Словарь по психоанализу - Лапланш Ж. - Страница 42

Я в расширенном понимании приобретает во второй топике целый спектр различных функций: это контроль за движением и восприятием, испытание реальности, предвосхищение, упорядочение психических процессов во времени, рациональное мышление и пр., но также отказ от признания очевидного, устойчивое непонимание, рационализация, навязчивая защита от влечений. Как уже бьио отмечено, эти функции можно объединить парами антиномий: отталкивание влечений и удовлетворение влечений, инсаит и рационализация, объективное познание и систематическое искажение, сопротивление и устранение сопротивлений и пр. Все эти антиномии лишь очерчивают положение Я по отношению к двум другим инстанциям и к реальности (е). В зависимости от избираемой точки зрения Фрейд подчеркивал то несамостоятельность Я, то возможности его относительной автономии, ^выступает преимущественно как посредник, пытающийся примирить противоречивые требования: Я – это «слуга трех господ, который подвергается опасностям с трех сторон – внешнего мира, либидинальных побуждений Оно и сурового Сверх-Я […]. Занимая пограничное положение, Я стремится опосредовать отношения между миром и Оно, подчинить Оно требованиям внешнего мира и – посредством мышечных действий – привести мир в соответствие с желаниями Оно» (15Ь).

VI. Интерес многих авторов к понятию Я, равно как и различие их подходов, показывает, насколько важное место заняло это понятие в психоаналитической теории. Целое направление исследований пыталось связать открытия психоанализа с достижениями других наук (психофизиологии, теории обучения, детской психологии, социальной психологии), чтобы построить подлинно общую психологию Я (С,). Эта попытка привела к введению понятий десексуализированной и нейтрализованной энергии, подчиненной Я, «синтетической» функции, внеконфликтной области Я и пр. Я выступает прежде всего как аппарат регуляции и приспособления к реальности, а его происхождение усматривается в процессах физического созревания и обучения, начиная с развития у младенца сенсорного и моторного аппарата. Хотя каждая из этих концепций имеет отправную точку в мысли Фрейда, счесть их в целом последовательным выражением итоговой фрейдовской теории психики вряд ли возможно. Мы, конечно, не собираемся противопоставлять этим тенденциям эго-психологии наше собственное изложение «подлинной» фрейдовской теории Я, поскольку собрать воедино все психоаналитические открытия, связанные с понятием Я, чрезвычайно трудно. В общем виде можно попытаться разделить фрейдовские подходы к этой проблематике на два направления в зависимости от трактовки трех главных вопросов, связанных соответственно с возникновением Я, с его местом в психике, т. е. его топикой (в особенности по отношению к Оно), и, наконец, с энергией Я, как она предстает с экономической и динамической точек зрения.

А) Первый подход трактует Я как продукт постепенной дифференциации Оно под воздействием внешней реальности. Этот процесс начинается с обособления системы Восприятие-Сознание, уподобляемой корковому слою частицы живой субстанции: Я «развилось на основе коркового слоя Оно, приспособленного к принятию или отторжению возбуждений и потому вынужденного вступить в прямой контакт с внешней реальностью. Отправляясь от осознанного восприятия, J7 подчиняет своему влиянию все более обширные и глубокие слои Оно» (16).

Я рассматривается здесь как настоящий орган реальности, который, несмотря на все неудачи, в принципе способен постепенно овладеть влечениями: «Устремится обратить воздействие внешнего мира на Оно и его побуждения, оно пытается поставить на место принципа удовольствия, безгранично господствующего в Оно, принцип реальности. Восприятие играет в Я ту же роль, которая в Оно отводится влечениям» (15с). Фрейд утверждал, что различие между Яvi Оно соответствует традиционному разграничению между разумом и страстями (15d).

При таком подходе решить проблему энергии ^нелегко. В самом деле, если Я – это непосредственное порождение внешнего мира, то откуда берется энергия, приводящая в действие психический аппарат, ведь этот аппарат, по определению, пользуется лишь своей собственной энергией? Подчас Фрейд вынужден был допускать вторжение реальности уже не просто как внешнее воздействие, которое индивид обязан учитывать, чтобы уметь управлять собой, но как весомую и подлинно независимую инстанцию (равноправную с такими личностными инстанциями в психике, как Я и Сверх-Я), играющую свою роль в конфликте (17). Однако если признать единственным источником психической энергии внутреннюю энергию влечений, тогда окажется, что энергия Яв принципе может быть лишь вторичной, полученной от Оно. Это решение, к которому чаще всего склонялся Фрейд, неизбежно приводило его к мысли о возможной «десексуализации» либидо, однако в этой не вполне обоснованной мысли были сосредоточены многие трудности, присущие всей его концепции в целом (?).

Этот подход сталкивается с двумя главными сложностями. Во-первых, как понять мысль о том, что Я возникает в результате расчленения какой-то неясно очерченной области психики? Во-вторых, как можно вместить в такую почти идеальную модель те важные новшества, которые внес психоанализ в трактовку Я?

Концепция возникновения Я полна неясностей, которые, впрочем, присутствовали у Фрейда постоянно и были лишь усилены в работе «По ту сторону принципа удовольствия» (Jenseits des Lustprinzips, 1920). Фактически эволюция «простейшей капельки живой субстанции», о которой говорится в этом тексте, может рассматриваться на различных уровнях. О чем, собственно, идет речь – о филогенезе человеческого рода (или даже о происхождении жизни вообще), о развитии человеческого организма или же о расчленении психического аппарата на основе некоего исходно слитного и нерасчлененного состояния? Каково значение гипотезы о существовании некоего простейшего организма, который устанавливал бы свои собственные границы, налаживал рецепторный аппарат и создавал слой защиты от внешних возбуждений*? Что это: простое сравнение, более или менее обоснованная иллюстрация – посредством образа, заимствованного из биологии (про-тозой), – отношения индивидуальной психики к внешнему миру? В последнем случае тело должно было бы рассматриваться как часть внешнего мира, противопоставленного капельке психической субстанции. Однако такой ход мысли был бы прямо противоположен фрейдовскому подходу: в нем нет равенства между внешними возбуждениями и внутренними возбуждениями или влечениями, постоянно и непреодолимо атакующими изнутри психический аппарат и даже само Я. А значит, нужно искать более тесную связь между биологическим прообразом и психическим аналогом. Иногда Фрейд опирался на реальную аналогию между функциями Я и системой восприятия и защиты в организме: если кожный покров – это поверхность тела, то система Восприятие-Сознание – это «поверхность» психики. При таком подходе психический аппарат предстает как результат специализации телесных функций, а Я – как итог долгой эволюции приспособительных функций.

Наконец, на другом уровне возникает вопрос: быть может, устойчивая фрейдовская метафора живого организма (определяемого через различие энергетического уровня с внешним миром и обладающего границей, которая может быть нарушена вторжением извне и потому требует постояннрй защиты и укрепления) основана на реальном отношении между генезисом Я и образом организма? У Фрейда редко встречаются четкие определения этого отношения: «Я – это в первую очередь нечто телесное: оно выступает не только как поверхностное образование, но и как проекция некоей поверхности» (15е). «В конечном счете Я возникает из телесных ощущений, преимущественно тех, что рождаются на поверхности тела. Следовательно, Я может рассматриваться одновременно и как психическая проекция поверхности тела* и […] как поверхность психического аппарата» (6). Подобные утверждения предполагают, что инстанция Я основана на реальном психическом действии – на «проекции» организма на психику.