Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона - Ларина Елена - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

Сначала я решила, что это кровавая месть за историю с «Финалгоном». Но оказалось, что это просто смена тактики на пути к моему телу.

– Ну что ты, Светик? – Поливанова дрожит, как свеча от сквозняка. – Давай попробуем… Ведь так хорошо все в бане начиналось…

– Люда, я не могу этого сделать.

– Почему? – удивляется Поливанова.

– Потому что люблю… другого…

Не знаю, было ли это серьезным аргументом для отказа? Кто их знает, однополых? Знакома ли им ревность? Ревнуют ли они к противоположному полу или только к своему? Есть ли за этим что-то еще, кроме голимого секса?

Опыт мировой литературы, прилежно усвоенный мной в университете, откликался комедиями Аристофана, биографиями Оскара Уайльда и некоторых французских поэтов. Но все это касалось мужчин. Лесбиянки в мировой литературе были представлены значительно скромнее. Навскидку я смогла вспомнить только «Монахиню» Дидро и… остров Лесбос с поэтессой Сафо.

– Кого же это, если не секрет? – Поливанову интересует конкретное лицо.

Я думаю недолго. Людмила не успевает поднять на меня грустные разочарованные глаза, а я уже ляпаю:

– Писателя Селезнева…

PR – Поэт Российский

Была такая русская народная забава – смотреть телевизор. Рассаживались на стульях перед экраном, звали соседей, выключали свет и смотрели. Сейчас телевизор уже не смотрят – с ним живут. Без него не могут обойтись, как диабетики без инсулина.

Я всегда считала себя девушкой продвинутой, с университетской прививкой от массовой культуры. Телевизор включала редко, если только не ожидалось увидеть что-нибудь действительно из ряда вон выходящее. Правда, был у меня еще проверенный способ лечения головной боли – при помощи телеэфира.

Если голова раскалывалась на две половинки, как будто кто-то колол на ней дрова, я включала спортивный канал, благо наше кабельное его транслировало. Каждый день вечером телезрителям демонстрировались поединки боксеров-профессионалов. А это и было мое лучшее лекарство от головной боли. Когда два мужика били друг дружку своими пудовыми кулачищами по голове, боль с каждым удачным попаданием отступала. В случае же нокаута, когда один из боксеров падал на помост, моя голова проходила мгновенно. Причем я заметила, что бои легковесов – слишком легкое лекарство, средневесов – несколько эффективнее, а вот потасовки «супертяжей» – мощное, проверенное средство. Замечательной черной таблеткой был для меня Майкл Тайсон. Серия его постоянных побед приучила мою головную боль отпускать меня сразу же, как только он вылезал в своих знаменитых черных трусах на ринг. Но скоро «железный Майкл» опустился, сел в тюрьму, стал кусать противников за уши. Головная боль уже его не боялась. Но на нем свет клином не сошелся…

А вообще телевизор был для меня вечно темным экраном. Наташка Солоха до того привыкла, что я не смотрю телевизор, что сообщала мне телесенсации, не спрашивая – смотрела я или нет.

Теперь же все неожиданно изменилось.

Я стала дурой. Я просыпалась задолго до пробуждения Дианки, включала телек в своей комнате и ждала. Меня интересовала только одна программа – блок предвыборной агитации кандидатов в губернаторы области. Наверное, я была в тот момент самым заинтересованным избирателем в округе, избирателем… влюбленным.

Вот на фоне трехцветного флага возникали заветные слова: «Навстречу выборам». И я замирала, как кобра, загипнотизированная дудочкой факира.

Две тощие коровы брели через лужи по грязной слякотной дороге. На шкуре крайней была надпись, сделанная черной краской:

«Ящур». За ними, едва сохраняя равновесие, плелся пьяный мужик в ушанке и драном ватнике. В руке он держал бутылку водки, на наклейке которой можно было прочитать: «Паленая». Следом показывались два бледных подростка. У одного в руке был шприц, у другого – тюбик клея «Момент». За ними, опираясь на палку, шла старушка в сером залатанном платочке, она несла корзину с табличкой «Потребительская», в которой одиноко каталась банка зеленого горошка… Наконец, пафосно звучал голос диктора: «Наша область смертельно больна! Хватит доверять ее здоровье шарлатанам!» Играл Марш энтузиастов. Распахивались двери, по чистому, залитому солнцем коридору шла группа людей в белых халатах. Впереди уверенной походкой шествовал Поливанов. «Доверьтесь профессионалам! – зычно кричал диктор. – Лечить – это наша профессия!»

