться среди них, по праву рождения. Зовите Тени параллельными мирами, если хотите, или альтернативными вселенными, если угодно, или воплощенным бредом, если осмелитесь. Я зову их — тенями, как и все, кто обладают властью перемещаться по ним. Мы избираем возможность и движемся, пока не достигнем ее. А значит, в известном смысле и творим искомый мир. И пока хватит об этом.