Без Предела (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 69

— Долго ещщще? — Шипел сквозь крепко стиснутые челюсти Разведчик.

— Потерпи. — Веилас отмачивал засохшее молоко, меняя влажные тряпки. — Ещё тюков двадцать осталось. Сейчас искупаешься. Аэрлис, ты попону приготовил?

— Угу. — Темный сидел у клапана, чуть отодвинув войлок, и пытался дышать тем, что снаружи. Заодно он наблюдал за строительством "дороги Властелина". Зачем Властелину такая дорога, орки не спрашивали. Может быть, думали, что опять для какого-то колдовства. Заодно Темный наблюдал за ходом строительства. — Почти закончили. Всё, пойду их пугать отсюда.

Когда топот множества ног возвестил, что орки спешно покидают берег, чтобы до утра не высовываться из хижин, как велели, друзья погрузили Ларгиса на попону и потащили к полосе прибоя. До самого конца коридора не доволокли. Разведчик заявил, что дальше он сам как-нибудь доползет.

И Ларгис дополз. Извернулся на манер краба и сполз в воду ногами. Ноги немедленно вспомнили утреннее купание, спина еще помнила дневной загар, а где-то между спиной и ногами наступило долгожданное облегчение. Разведчик еще немного полежал в двух стихиях — водной и воздушной, и потащил себя обратно, отталкиваясь локтями. Заполз на попону и доложил:

— Всё! Можно обратно.

Веилас сочувствовал Разведчику куда больше, чем пиратам. Но себе и Аэрлису он тоже сочувствовал — в шатре невыносимо разило козлятиной. Горшок можно было выкинуть, а второй источник запаха — нет.

— Ларгис, а может спину тебе получше смоем? Морская вода прекрасно дубит кожу. Быстрее заживет.

— Не стоит. Меня уже опять трясет. Но теперь от холода снаружи, а не изнутри.

— Так я подогрею. — Светлый и не собирался поливать Разведчика ледяной водой. — Кипятить море я, конечно, не умею. Ведро, пожалуй, тоже вскипятить не смогу. Но согреть несколько ведер до приемлемого состояния — вполне.

Ларгис упрямо твердил себе, что перед ним не кто-нибудь, а родной сын Озерного Владыки, поэтому Светлым чудовищем обзывать его нельзя. Когда восхитительно теплая помывка была завершена, он просто спросил:

— Веилассс! А почему бы Аэрлису не выскочить из той лагуны сразу, убедившись, что вода как лед. И не воспользоваться твоей Светлой помощью? И зачем было меня потом полоскать, а?

— Это потому, что он — Сссветлое чудовище! — отозвался Аэрлис.

— Да ладно вам! — Веилас почувствовал, как заполыхали уши. — Не сообразил как-то. Аэр, ты, кстати, тоже не сообразил. Ну, ты же знал, что я могу подогреть… Напомнил бы.

Ларгис в который раз за день убедился в том, что младший брат Повелителя мог являться в прошлом кем угодно, но только не заговорщиком. Так что зря его Амалирос на выработки отправлял. Теперь Разведчик окончательно поверил, что Аэрлис тогда просто "не сообразил", что делает, когда кидался с ножом на старшего брата. А может, Повелитель и не зря его туда упрятал. Повелитель всегда знает, что делает. Там его брат сидел надежно прикованным, и от жилы тарлов до жилы его переводили вполне вменяемые охранники. Поэтому он не потерялся, ничего себе не сломал, не забыл, где живет и как его зовут.

Веиласа Ларгис простил — все-таки почти мальчишка и временами думает за троих. Ему вполне простительно забыть что-нибудь несущественное по сравнению с крупными целями. А Аэрлиса Разведчик решил бдительно охранять, когда рядом не будет его Светлого друга.

По мере продвижения по циновочному коридору, на Ларгиса накатывало чувство расслабленного блаженства. Богатый на недоразумения день ему очень понравился. И он, поразмыслив, нашел этому объяснение. В конце концов, его сегодня мыли, мазали козьим молоком и опять мыли две очень высокие персоны. А сейчас эти персоны упирались и волокли его в шатер, в то время как он подставлял ночной прохладе недолеченный живот и созерцал молодую луну. Конечно, его еще никогда так не морозили, и кожу на солнце Ларгис себе никогда не сжигал. Но эти неприятности были несущественной платой за согретое самолюбие.