Потом на экране телевизора вновь появлялся Поливанов, на этот раз с теннисной ракеткой в руке. «Нам не нужны подачки из центра!» – говорил он. Подкидывал желтый мячик и размашистым ударом посылал его куда-то вдаль. «Мы сами умеем подавать!»

Был еще ролик, рассчитанный на самых маленьких зрителей, но запросто могущих влиять на выбор своих бабушек и дедушек. В муль-тяшном лесу зверята страдают авитаминозом. Медвежата спят круглый год, белочки падают с веток, у зайцев ушки висят, как у охотничьих собак. Но появляется мальчик Миша Поливитаминов, нетрудно догадаться на кого похожий, и швыряет зверятам похожие на желтые теннисные мячики витамины, изготовленные на фабриках его фирмы. Тут же зверята выздоравливают и голосуют за Поливитаминова всеми лапами и хвостами…

Где же ролики Лунина? Куда смотрит избирательная комиссия? Кто там контролирует средства, отпущенные на избирательную компанию? Где другие кандидаты? Где тот самый кандидат? Мой кандидат…

Я ждала еще немного, надеясь, что увижу ролик человека со странной рассеченной бровью, но блок предвыборной рекламы заканчивался, далее следовали «Новости».

Как-то телеведущая, поводя глазами из стороны в сторону, стала говорить о том, что осталось всего несколько дней до окончания приема заявок на участие в выборах. Показали репортаж о том, как Михаил Павлович Поливанов привез в Потапинский дом престарелых партию лекарств, грелок и градусников. Я увидела хозяина, стоящим на крыльце дома престарелых и руководящего разгрузкой контейнера. Неожиданно он подбежал к машине, схватил коробку побольше и сам потащил ее по ступенькам. Какая-то маленькая старушка едва успела отскочить в сторонку. «Что, бабуся, – закричал ей Поливанов. – Любишь измерять температуру?!» «Нам бы, сынок, молочка свеженького», – ответила старушка и еще что-то хотела прибавить, но Михаил Ильич весело подкинул коробку поудобнее и перебил: «От бешеной кобылки?! Будет, мать, все у тебя будет, когда все там будем!»

Конечно, он будет губернатором. Народ таких любит. И только очень небольшая часть избирателей в моем лице любит…

Тут проснулась Дианка. Я услышала ее, как обычно по утрам, удивленный голосок:

– А солнышко еще не встало? Что это оно сегодня ленится? Или заболело?

– Солнышко скрылось за тучку, – сказала я, входя в детскую и заставив себя надеть на лицо улыбку. – Но оно обязательно выглянет, чтобы посмотреть на нашу веселую зарядку.

Начался обычный очередной день гувернантки.

А солнышко действительно выглянуло, пока мы прыгали и махали руками и ногами под музыку. А когда мы вышли на утреннюю прогулку, на ходу повторяя английские слова – названия предметов одежды, – оно выкатилось на голубое покрытие небесного корта.

– Ты слышала, Света, что у меня скоро будут маленькие кони? Вон там строится для них домик, – Дианка махнула ручонкой в самый дальний конец усадьбы, за лесопарковую зону, за фруктовый сад, куда мы с моей воспитанницей редко заходили.

– Так вот куда возили строительный материал, – догадалась я. – Знаешь, Дианка, мне кажется, что для домика пони материалов многовато. Это же какая-то великая стройка! Твой папа, наверное, задумал большую конюшню с манежем.

– Когда я была совсем маленькой, – Диан-ка опустила ладошку до колена, – и не умела ходить ножками, у меня тоже был манеж…

Интересно знать, осуществит ли моя Ша-херезадница свою сексуальную мечту на этой конюшне или на ней будут пороть за неповиновение всяких там гувернанток?

– Света, ты что, меня не слышишь, что ли? Я спрашиваю тебя, а ты молчишь. Что-то интересное думаешь? Мне тоже интересное интересно!