Сердце огня - Роман - Кристи Агата - Страница 27

— И чем все закончилось? — спросила Кэтрин с любопытством.

— Драгоценности так и не нашли, — сухо ответил Кнайтон.

— Вы действительно так верите в него?

— Конечно. Граф де ля Рош очень хитер, и в большинстве случаев ему удавалось вывернуться. Но раз за дело взялся Эркюль Пуаро, я думаю, его песенка спета.

— Граф де ля Рош, — задумчиво сказала Кэтрин. — Вы думаете, что он убил бедняжку?

— Конечно, — Кнайтон удивленно посмотрел на нее. — Разве вы думаете иначе?

— О да, — торопливо ответила Кэтрин, — если только тут не простое ограбление.

— Может быть, и ограбление, — согласился Кнайтон, — но мне кажется все-таки, что граф де ля Рош тут замешан.

— Но у него есть алиби.

— О, эти алиби! — Кнайтон пренебрежительно махнул рукой, и его лицо осветилось привлекательной мальчишеской улыбкой. — Вы же сказали, что читаете детективы, мисс Грей, так что должны знать, что те, у кого есть безупречное алиби, всегда остаются под самым серьезным подозрением.

— И вы думаете, что в жизни так бывает? — улыбаясь, спросила Кэтрин.

— Почему же нет? Детективные романы основаны на фактах.

— Но они редко учитывают все факты.

— Может быть. Во всяком случае, если бы я был преступником, мне не хотелось бы встретиться с таким сыщиком, как Эркюль Пуаро.

— Мне тоже, — рассмеялась Кэтрин.

Их встретил сам Пуаро. День был теплый, и он был одет в белый парусиновый костюм с белой камелией в петлице.

— Bon jour, мадемуазель, — сказал он, — не правда ли, я выгляжу по-английски?

— Вы чудесно выглядите, — тактично ответила Кэтрин.

— Вы надо мной смеетесь, — добродушно сказал Пуаро, — ну ничего, над старым Пуаро всегда смеются.

— А где мистер Ван Алден? — спросил Кнайтон.

— Он ждет на трибуне. Если говорить честно, друзья, он не очень доволен мной. Ох уж эти американцы — для них нет таких вещей как спокойствие, отдых. Мистеру Ван Алдену хотелось бы, чтобы я без сна и отдыха гонялся за преступниками по всей Ницце.

— Скажу честно, то был бы совсем не плохой план, — заметил Кнайтон.

— И вы ошиблись бы, — возразил Пуаро. — В таких делах надо действовать умно. На теннисе можно со многими как бы невзначай встретиться, вот что важно. Вон, например, идет мистер Кеттеринг.

Дерек быстро подошел к ним, он был решителен и рассержен, как будто что-то беспокоило его. Он довольно холодно поздоровался с Кнайтоном. Из всех только Пуаро, казалось, оставался беспечным и невозмутимым и старался вовлечь всех в пустую и веселую беседу. Он похвалил Дерека.

— Просто удивительно, месье Кеттеринг, как хорошо вы говорите по-французски, могли бы выдавать себя за француза.

— Я бы тоже хотела хорошо говорить по-французски, — сказала Кэтрин, — но понимаю, с моим страшным английским акцентом это невозможно.

Они прошли на трибуну и сели, и Кнайтон сразу заметил, что с другой стороны корта им машет Ван Алден. Кнайтон направился к нему.

— Мне нравится мой новый знакомый, — сказал Пуаро, с улыбкой глядя вслед Кнайтону. — А вам, мадемуазель?

— О да!

— А вам, месье Кеттеринг?

Дерек хотел ответить, но какое-то выражение в пытливых глазах Пуаро удержало его. После небольшой паузы он сказал, тщательно выбирая слова:

— Кнайтон — весьма достойный человек.

Кэтрин на миг показалось, что Пуаро разочарован.

— Он ваш почитатель, месье Пуаро, — сказала она и пересказала свой разговор с Кнайтоном. Ее рассмешило то, как слушал Пуаро: выпятив грудь, как петух, он пытался напустить на себя вид невинной скромности, никого, впрочем, и не пытаясь обманывать.

— Вы напомнили мне, мадемуазель, — сказал он вдруг, — что я хотел спросить вас — когда вы сидели в купе у нашей бедной леди, вы не потеряли портсигар?

Кэтрин удивилась.

— Господь с вами, я не курю.

Пуаро достал из кармана синий кожаный портсигар, на котором была вытеснена буква «К».

— Разумеется, портсигар не мой, — сказала Кэтрин.

