Планета Хаоса - Костин Константин Константинович - Страница 15

Ага! Этого следовало ожидать. Нет, полиция так и не появилась. Неужели ночная стрельба на улицах здесь — обычное явление? Полиция не появилась, зато прекратились несколько нервировавшие меня выстрелы за спиной. В горячке бестолковые боевики выпустили все заряды в небо, в стены и в другие, столь же мало касающиеся нас с Гратоном вещи. Однако погоню они не прекратили. Или решили затоптать нас ногами или просто еще не решили, что им делать, оставшись без боеприпасов. Я уже втянулся в ритм и бежал даже без особого напряжения, как на тренировке по бегу на длинные дистанции.

Еще раз ага! Наконец-то! Из-за спин народосчастников донеслись свистки, топот сапог, выстрелы и крики "Стой!". То есть все те прелести, которые уже довелось испытать нам с сенатором. Ищейки, наступающие на пятки оказались более сильным стимулом, чем жажда отомстить за товарищей. Народосчастники поднажали и наконец-то догнали нас. Особой радости это им не принесло, отвлекаться на месть было некогда, поэтому теперь мы бежали бок о бок. Один, особенно мстительный, все же попытался хотя бы пнуть одного из нас. Пинаться вбок на бегу — смертельный цирковой трюк, которым этот парень не владел. В итоге он споткнулся, покатился по уличной пыли и попал в лапы местных блюстителей порядка. Остальные не рискнули повторить его судьбу и продолжили пробежку.

Может возникнуть вопрос: почему бежим мы с Гратоном? Почему мы не отдаемся с радостью в руки спасителей в голубых мундирах? Встречный вопрос: как мы докажем спасителям, что мы невинные жертвы, а не подлые разбойники, вроде тех, кто пыхтит рядом? Ответ: никак. Пока разберутся, что да как, насидимся в темнице, где сыро, кормят невкусно и вообще туда не хочется. Вывод: надо бежать.

Подлые разбойники, поняв, что причинить нам физический вред не получиться, решили ограничиться моральным.

— Свиньи! — выдохнул один из теперь уже товарищей по несчастью. — Пока вы не вылезли, все шло отлично.

— Кретины, — не отказал себе в удовольствии как следует поругаться я, — да вам нельзя доверить отнять куклу у ребенка. Кто ж так грабит.

— Что вам не нравиться, собаки? — не перенес справедливой критики мой собеседник.

— Забрали бы кошельки и исчезли. Зачем вам понадобилось приставать к пассажирам, юмористы? — продолжил я разбор.

— Эти недоумки не могут спокойно работать. Все им хочется повеселиться. — Признал справедливость замечания командир боевиков.

…Да, как говорила моя первая жена, Иири: "Лень и разгильдяйство — две основные причины гибели всех начинаний".

— А ты сам? — Я опознал собеседника. Тот самый оратор, объяснявший пассажирам, какие они плохие. — Зачем ты начал читать лекцию? Корчить клоуна? Тоже развлекался?

Неудавшийся оратор замялся.

— Ну, понимаешь, не хотелось, чтобы нас считали обычными грабителями…

Милый парень…Хорошо бы иметь такого в друзьях, но увы. Бегство от полиции как-то не располагает к знакомству. Ситуация не та.

— Да моя бабушка лучше бы провернула это дельце, чем вы, сборище идиотов, — подытожил я.

…Бабушка, милая старушка, ничем таким, конечно, не промышляла…

Тут наш конструктивный разговор прервался: один из народосчастников выкрикнул: "Влево!", и мы с Гратоном внезапно оказались вдвоем. Сворачивать в тот переулок следом не хотелось. Кто знает, оказался бы командир боевиков таким же милым парнем, когда рядом не оказалось бы полиции.

Мы неслись по темным улицам, сзади бухали сапоги и раздавались крики "Стой! Стреляю!" Ситуация повторялась. В этой ситуации меня раздражали три вещи: то, что подлые грабители сейчас спокойно сидят где-то в темном уголку, то, что полиция, которая, по идее, должна ловить тех, кто сейчас спокойно сидит в темном уголку, вместо этого гонит нас с сенатором и то, что я бегу изо всех сил, а у двигающегося рядом со мной Гратона такой вид, как будто он прогуливается. По-моему, он даже не бежит, а просто быстро идет.

