Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Предел (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 53


53
Изменить размер шрифта:

— Тем лучше. — Даэрос быстро развел костер и, оценив запасы, добавил к сыру и лепешкам остатки вчерашнего окорока. — Завтра надо будет снова еду покупать.

Яйца решили запечь в золе, но оставить на завтрак.

Когда Нэрнис отправился в рощу «посмотреть на звезды», Пелли подсела к Полутемному и так нежно поцеловала его в ухо, что чуть не лишилась одного из братьев. Ар Ктэль подавился от неожиданности. Воительница тут же помогла своей мощной рукой и ударила его по спине. Даэрос едва не упал в костер. Но почему-то она же и обиделась на Пелли и пошла жалеть Айшака.

— Пеллиэ! Я, конечно, польщен, но не совсем понял…

— Даэрос, спасибо тебе.

— За колечко? За ушки?

— Нет. За маленькую такую золотую штучку, которую мне не подарят. Понял? — Пелли, похоже, разучилась смущаться.

— Понял. Знаешь, я открою тебе один секрет…

— Да, нет, не надо!

— Нет, надо! Секрет такой: у меня от очень умных сестер спина болеть начинает. А от любопытных… ну, ладно. Ты у нас — умница!

Вышедший из рощи Нэрнис глазам своим не поверил. Его Полутемный брат по-хозяйски приобнял Пелли за плечо и поцеловал смущенную деву в щеку. А сопящая Воительница всхлипнула и смачно чмокнула в лоб Айшака.

— Как я вовремя! — Аль Арвиль даже не заметил, что перебрал с ехидством. — Сестренка, с меня тоже причитается!

Счастливая Пелли получила братский поцелуй в другую щеку. Вайола совершенно неблагородно сплюнула, глядя на это «непотребство» и полезла в шалаш. Выманить её оттуда удалось только Даэросу, и то — в приказном порядке. Эльфы отправились в телегу, а Воительница потопала к костру. Спать вместе с Пелли ей не очень-то хотелось. Поэтому она, не долго мучаясь, приступила к любимому занятию: посетовала на скверный характер Айшака, перевела тему на жеребцов вообще, потом перешла к конкретным особям, которые «даже собственных сестер тискают», что — противоестественно. Она все бубнила и бубнила, напрашиваясь на разубеждения и объяснения. Но Пелли её болтовню не слушала — она смотрела на красные угли костра и думала. Зато все слова Вайолы были прекрасно слышны в телеге. Сначала, отпихнув айшачью морду, высунулся Даэрос:

— Это кто бы о противоестественности говорил! — Задыхался он от возмущения. Полутемный хотел что-то добавить, но сдержался.

Рядом протиснулся Нэрнис:

— За такие намеки, Дева, мужчин вызывают на поединок! А мы спать хотим! А точнее, мы не очень хотим спать, но — это необходимо. А Ваши речи не просто мешают! Это возмутительно!

— Согласен, Нэрьо. Вайола, хватит рассказывать нашей нежной сестре грубые подробности из жизни айшачьего стойла!

Эльфы снова скрылись под навесом, а Воительница окончательно раскисла. Неважный день выдался. Айшак слишком резко заявил в селе о своем существовании. Сестра двух эльфов и полслова сказать не хочет — гордая очень. Еще бы! Вайолу даже кровные братья так не любили и не баловали. Для поединка её сочли недостойной, потому, что «не мужчина». Ордена пока нет.

В результате Пелли пришлось утешать несчастную Деву, которую «никто не любит, и Айшак предал». Пришлось даже воспользоваться самым сильным успокоительным средством. Но шепотом:

— Ну, братья и братья. А у тебя — жених. Рыцарь! Ой, как подумаю — доспехи блестят, конь под ним так и скачет! Аж, завидно! А у меня никогда жениха не было. И не будет…

— Это почему? — Вайола от удивления даже всхлипывать перестала.

— Не судьба. — Вздохнула Пелли. Но не очень тяжко.

— Ерунда! — В Воительницу немедленно вселилась сестринская солидарность. — Найдем тебе жениха, какого захочешь! А чтоб наверняка, я средство знаю. — Она подсела ближе и зашептала Пелли в ухо, отчаянно жестикулируя.

