Маленькие труженики леса - Мариковский Павел Иустинович - Страница 6

А может быть, смола, лежащая на муравейниках, высохла под лучами солнца? Вряд ли. Впрочем, это не трудно проверить. Возьмем с дерева липкий кусочек смолы и положим на муравейник. Как он хорошо пахнет скипидаром. Но муравьям не нравится этот запах. Один за другим они подскакивают к кусочку липкой смолы и скорее обратно: неровен час и прилипнешь.

Я пытаюсь перенести липкую каплю смолы поближе ко входу в муравейник, где больше всего снует муравьев. В этот момент подбегает муравей и, не разобравшись в чем дело, вообразив перед собой противника, хватает смолу челюстями. И — прилип! Как он, бедняга, весь вытянулся, напрягая силы. Усики, мелко вибрируя, разошлись в стороны и чуть назад, чтобы не прикоснуться к смоле.

Муравей оказался сильный.

Постепенно он вытянул каплю смолы в острый сосочек, потом между ним и смолой появилась ниточка. Вот она стала тоньше и, наконец, порвалась. Освободился пленник. Но что он будет делать теперь со своими челюстями.

Как будет их чистить?

Муравей быстро убежал внутрь муравейника. Там ему обязательно помогут.

Сколько в муравейнике жителей? Кто скажет, сколько в муравейнике живет муравьев: несколько сотен, тысяч или миллионов?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно полностью уничтожить муравейник. А на это нелегко решиться: жаль губить такое замечательное насекомое. И все же пришлось разорять муравейники.

В муравейник средних размеров закопали вровень с краями большую банку со спиртом. Банка постояла ночь, а утром оказалась заполненной почти наполовину муравьями. Здесь было не менее килограмма муравьев. Перенесли муравьев-утопленников в другую посуду и снова закопали банку на день. Но муравьи неожиданно поумнели, больше сами не лезли в банку и стали в нее сбрасывать палочки и хвоинки.

Тогда пришлось выкопать весь муравейник и сложить в мешки. Из мешков содержимое вынималось небольшими порциями, муравьи вручную выбирались и складывались в спирт. Каждый муравей брызгался кислотой. От нее пальцы рук сперва желтели, потом кожа слезла, как после ожога.

Разоренный муравейник представлял собой печальное зрелище. Уцелевшие муравьи переносили с места на место куколок и личинок, таскали попусту веточки и хвоинки или бродили растерянно, не находя себе ни места, ни дела. Мы гонялись за этими муравьями и тоже складывали в спирт.

Прошло три дня. Трудное дело подвигалось медленно. К великому нашему удивлению, на месте разрытого муравейника муравьи не убавлялись, а наоборот прибывали. Вскоре они стали таскать друг друга. Путь носильщиков шел по направлениям к двум ближним муравейникам. Эти соседние муравейники (и как мы не заметили этого раньше) уже давно занимались спасением своих терпящих бедствие соседей. Ну как в такой обстановке точно подсчитать количество жителей муравейника!

Тем не менее сбор был доведен до конца, муравьи пересчитаны. Цифра получилась солидная — около 400 тысяч. Наверное, не менее ста тысяч было унесено соседями. В муравейнике, кроме того, было найдено почти 200 самок.

Несколько раз мы устраивали подсчет жителей муравейников, приобрели в этом деле некоторый опыт, и теперь уже на глаз можем установить, где приблизительно сколько жителей. В малых муравейниках их 100–200 тысяч, в средних — 400–700, а в самых крупных — никто из нас этого раньше не предполагал — более миллиона муравьев. Настоящее государство!

Прилежный труд. В большом муравейнике каждый занят своим делом. Одни ухаживают за самкой, яичками, личинками, другие — охотятся, третьи — доят тлей. Но как ни разнообразен труд рабочих, часть их всегда занята строительством. Они без устали тащат на гнездо хвоинки, мелкие палочки, кусочки смолы и многое другое.