Все хорошее заканчивается, причем обычно по-плохому. Закончилась и наша беготня. Из темной арки мне под ноги кинулась неизвестная личность, я, падая, толкнул сенатора, сверху на нас набросились подоспевшие полицейские. Как ни странно, нас не стали бить. Так, пнули пару раз, скрутили какими-то веревками руки и забросили в тюремную карету, которая появилась что-то подозрительно быстро.

Дорогу до полицейского участка я переводил дыхание. До конца отдышаться не успел, приехали. Оказывается, нас повязали в двух шагах от местной правоохранительной конторы. Еще немного и нас и везти бы не пришлось, мы бы сами забежали в здание…На входе в здание нас вытряхнули из кареты, чью роль исполнял голубой грузовичок с надписью на борту, что-то типа "Осторожно, злые преступники!". Подгоняемые тычками в спину, мы с Гратоном были перемещены по темным коридорам к двери, обшарпанной, как будто ее скребли когтями. Сенатора пихнули на стул, меня проводили в кабинет, вежливо пнув ногой для придания ускорения.

Кабинет, покрашенный в серый цвет, вызывал уныние и острое желание оказаться дома, в теплой спаленке. Это ощущение только усиливал портрет короля на стене, с которого его величество смотрел на тебя как прокурор, требующий твоего же расстрела. Кроме милого портрета из мебели в комнате присутствовали: стол, табурет…Все. За столом сидел хозяин кабинета, выглядевший так, как выглядел бы дикий лесной кабан, если того побрить (так, не особенно напрягаясь), одеть в голубой мундир и посадить за стол. Я опустился на табуретку, оглядываясь в поисках "детектора лжи", то есть того предмета, с помощью которого полиция обычно объясняет упрямому подозреваемому, что, раз уж господа соизволили привезти тебя сюда, то нужно не молчать, а говорить, желательно правду. На роль сего прибора в пустой комнате подходила только табуретка…Значит, бить будут не сразу…То, что бить будут, я не сомневался. Тут мой взгляд упал на стол…А вот и "детектор"…Искомое приспособление лежало на столе, поросшее щетиной и сжатое в кулак. Да…одно применение такого инструмента и возьмешь на себя не только ограбление поезда, но и смерть дедушки Саула…

— Ну что, господин народосчастник, — хмуро заявил "кабан", улыбаясь так, что лучше бы он и не улыбался вовсе, — вот мы и свиделись. Давненько я мечтаю о встрече с вами, давненько…

— Господин… — попробовал заикнуться я.

— Господин Корбан, прапорщик данного города, — любезно осведомил меня господин.

Час от часу не легче…Прапорщик, насколько я помню болтовню Аны, это начальник прапора, всего городского управления, а вовсе не мелкий чин, зародыш офицера. По чину сравним с армейским полковником…Давненько меня не допрашивали крупные чины…

— Господин Корбан, произошла чудовищная ошибка… — попытался я прикинуться дурачком, авось прокатит.

— Дайте угадаю, — сморщился прапорщик, — вы тихо мирно гуляли по городу со своим другом, любовались звездами, читали стихи Рикета…как вдруг раздались выстрелы, побежали люди…вне себя от страха вы тоже побежали, но тупые "гончаки" схватили вас, бедных овечек, и притащили во узилище, на пытки и казнь. Так?

— Простите, нет. Мы с другом ехали в поезде…

— Это я знаю. Нацепив на лица маски и вместо билетов приготовив стволы. Вас попыталась захватить поездная группа, вы запаниковали и бросились бежать…

— Стреляя во все стороны, чтобы местная полиция случайно не упустила факт нашего пребывания в городе, — не выдержал я. Мое чувство юмора меня когда-нибудь и погубит…

— За вами гнались поездные…

— Тогда где же эти отважные ребята, бесстрашно бросившиеся в погоню за разбойниками?

— Тогда кто же вы? — на лице (или на морде?) Корбана было прямо написано недоверие.

— Мы ехали, на нас напали, мы сопротивлялись, попытались скрыться, за нами бросились в погоню, мы убегали, появилась полиция, бандиты скрылись, нас поймали…

Кулак с треском громыхнул по столу.

— Вы, — Корбан покраснел как больной запором, — грабители и убийцы!!