Даэрос и Нэрнис тихо переговаривались в телеге, наблюдая за девами через дырки в попоне. Если бы Воительница шептала потише, то до костра наверняка бы донеслось, хотя бы отрывочно: «Думаешь?!», «Айшак, да!», «Похоже, ты — прав!», «Но — невероятно!». Может, и заинтересовалась бы, что эти два остроухих нашли в ней такого невероятного. Им, кстати, тоже не мешало бы узнать рецепт средства женить Пелли на ком угодно: «Я тебе любого завалю с одного удара! Не кулаком, так — секирой. А пока он будет не в сознании, я быстро-быстро затащу его к тебе в спальню и — в постель. Если он, очнувшись, попытается избежать своего счастья, получит еще раз. И так до утра! А утром, благородный рыцарь будет обязан на тебе жениться».

Пелли была счастлива. Оказывается, она при помощи Даэроса очень вовремя спасла Прекрасного Брата-Принца. Как Вайола умеет долбить по голове, она не видела, прячась в перине, но слышала. Жуть-то, какая! Бедный жених- рыцарь!

Нофер Руалон когда-то был очень похож на отца отважной Воительницы. Настолько, насколько могут быть похожи друг на друга два тощих юнца в одинаковой форме. С тех пор как жизнь и Наградной указ Императора развели их по разным владениям, они не встречались. Дружба двух рыцарей жила исключительно в частых письмах. На то были причины. Список причин подробно излагался в каждом письме, но на самом деле, оба нофера прекрасно знали ту одну-единственную причину, которую деликатно не упоминали — Достойная Кербена. «Рыцарские попойки» не входили в перечень дел, ведущих к качественному плодоношению. По её мнению.

Покойный нофер Тарлит прожил спокойную жизнь, питаясь по расписанию, обливаясь холодной водой и сохраняя юношескую стройность. К старости стройность превратилась в худощавую дряхлость. Он втайне завидовал холостому Руалону и вполне серьезно полагал, что друг его молодости весел, буен, пышет здоровьем и живет в свое удовольствие. Нофер Тарлит и понятия не имел, что правде соответствовало только последнее: Нофер Руалон, действительно, жил в свое удовольствие.

Удовольствия Криста Руалона стоили ему одышки и изрядного живота. В результате, его фигура оказалась лишена признаков рыцарского благородства в общепринятом понимании: ни широких плеч, ни могучих мышц. Все его рубахи напоминали пелерины, завязанные на шее — узкие плечи и большой живот несколько затрудняли работу его портного. Если и было у нофера что-то могучее, то только — его обаяние. Несмотря на свои пятьдесят два года, Крист Руалон сохранил юношески-голубой цвет добрых, постоянно смеющихся глаз. Пухлые румяные щеки деревенского жителя и выгоревшие, поредевшие волосы делали его похожим на некоторых его «подданных» — завсегдатаев деревенских кабачков.

У каждого старого холостяка есть свои привычки и причуды. Нофер Руалон не был исключением. Он обожал варить варенье и достиг в этом деле небывалого мастерства. Когда-то, окрестные дочки богатых купцов заглядывались на каменные башни замка, мечтая в нем господствовать. Но, стоило только их мудрым матерям узнать о такой пагубной привычке Нофера, как он тот час же был вычеркнут из списка возможных женихов. Холостяк, который варит варенье, исправлению не поддается.

Слуги Криста Руалона были того же мнения. И если соблюдать последовательность событий, то это именно они оповестили округу о неблагородных и немужественных привычках своего господина. Причем, всякий раз изображали в лицах, как именно их Нофер оценивал свои достижения. Разнос ни на что негодных кухарок случался регулярно, как только Крист Руалон уединялся с тазами, а потом имел возможность сравнить результат своих усилий с жалкими потугами крестьянок. «Это вот, что? Это разве варенье? Это каша! А у меня? Смотрите — прозрачное, ягодка к ягодке…». Достойный нофер шел в своих рассуждениях о возможностях и способностях благородных и неблагородных жителей этого мира очень далеко. Варенье, обычно, было только началом. Если верить словам Криста Руалона, то всякий благородный господин мог преуспеть в любом деле — от бочарного до волочильного. Не то что «нерадивые, косорукие и ни на что негодные крестьяне». К сожалению, в ноферате Руалон, слуг больше ни за что не ругали, не наказывали и уж тем более не выгоняли вон.

Результат такого добрейшего попустительства сказывался на каждом шагу: стены Замка обветшали, зубцы крепостных башен частично обрушились. И в эти башни заходить было небезопасно. Подъемный мост перестал подниматься лет пятнадцать назад — все равно незачем. Ворота не закрывались по той же причине. Ров давно зарос бурьяном. Стражник, сидевший днем около ворот, протирал штаны на своей должности только для вида. Он был из тех никчемных разгильдяев, кого ни в каком селе не допустят ни до какого дела. Но нофер считал, что представитель стражи и должен быть толст, ленив, и каждый вечер непременно пьян.