Путь домой - Михеев Михаил Александрович - Страница 32

Его можно было разделить на две части. Или, точнее, строения можно было разделить на две группы – те, которые построили из местных материалов, и теперь они лежали в руинах, и те, которые устояли под напором времени. Каменные здания давным-давно пришли в негодность, от многих остались только фундаменты, засыпанные грудами мусора, другие стояли пустыми, готовыми в любой момент обрушиться коробками, зияющими мертвыми провалами окон. Все это покрывал толстый слой пыли и птичьих экскрементов – на глазах курсанта с верхнего этажа одного из сохранившихся более или менее целыми домов взлетела огромная стая птиц, напоминающих ворон и даже звуки издающих похожие. Сделав круг над городом, стая развернулась на север и быстро скрылась из вида между горными пиками. Очевидно, здесь, как и на Земле, и на многих других планетах, всякая живность обожала заселять покинутые человеком строения.

Здания, принадлежащие к другой группе, оставались практически целыми. Во всяком случае, сколько курсант ни всматривался, никаких видимых разрушений он обнаружить не мог. Еще бы – происхождение всего этого было совсем другим, поэтому прочность оказалась на порядок выше… Правда, с эстетической точки зрения строения эти были даже не уродливы, а убоги – голая рациональность, никакой архитектуры. Стены не из камня, а из металла, который шел на корпуса звездолетов.

Убоги-то убоги, а вот сохранились. Эти здания когда-то были блоками корпуса корабля-колонизатора, опустившегося на эту несчастную планету. Возможно, кстати, что и не одного, а нескольких кораблей – уж больно строений таких было много. Стандартная тактика колонизации, применяемая в то время людьми, – корабли, приземляясь, служат основой для строительства города. У других было принято разбирать их на металл или использовать в качестве гигантских общежитий, а русские сразу разработали конструкции кораблей, которые позволяли быстро растаскивать их на отдельные блоки-отсеки стандартных размеров, из которых потом, как из кубиков, можно было собирать хоть дома, хоть ангары, хоть энергостанции, благо кварк-реакторы были компактными и безопасными. Гигантский детский конструктор, иначе и не назовешь.

После того как модули снимались, от корабля оставались двигатели и центральный блок, тонкий и длинный, как позвоночник человека. Эту самую основу экипаж отгонял на базу, чтобы там загрузить новой порцией модулей и новыми колонистами и отогнать потом вновь на осваиваемую планету, может быть на ту же самую. Дешево и сердито. Кстати, именно поэтому в те времена Российская империя могла себе позволить перевозить людей в относительно комфортных условиях, а не погружать их в криокамеры, после которых не все выживали, а многие выжившие капитально подрывали себе здоровье. Такие корабли с мороженым мясом, заслужившие прозвища «рефрижераторов» и «скотовозов», широко использовались многими другими странами, спасающимися от перенаселения и стремящимися вытолкнуть часть своих ставших лишними граждан подальше в космос. Впрочем, у русских и причина экспансии была совсем другой, нежели у соседей, во всяком случае, от перенаселения они не страдали, скорее наоборот, поэтому предпочитали на людях не экономить, что, кстати, привело к процветанию их колоний и резкому усилению самой империи.

Собственно, русские в свое время рванули в космос от безысходности. Так уж получилось, что огромная страна, населенная талантливым, но безалаберным и непрактичным народом, проигрывала соседям – ну не везло русским с правителями. Хотя, конечно, каждый народ заслуживает своего правителя, это правило еще никто не отменял, но все равно было обидно, тем более что в открытом бою их так никто ни разу и не победил. Просто-напросто откусывали по кусочку, то подкупая чиновников, то устраивая очередную религиозную или национальную заварушку, то провоцируя появление вала наркотиков. В этот момент и пришел к власти генерал, объявивший себя императором и сумевший дать народу новую национальную идею. Проще говоря, провозгласил приоритетом освоение космоса.

