В собачьей шкуре - Джонс Диана Уинн - Страница 39

Брюса не было уже почти час, когда кто-то позвонил в дверь мисс Смит.

Кэтлин подпрыгнула.

— О Лео, а что, если это Даффи! Мне открывать?

Сириус встал и тихо подошел к входной двери. Он осторожно принюхался к щели под дверью. Это была не Даффи. Он потрогал дверь лапой и заскулил, чтобы показать Кэтлин, что ей стоит открыть.

— Ну, если ты так думаешь… — Кэтлин с сомнением открыла дверь всего на дюйм или около того.

Робин распахнул дверь во всю ширину и бросился к ним обоим, одновременно дрожа, плача и радуясь.

— Я знал, что вы тут! Из всех Смит только она одна не сказала мне, что я не туда попал. Кэтлин, пожалуйста, скажи, что мне можно остаться с тобой! Я хочу быть с тобой и Шеймусом. Дома с одним только Бэзилом просто ужасно.

— Тише! — сказала Кэтлин. — Мисс Смит спит. Иди погрейся. Ты замерз.

Она провела Робина в гостиную. Он бросился в кресло, которое больше подходило для собак, и расплакался.

— Это было ужасно! — сказал он. — Они так рассердились. А нам с Бэзилом в конце концов пришлось готовить ужин, только мы все сожгли. А Бэзил из-за этого жутко поругался с мамой и умчался искать Ископаемые. А когда он не вернулся…

— Не вернулся? — спросила Кэтлин.

— Нет, — всхлипнул Робин. — Он им сказал, что уходит навсегда. Я думаю, на самом деле потому, что мама собирается усыпить Кры… то есть Шеймуса, но они оба притворялись, что это из-за ужина. А потом папа с мамой тоже поругались, и папа опять позвонил в полицию, так что мне пришлось сто лет ждать, пока я не смог уйти. Пожалуйста, позволь мне остаться тут, Кэтлин.

— Ты можешь остаться, пока не согреешься, — сказала Кэтлин. — А потом я отведу тебя обратно. Так надо, — сказала она, когда Робин громко расплакался. — Они с ума сойдут от тревоги, если ты тоже пропадешь. Но злятся они на меня. Я объясню насчет тебя дяде Гарри и останусь, если хочешь. Я знала, что остаться у мисс Смит — слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сириус вздохнул, слушая, как Кэтлин успокаивает Робина. В этом была вся Кэтлин. Она сейчас испортит все планы мисс Смит и его собственные и вернется мучиться к Даффильдам — только потому, что Робин расстроился. Но по крайней мере она была так занята Робином, что, казалось, Сириус ей больше не нужен. Он подумал, что может уйти. Он уже встал и пошел к двери, когда дверной звонок снова залился сердитой пронзительной трелью.

Робин схватил Кэтлин за руку.

— Это папа?

— Я посмотрю. — Кэтлин расправила плечи и подошла к двери. Сириус пошел за ней. Если это Даффи, возможно, ему придется еще раз ее укусить.

Но это был Бэзил. Он стоял на ступеньках и довольно сердито смотрел на Кэтлин.

— Я увидел Робина и проследил за ним, — зло сказал он. — Чего ты хотела добиться, когда позволила ему укусить маму? — Прежде чем Сириус успел подумать, кто кого покусал, Бэзил пролетел мимо Кэтлин и показал, что он имеет в виду Сириуса, обняв его изо всех сил. — Старый противный Крыс! — сказал мальчик, пряча лицо у Сириуса в шерсти. — Она теперь больше не пустит тебя в дом.

Робин вышел в коридор.

— Как он сюда попал? — неприветливо спросил он.

— Тише! — сказала Кэтлин, захлопывая входную дверь и встревоженно глядя на лестницу. — Бедная мисс Смит так устала. Пойдемте в гостиную, все.

Сириус понял, что этой ночью ему вряд ли удастся уйти. Бэзил, не выпуская его, плюхнулся в кресло, из которого только что поднялся Робин, и зажал Сириуса между коленями. Сириус понял, что рад видеть Бэзила. И энергично завилял хвостом.

— Я думал, что видел тебя, Крыс, — сказал Бэзил. — На пустыре у реки. Там был пес, лаявший на мужчину и женщину, таких странных типов, вроде как подсвеченных по краям, мужчина синим, а женщина — вроде как белым. Я подумал, может, это ты лаешь, и близко подошел к ним. А они увидели меня и убежали, а потом я увидел, что это не ты, а пес, как две капли воды похожий на тебя.