— Тысячу извинений, мадемуазель. Значит, портсигар принадлежал мадам: «К» — первая буква фамилии Кеттеринг. Мы сомневались, потому что в ее сумочке был еще один портсигар, и нам показалось странным, что там оказалось два портсигара, — он вдруг повернулся к Дереку. — Вы не знаете, портсигар не вашей жены?

Вопрос застал Кеттеринга врасплох. Он с заминкой ответил:

— Я… я, право, не знаю.

— А он случайно не ваш?

— Конечно нет. Если бы он был мой, отчего бы он оказался у моей жены?

Пуаро выглядел наивным и доверчивым как никогда.

— Я думал, что вы могли уронить его, когда были в купе вашей жены, — невинно пояснил он.

— Я туда не заходил. Я уже раз десять объясняйся с полицией.

— Тысячу извинений, — Пуаро был исключительно вежлив. — Просто мадемуазель сказала, что видела, как вы туда входили.

Он разочарованно умолк.

Кэтрин взглянула на Дерека, и ей показалось, что он побледнел, хотя, может быть, так только показалось — во всяком случае, рассмеялся он вполне естественно.

— Вы ошиблись, мисс Грей, — беспечно сказал он. — Из того, что мне сказали в полиции, я понял, что мое купе было следующим после купе жены, хоть я даже не подозревал. Вы, наверное, видели, как я входил в свое собственное купе?

Он быстро встал, заметив, что приближаются Кнайтон и Ван Алден.

— Я покину вас, — объявил он. — Не выношу своего тестя.

Ван Алден тепло поздоровался с Кэтрин, но было заметно, что он не в духе.

— Вы, кажется, стали увлекаться теннисом, месье Пуаро, — недовольно сказал он.

— Да, я получаю большое удовольствие, наблюдая за игрой.

— Такое возможно только во Франции, — сказал Ван Алден. — Мы, в Штатах, более серьезные люди, для нас прежде всего дело.

Пуаро не стал оправдываться, он только улыбнулся и доверительно сказал миллионеру:

— Не надо так волноваться, прошу вас. У каждого свои методы: я, например, всегда стараюсь совмещать приятное с полезным.

Ван Алден и Кнайтон о чем-то увлеченно заговорили. Пуаро некоторое время смотрел на них, потом довольно кивнул и наклонился к миллионеру.

— Я здесь не только ради удовольствия, месье Ван Алден, — сказал он, понизив голос. — Видите, вон там, напротив, высокий старик — с таким смуглым лицом и почтенной бородой?

— Ну и что?

— Это, — сказал Пуаро, — месье Папопулос.

— Он что, грек?

— Да, как вы сказали, он грек. Кроме того, он всемирно известный торговец антиквариатом. В Париже у него небольшой магазин, и полиция подозревает, что он не только торговец антиквариатом.

— Кто же он тогда?

— Скупщик краденого, особенно драгоценностей. Нет, наверное, такого факта, имеющего отношение к драгоценным камням, которого он не знал бы. Он имеет дело с самыми знатными семьями Европы и одновременно с самым дном преступного мира.

Ван Алден посмотрел на Пуаро с внезапно пробудившимся интересом.

— Ну и что? — спросил он, и в его голосе послышались железные нотки.

— Я спрашиваю себя, — сказал Пуаро. — Я — Эркюль Пуаро, — он напыщенно стукнул себя в грудь, — себя спрашиваю: зачем месье Папопулос приехал в Ниццу?

На Ван Алдена его слова произвели впечатление: всего минуту назад он подозревал, что маленький человечек отлынивает от работы и только позерствует, теперь же он вернулся к своему первоначальному — высокому — мнению о Пуаро. Он посмотрел прямо в глаза детективу.

— Я должен извиниться перед вами, месье Пуаро.

Пуаро отмахнулся напыщенным жестом,

— Ба! — вскричал он, — не стоит. А теперь послушайте, месье Ван Алден, у меня есть для вас новости.

Миллионер смотрел на него со все большим интересом.

Пуаро кивнул.

— Да, я думаю, вам будет интересно. Как вы знаете, месье Ван Алден, граф де ля Рош находился под наблюдением с самого момента допроса. На следующий после допроса день полиция обыскала его виллу Marina.

— Они нашли что-нибудь? Держу пари — нет.

Пуаро слегка поклонился ему.

— Вы не ошиблись, месье. Полиция не обнаружила ничего подозрительного, да они ничего другого и не ожидали. Граф де ля Рош, как говорит ваша выразительная пословица, не вчера родился. Он очень хитрый джентльмен, и притом опытный.