Самый честный робот - Саломатов Андрей Васильевич - Страница 18

– Нет, только двое. К нему идут, когда хотят наслать болезнь или другое несчастье. А ко мне – посоветоваться.

В этот момент с потолка упало еще несколько насекомых, а затем они посыпались так, будто кто-то специально их вытряхивал изо всех щелей.

– Ой, сколько их! – закричал Алеша, уворачиваясь от живого дождя. Они с мимикром побросали недоеденные ромбодабы и заметались по дому в поисках безопасного места. – Цицерон, помоги! – вопил Алеша.

– Здесь поможет только хороший веник, – сказал Цицерон. На четвереньках он пополз к стене за пучком травы, но пол под ним так прогнулся и заскрипел, что робот сразу вернулся на место.

– Вот видишь, я не могу, – сказал он, – развалю избушку. Возьмите пару веников и выметите их.

– Ты заразился от тимиука этой болезнью – «не могу», – пропыхтел мимикр, пытаясь найти место, где бы было поменьше насекомых.

– Во время дождя у нас всегда так, – спокойно сообщил колдун. – Они прячутся здесь от ливня. А помочь вам я тоже ничем не могу. Я не убиваю живых существ.

– Понятно, программа не та, – сказал Цицерон. – Товарищ по несчастью. А некоторые этого не понимают и даже пользуются нашим миролюбием. – Цицерон кивнул в сторону мимикра.

– Насчет ваших «не могу» – это мы уже поняли. – Фуго сорвал со стены пучок попышнее и принялся им орудовать.

– Это хорошо, что ты не злой колдун, – снова подал голос робот, – А то бы превратил всех пауков и сороконожек в зверей, и нам на головы посыпались бы зеленые медведи и священные трубираны.

– Да, повезло вам, – согласился тимиук.

Следующие полчаса Алеша с Фуго смахивали насекомых с потолка и стен и выметали их в открытую дверь на улицу. При этом хозяин дома сидел на лавке, подперев голову кулаком, наблюдал за происходящим и тихонько бормотал:

– Бедные насекомые. Все-то их обижают. Ничего, они сейчас снова заберутся на крышу и вернутся назад.

– Да? – вскричал мимикр и в сердцах бросил веник. – Алеша, надо мотать из этого паучьего гнезда. Я не собираюсь весь вечер и всю ночь гонять одних и тех же пауков. Здесь все равно нельзя будет спать.

– Мотайте, мотайте, – закивал головой тимиук. – Это лучший выход из положения.

– Куда же мы пойдем? – спросил Алеша. Сразу за порогом начиналась вода, из которой, словно колонны, торчали толстые стволы деревьев. Дождь немного поутих, но выходить было рано: поверхность лесного моря пузырилась от частых крупных капель. – Мы же не знаем дороги, зайдем в болото и утонем.

– По мне, так лучше утонуть, чем быть съеденным этими тварями, – сказал мимикр и снова взялся за веник.

– Ступай, – хозяин дома указал на дверь. – Тебя никто не держит.

– Добрый ты, – съязвил Фуго.

– Я предупреждал, – не почувствовав сарказма, ответил тимиук.

Ближе к ночи нашествие насекомых все же прекратилось. Алеша с мимикром поделились с хозяином дома ромбодабами, и тот, расчувствовавшись, зачерпнул из бочки моченых ягод.

– Видишь, Алеша, как совместный ужин сближает совершенно разных людей? – уплетая ягоды, расфилософствовался Фуго. – Даже доброго тимиука он может сделать еще добрее.

После этих слов колдун набрал еще миску угощения, поставил на стол, а затем посмотрел на Цицерона.

– А ты, наверное, железом питаешься, железный человек? – спросил он.

Алеша чуть не подавился от смеха и, проглотив кусок ромбодаба, ответил за робота:

– Гаечными ключами.

– Он шутит, – сказал Цицерон. – Я питаюсь электричеством.

– Это вкусно? – поинтересовался хозяин дома.

– Очень. Хочешь попробовать?

– А оно, это тричество, бегает или растет? – осторожно поинтересовался тимиук.

– Бегает, – ответил Цицерон. – И очень быстро. По проводам. Вон Алеша знает, что это такое. Не раз пробовал.

– Пробовать не советую, очень больно кусается, – сказал Алеша.

– Хищник, что ли? – спросил хозяин дома.

– Никто не знает, – ответил Алеша. – Это долго объяснять. Пусть лучше Цицерон дорасскажет свою историю. Расскажи, Цицерончик.