Глава 9

Нэрнис осматривал ветхую крышу конюшни. Она еще пребывала в приличном состоянии в отличие от дома на берегу Беноры. Это строение, которое раньше стояло на деревянных сваях, теперь висело на них, опасно накренившись к воде. Кругом царило запустение, как и положено в заброшенных хозяйствах. Жилище убитых плащеносцев, которых здесь выследили птицееды, было не самым приятным местом на свете. И если бы у Аль Арвиля был выбор, он привел бы отряд на любой постоялый двор. Но Дрешт был сейчас малолюден, и их компания могла привлечь слишком много любопытных взглядов. Пусть девочек Доргела и обрядили как мальчиков, но эльфы сами по себе — редкие гости в Дреште, а эльфы с детьми — тем более. Да и не так много ума надо, чтобы сделать правильный вывод: двое малышей, пусть и разномастных, зато очень близких по возрасту к дочерям купца, с одной стороны, и явившийся с эльфами сам купец — с другой. Такие совпадения не путешествуют по дорогам восточной части Империи просто так. Да и Римела как ни ряди, многие лавочники знали в лицо. Их маскарад был хорош, пока отряд двигался по дорогам, минуя селения. Ближе к городу Нэрнис решил не рисковать.

Еще только светало, когда они объехали Дрешт, стараясь не приближаться даже к окраинам. Нэрнис сообщил, что знает место, где можно дождаться купца, и повернул в сторону Беноры. Доргел мог бы и не провожать их до одинокого двора рядом с Запретным лесом. Не найти частокол из толстых бревен, уходивший в воду, мог разве что слепой. Да и тот, идя всё время по берегу, уперся бы в него лбом. Но ранним утром не стоило будить сонный город — пусть хоть какой-то народ проснется и начнет суетиться. Купец расстался с детьми и эльфами у частокола, обещая вернуться не позже полудня.

Аль Арвиль не рассказывал своим спутникам во всех подробностях, что он видел в этом дворе два года назад. Так что его нисколько не удивляло желание Лэриаса позавтракать. Сам Нэрнис есть не хотел. Двор зарос, но не исключено, что тот сапог с остатками плоти еще лежал где-то в траве. В конюшню Нэрнис решительно вошел первым. Тогда с Ларгисом они обнаружили здесь копыта и кусок кости. Эта находка так и валялась в деннике и окончательно похоронила аппетит. Сваленное в углу сено сгнило, мешки с овсом были порваны. Сам овес вперемежку с мышиным пометом устилал пол. Несмотря на болтающийся на одной петле ставень, ветер не справлялся со стойким мышиным духом. В сене шуршало и пищало.

— Лэриас, лошадей можно пасти прямо во дворе. Воды в реке — сколько угодно. А вот в этом сарае придется убрать и выгнать жильцов.

Ат Каэледрэ зашел и застыл на пороге. В лесу на попонах он уже ночевать научился, видел порт, настоящих селян и даже Оплодотворительниц. Но заброшенную конюшню посещал впервые.

— А ты уверен, что мы их сможем выгнать? Здесь же мышей — как Темных в подгорьях! Давай лучше расположимся во дворе, а конюшню уступим кому положено — лошадям. Пусть они сами мышей выгоняют.

— Как хочешь. — Нэрнису в этом месте было равно отвратительно и в конюшне и во дворе. — Я просто думал, что после стольких дней под кустами и елками, вы захотите оказаться под крышей. Пусть наши доблестные воины ставят навес — кажется, моросить начинает. А нам с тобой надо обсудить один очень важный вопрос.

Вопрос приснился Нэрнису ночью в кошмаре. Какая-то ветка впилась в бок и подсказала сонному разуму, что впереди их ожидают новые трудности. К этим трудностям Нэрнис собирался подготовить хотя бы Лэриаса — остальные как-нибудь на вторых ролях поучаствуют.

Пока воины ставили навес, а Римел укладывал измученных дорогой детей досыпать, Нэрнис отозвал Ат Каэледрэ за конюшню. Как ни странно, но проход между частоколом и стеной не вызывал у Аль Арвиля никаких дурных воспоминаний. Поэтому кусок хлеба с мясом, который захватил для него Ат Каэледрэ, оказался в нужном месте и в нужное время. А вот Лэриасу Аль Арвиль завтрак испортил.

— Вот, хотел у тебя узнать… Ты же всё знаешь… — Нэрнис начал издалека, надеясь переложить будущую проблему на начитанную голову сына Тиаласа.