И тут сложились два фактора – энтузиазм, подкрепленный щедрыми финансовыми вливаниями, и изобретение первого, примитивного и небезопасного, но действующего гипердвигателя. Русские, уже потерявшие к тому времени почти треть территории, рванули в космос, подобно взбесившейся торпеде, и, прежде чем кто-то сумел отреагировать, оказались обладателями наиболее мощного флота в Солнечной системе, в два счета взяли под контроль орбиту Земли и в жесткой форме потребовали оставить их в покое. Орбитальная бомбардировка соседей весьма быстро убедила последних в том, что вот как раз сейчас стоит отступить и еще раз подумать, стоит ли связываться с сумасшедшими. Радиоактивные руины Парижа, стеклянные озера на месте Токио и Пекина, воронка, заполненная морской водой, там, где еще недавно был Лондон… Русские не собирались церемониться, и остальные, поняв это, смирились с тем, что их и впрямь надо оставить в покое. До лучших времен.

Однако восстановить статус-кво уже не получилось. Русские отнюдь не собирались отказываться от амбициозных планов космической экспансии – понравилось им это дело, да и первые результаты были весьма вдохновляющими. Остальные тоже решили не отставать, благо долго удержать секрет гипердвигателя в информационном обществе было невозможно, и в результате человечество полезло в космос, как пена из деревенского сортира, в который чья-то шаловливая ручка накидала дрожжей. Ближайшие звездные системы заселялись прямо рекордными темпами, что на столетия разрядило обстановку на Земле, да и полезных ископаемых в космосе оказалось в избытке. Словом, вовремя изобрели двигатель, очень вовремя.

На фоне этих событий русские и развернулись во всей своей красе, захватив и освоив больше звездных систем, чем все остальные, вместе взятые. Надо сказать, осваивали они фронтир не так, как остальные, более примитивно, что ли, бессистемно, но все равно это сделало их сильнейшими. Правда, такое положение вещей привело к тому, что они же первыми стали контактировать с иными расами и первыми вступили с ними в конфликт, ибо делиться звездным пирогом никто не хотел. В тот момент у человечества оказалось немало соседей, сравнимых с ним по силам и готовых подраться. Люди, впрочем, моментально смогли объединиться и по очереди разбить практически всех – уж против кого-то воинственная раса хомо сапиенс (хотя насчет сапиенс можно и поспорить) дружить умела всегда. Да и технической смекалкой люди всегда отличались. Словом, одних разбили, других запугали до полусмерти (некоторых, кстати, и до смерти, чтоб другие еще сильнее боялись) – и вот на этой минорной ноте, к сожалению, сотрудничество закончилось, и вновь началась конкуренция, которая и привела в конечном счете к Большой Усобице и отбросила человеческую цивилизацию на столетия назад.

Петр тряхнул головой, отгоняя почерпнутые из книг воспоминания, и еще раз оглядел город, решая одновременно несложную дилемму – спускаться в город прямо сейчас или переночевать здесь, а исследование города начать с рассветом. Осторожность победила – лезть на ночь глядя в мертвый город, который вдобавок неизвестно от чего вымер и в котором, помимо готовых в любой момент рухнуть зданий и призраков прошлого, могло найтись что угодно, от поселившихся там местных хищников до сохранившихся и не до конца исчерпавших заряд (что такое для имперской техники тысяча лет – плюнуть да растереть) боевых роботов-охранников, было бы не самым мудрым решением. Так что разбил курсант палатку и привычно стал устраиваться на ночлег на свежем воздухе.

Ночь прошла спокойно. Правда, выл кто-то неподалеку, но такие рулады местное зверье выводило каждую ночь, Петр к этому уже привык и внимания не обращал. Тем более сигнализация настроена, лошади тоже опасность, если что, почувствуют, бластер под боком, а ткань палатки никакому зверю на раз не прокусить. Великое дело современные полимеры, хоть какую-то защиту от всякой гадости обеспечивают, а не только от дождя кое-как спасают.

Ну а утром уже, оставив лошадей на месте стоянки, двинулся курсант в город, посмотреть на быт предков, как говорится, повнимательнее, ну и пошарить на предмет всяких полезностей, в хозяйстве невредных. Заодно и выяснить, почему местные так долго в этот город заходить не рискуют – человек все же существо смелое и меркантильное, ради выгоды готовое полезть хоть к лешему на рога, хоть к черту в зубы.