– Да, давай, загибай дальше, – сонным голосом проговорил Фуго. Насытившись, он сполз с лавки и удобно устроился в углу на соломе. – Только не очень громко, я подремать хочу.

В плошке уютно потрескивал огонь. Алеша устроился на соломе рядом с мимикром, а хозяин дома улегся на лавке, положив себе под голову большой пахучий веник. Дождавшись, когда все разместились и приготовились слушать, Цицерон продолжил прерванный рассказ:

– Значит, погрузился я в болотную грязь по самый выключатель. Алексей Александрович смотрит на меня, будто прощается с жизнью. Его взгляд все и решил: взялся я за трос обоими манипуляторами, подтянул к себе вездеход, уцепился за него и потихонечку-полегонечку начал выбираться наверх. Твой папа даже прослезился от радости. Смотрит на меня через стекло и губами шевелит: мол, давай, Цицерон, жми на всю катушку, вылезешь, я тебе золотые аккумуляторы с серебряными клеммами поставлю. И что вы думаете? Выбрался на крышу вездехода, но пока сидел на нем и разматывал трос, машина ушла в грязь по самые стекла.

Я это заметил, когда Алексей Александрович начал стучать в крышу. Ну, я к нему внутрь заглядываю, а он опять смотрит на меня, будто с жизнью прощается, и шевелит губами: мол, вытащишь, поставлю тебе бриллиантовые фотоэлементы с рубиновыми зрачками. Я конечно же спрыгнул на твердую землю по другую сторону машины, отошел подальше и тащу. По колени в землю погружаюсь, а вездеход ни с места. У меня от натуги смазка из шарниров полезла, фотоэлементы за мигалку закатываются – и никакого результата. И что, вы думаете, я сделал?

– Лес поджег, – засыпая, сказал мимикр.

– А что такое вездеход и машина? – спросил хозяин дома.

– Железная телега, – пояснил Алеша и добавил: – Наверное, ты сбегал за подмогой?

– Ни то и ни другое, – гордо ответил Цицерон. – Пока бы я бегал, машина утонула бы в болоте, твой папа вылез бы через окно и его съели бы без остатка. Алексей Александрович просунул мне через окошко пилу, я нашел толстое пустотелое дерево, отпилил большой чурбак – и получилась отличная бочка.

– Ни разу не видел, чтобы телеги из грязи вытаскивали бочками, – проговорил тимиук и перевернулся на другой бок.

– Ты опять завираешься, – сказал Алеша. – Сейчас ты скажешь, что этой бочкой вычерпал из болота всю грязь.

– Я никогда не скажу такую глупость, – обиделся Цицерон. – Я вообще больше ничего не скажу.

– Он этой бочкой бил по головам хищников, когда те подходили слишком близко, – подал голос Фуго.

В доме воцарилась тишина. Слышно было только тихое посапывание спящих, да шуршание листвы за стенами дома. Непрозрачные окошки совсем потемнели – на лес опустилась короткая тимиукская ночь.

Глава 12

Мрачный, как грозовая туча, Алексей Александрович потряс гигантскую решетку, но она не только не сдвинулась с места, но даже не шелохнулась.

– Бедный Алеша! Пока мы бродим по этим чертовым пещерам… – Он не договорил, боясь высказать свои самые страшные предположения.

– Коварные злодеи! – неожиданно воскликнул Туу-Пань. – Никем не уважаемые дикари!

– Тихо, тихо, – попытался успокоить своих друзей Тулес. – Коль уж мы вляпались в эту историю, надо из нее как-то выбираться. А теперь всем отстегнуть ружья и держать их наготове.

– Я не умею пользоваться этой штукой, – признался Туу-Пань.

– Очень просто, – сказал Тулес. – Направляете ствол на скалапота и нажимаете вот на этот крючок. Только не попадите в наших спутников, иначе нам придется тащить их на себе.

Тоннель уходил вниз широкими ступенями, по краям которых стекала вода. Она просачивалась через многочисленные щели, и было похоже, что лабиринт находится ниже подземного водоема. Стены тоннеля были покрыты отвратительной слизью, с потолка лохмотьями свисала растительная бахрома, идти было скользко и неприятно, особенно бывшим пленникам, которые не носили обуви.

Спасатели спускались все ниже и ниже. Воздух в тоннеле становился все более спертым, из-за тяжелого запаха почти непригодным для дыхания. За каждым поворотом или уступом спасателям чудился притаившийся пещерный зверь. К тому времени, как они вышли в большой подземный зал с высокими сводами, все порядком нанервничались и устали.