— Это, должно быть, был Брюс, — сказала Кэтлин. Сириус тоже так подумал. Очевидно, Новый Сириус и его Спутница тоже перепутали его с Брюсом, как и Бэзил. Сириус надеялся, что с Брюсом все в порядке.

— Но, Бэзил, — сказала Кэтлин, — о чем ты думал, вот так уходя из дома?

Бэзил был мрачен.

— Я был в полной ярости. Я собирался целую ночь не возвращаться домой и как следует напугать родителей. Я читал сотни книг, где люди не ложатся целую ночь. Только, — обиженно сказал он, — ни в одной из них не сказано, как это скучно. И еще там говорится, что ты устаешь — но ты не устаешь. Просто тошнит и хочется есть, и где-нибудь посидеть, а все кафе закрываются. Так что я пошел домой, но увидел, как Робин выходит из дому, и пошел за ним следом. Кэтлин, у тебя есть что-нибудь поесть?

Бэзил выглядел таким несчастным, что Кэтлин пробралась к мисс Смит на кухню, вскипятила чай и намазала маслом немного оставшегося печенья. Сириус мрачно ходил рядом с ней, тревожился за Брюса и был уверен, что упустил шанс найти Зоаи. У него не было моральных сил съесть печенье, которое ему дала Кэтлин. Он лежал в гостиной, положив печенье между лап, и слушал, как дети едят, пьют и разговаривают. Было ясно, что Кэтлин собирается вернуться к Даффильдам. Робин хотел, чтобы она вернулась. Бэзил просто считал, что она вернется. Сириус вздохнул.

Настало внезапное молчание. Через некоторое время Сириус поднял взгляд, чтобы посмотреть, почему. К его удивлению, все трое уснули, Бэзил в кресле собачьей формы, и Робин с Кэтлин — забившись вдвоем в поношенное кресло напротив. В комнате слышалось только дыхание детей и громкое тиканье чудаковатых часов мисс Смит. Сириус понял, что ему наконец-то повезло. Он встал и подкрался к собачьей двери. Она захлопнулась за ним, и он помчался через сад.

К его облегчению, Луна еще не поднялась. Но он чувствовал, что она рядом, совсем под горизонтом. Он галопом понесся к пустырю, в спешке позабыв о Спутнице и Новом Сириусе.

Пустырь был темен и тих, но оттуда, где, словно искалеченные чудовища, стояли бульдозеры, ветер донес слабый запах озона и жасмина. Совсем слабый. Тем не менее Сириус согнул лапы, пригнулся и начал красться, как большая белая кошка, пока не добрался до зарослей крапивы. До него донесся резкий запах бузины. Среди молодой листвы мерцала белая шкура. Брюс ждал его.

— Привет, — осторожно сказал Сириус.

— Привет-привет-привет! — Белая шкура зашевелилась, и ветви раздвинулись сразу в нескольких местах. Брюс помчался ему навстречу, и вслед за ним из зарослей выскочили другие белые собаки с рыжими ушами — целая компания собак, и все бегали вокруг него и говорили «Привет». Сириус потерся носами с Пиратом, с Рыжеухим, с самим Брюсом и с Пятнашкой. Поскольку Пират был с Пятнашкой, она была спокойнее и дружелюбнее всех.

— Что вы все тут делаете? — спросил Сириус, бегая кругами вместе с остальными.

— Брюс говорит, что будет охота, — сказал Рыжеухий. — Как весело, как весело, как весело!

— Я открыл им калитки, — сказал Брюс. — За мной погнались какие-то странные люди, и мне стало грустно и одиноко. Я надеюсь, ты не против.

— Вовсе нет, — сказал Сириус, которому все еще трудно было этому поверить.

Луна мягко поднялась над домами.

Пустырь вдруг неузнаваемо изменился. Он превратился в зачарованную сеть синих теней и белых листьев, и кучи щебня на нем напоминали каких-то старых, покрытых корой существ. Казалось, они в любой момент могут проснуться, потянуться и почесаться там, где их щекочут листья. Каждое живое существо казалось в десять раз живее. Пятнашка чихнула, Пират зарычал. Через пустырь донеслись запахи — озоново-жасминовый и зеленый, такие же сильные, как запах бузины, и почти заглушили плоский белый запах Луны. По пустырю шли две фигуры — большая и маленькая. Свет Луны встретился и столкнулся с сине-зеленым ореолом мужчины и жемчужно-белым ореолом женщины, так что они мигнули и вытянулись, как пламя свечи.

— Бегайте кругами, не останавливаясь! — отчаянно сказал Сириус.

Остальные собаки послушались, весьма озадаченные.