Летом поверхностный слой хвоинок рыхлый. Но под ним, на глубине от трех до десяти сантиметров, расположена твердая оболочка из слипшихся комочков земли, перемешанных с палочками и хвоинками. Она была приготовлена еще прошлой осенью, от дождей. Потом над крышей вырос новый этаж. К осени на поверхности муравейника снова появятся мелкие кусочки земли, и опять получится крыша. Так делается каждый год. Разрывая муравейник, можно увидеть несколько таких слоев. Но самые нижние слои постепенно разрушаются муравьями. Не будь этого, по слоям, как по кольцам на спиленном дереве, можно было бы определять возраст муравейника.

Но не всякий муравейник оживленно строится. Иногда наступает конец строительным делам, муравейник перестает расти — вступает в зрелый возраст. А затем незаметно подкрадется старость, муравейник начнет разрушаться, в нем заведется плесень, мелкие хвоинки от времени превратятся в труху. Тогда начнется усиленное строительство филиалов, и большая дружная община может распасться на несколько маленьких муравейников, каждый из которых начнет самостоятельную жизнь.

Но иногда рядом со стареющим муравейником новый возникает постепенно и в него переселяются все.

Так может продолжаться много раз в течение сотен и тысяч лет.

Кто как тащит грузы. На муравейнике кипит работа. Муравейник молод и усиленно строится. Рабочие разыскивают и переносят строительные материалы. Это делается не как попало, а по особым правилам.

Небольшие предметы перетаскиваются просто в челюстях. Палочку, если она легка и коротка, хвоинки ели и пихты — берут за один конец, приподнимая другой перед собой, чтобы ноша ни за что не цеплялась. Если палочка длинная, ее хватают около середины и волочат между ногами. Если она еще и тяжела, ее тянут тоже за конец, но муравей пятится назад. Когда палочка очень длинная и тяжелая, носильщику помогают. Правда, в подобном деле не сразу наступает согласие, помощники долго не могут приловчиться и тащат груз в разные стороны. Но дело все-таки налаживается, груз доставляется «по месту назначения».

А что делать, если ноша за что-нибудь зацепилась? После отчаянных усилий сдвинуть ее муравей начинает тянуть ношу в разные стороны и так высвобождает.

Тонкого гибкого червяка или небольшую гусеницу часто несут два муравья за оба конца. Ноша лежит поперек пути, цепляется за палочки и за встречных муравьев. Но все препятствия терпеливо преодолеваются.

Изобретатель. Молодые сосенки плотно обступили: муравейник и заслонили солнце. Муравьи стали натаскивать хвоинки на жилище, и в борьбе с тенью вырос высокий и очень крутой конус муравейника, настоящее высотное здание!

По склону этого муравейника один труженик тащит кусочек белой смолы. Ему очень тяжело карабкаться, он пружинит свое тело и напрягает последние силы.

Кусочек смолы выпадает из челюстей и скатывается вниз. Помахав усиками, муравей-неудачник отправляется бродить по муравейнику и вскоре забывает о своей ноше. Но ее схватил другой муравей, уцепился, не желает с нею расставаться. Как ему, такому маленькому, с тяжелым грузом забраться на верхушку муравейника? Но муравей-упрямец не пополз прямо кверху, а выбрал путь пологий, постепенно забираясь выше. Один раз обогнул муравейник, потом повыше — второй и очутился на самой вершине. Вот какой «изобретатель»!

Может быть, и другие умеют так делать на этом муравейнике с крутыми склонами? Нет, все, кто тащит палочку, добычу или смолу, направляются прямо кверху, хотя эта и стоит больших трудов. Видимо, настоящие изобретатели редки, а их опыт еще не успели перенять остальные жители высотного дома.

Сизифов труд. Лето в Сибири выдалось дождливое, и травы выросли высокими. Они заслонили большой муравейник в осиновом лесу. Когда муравьям стало не хватать солнца, началось поспешное строительство конуса. Широкий и плоский конус скоро нельзя было узнать: он стал высоким и острым. Муравьи выдержали соревнование с травами. Теперь солнце согревало муравейник.