Мир, как перекресток (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 58

А потом, скользнув по очередной составляющей, ничем не отличающейся от всех предыдущих, оказался в странном месте. Тут не было пустоты. Тут были зеркала. Целый зеркальный лабиринт и тысячи отражений растерянно взиравшего на этот пейзаж парня. К отражениям Ярослав присмотрелся и после некоторых сомнений решил, что это все-таки он. Подумаешь, одет в какой-то кожаный доспех, с металлическими пластинами. Наручи обхватывали запястья. На поясе меч. Обыкновенный меч, прямой и не длинный. А вот физиономия подозрительно решительная. Как-то непривычно видеть такое выражение на собственном лице.

Кто-то вздохнул, отражения дружно расплылись и собрались в более привычную фигуру. Худую, немного нескладную, да и выражение лица соответствующее. Недоверчивое такое.

— Что дальше? — спросил Ярослав. — Я так понимаю, каждый раз, когда я умудряюсь расколошматить свое зеркало, этих зеркал просто становится больше?

— Угадал, — удовлетворенно сказал драконий голос.

— А в чем смысл?

— Ты погуляй среди этих зеркал, поймешь.

Ярослав пожал плечами и пошел. Интересно же.

Сначала ничего не менялось. Зеркала и отражения. Потом на грани сознания начали мелькать какие-то пейзажи. Стояло к ним присмотреться, как они сразу же рассеивались как утренний туман, а отвернешься, опять появлялись, вспышкой, боковое зрение их улавливало, но помочь рассмотреть не могло. Постепенно пейзажи стали более устойчивыми и в какой-то момент Ярослав смог узнать гору, возле которой подобрал щит с выдрой. Потом узнал катакомбы, в которых его нашел полосатый грызун. А потом зеркала закончились.

— Ничего не понял, — честно признался Ярослав, глядя в знакомую пустоту.

— Разве? — спросил дракон.

— Хочешь сказать, я могу воспользоваться теми знаниями, которые заключены в выдре и хомяке?

— Нет, конечно, это просто осколки, они бессмысленны, пока ты не соберешь целое. Зато эти осколки теперь принадлежат тебе.

— Я очень рад. Безмерно и безумно. От огня пользы больше, если честно. Зеркала ведь просто отражают то, что я и так способен увидеть.

— Вот именно, — сказал дракон. — Ты увидеть способен, просто тебе нужно посмотреть.

— На что?

— Не могу сказать, не помню. Но ты посмотришь, как только нужда припрет. Главное не сомневайся, помни, что ты это уже можешь.

— И у этого амнезия, — сказал Ярослав и шагнул назад.

Ничего не произошло, он просто уперся спиной в зеркало.

— Эй, а как отсюда выйти? — спросил у дракона.

— Зеркала отражают. Все. И свет, и мысли. А раз отражают, значит, отталкивают, — сказал дракон.

Ярослав оглянулся и понял, что попал. Блуждать в лабиринте можно бесконечно. Вообще не факт, что из этого лабиринта можно выйти. Хоть бери и прыгай в пустоту, в которой сделать шаг назад физически невозможно.

— Ты мне не поможешь? — спросил у дракона, зная, не поможет.

— Нет, — сказал дракон. — Это твои составляющие. Менять их изнутри можешь только ты. Хочешь, я тебе бантик снаружи завяжу?

— Нет, — отказался Ярослав.

Менять изнутри, значит. А как можно изменить зеркало? Запачкать, закрасить, чтобы не отражало. Краски и грязи вокруг не наблюдалось.

Еще зеркало можно разбить. Главное, понять — как. Огонь ведь для этих зеркал не годится, они его наверняка отразят не хуже, чем свет. Ярослав почему-то был в этом уверен. А вот металл…

Металл.

Ладонь, чей отпечаток остался на металлической горе, стала холодной и почему-то тяжелой. Составляющие, они ведь всегда часть человека. Даже тогда, когда его сознание заблудилось в другой составляющей.

Ярослав улыбнулся своему отражению, со всей дури врезал по собственной физиономии и шагнул в разлетающиеся осколки. Шаг, разворот и еще один шаг, спиной вперед.

А ведь это очень красиво, когда осколки зеркала начинают плавиться, растекаться серебристой лужицей и расти в новенькое зеркало. Каждый осколок, старался вырастить целое зеркало. Словно в этом было его изначальное предназначение. Стать частью и превратиться в целое.

Похоже, он опять раздробил зеркало. Сознательно.

Ну не дурак ли?

— Идиот! — рявкнул кто-то на ухо, подтверждая наихудшие подозрения и Ярослава снесло на пол ударом тарана. Проморгавшись и задумчиво пошатав языком зуб, на который пришлась большая часть силы удара, парень неуверенно осмотрелся.

На фоне окна возвышался Менке, от которого опять несло грейпфрутами. Злющий, что твой дракон. Хотя он дракон и есть. Рядом неуверенно топтался Киого. Зеркало кто-то разбил, и его осколки сиротливо поблескивали на полу. Впрочем, кто разбил зеркало, тоже было понятно. Рука болела, и смотреть на нее не хотелось. Наверняка там еще и осколки стекла найдутся.

Погулял по составляющим, называется. Отпустил сознание на волю. А пострадал почему-то физически.

Но оно того стояло, понял Ярослав. Что-то он все-таки получил. Теперь бы разобраться в ощущениях и понять что именно.

Зеркала растущие из осколков. Занимающие пустоту, отражающие что-то, до сих пор недоступное. Меняющие восприятие мира. Делающие его больше и шире.

Словно границу известного отодвигают. Делают что-то чужое и непонятное своим, которое придется защищать. Свое всегда приходится защищать, иначе отберут.

Это словно учиться. Когда-то Земля плавала на огромной черепахе, а теперь она превратилась в шар, летящий в космосе. Потому что теперь люди знают о своем мире больше. Всего лишь. А чем больше знаешь, тем сильнее твое оружие.

— Менке, я, кажется, понял, что мне не нравилось. Блокировка арок Земли. Это же было недавно, правда? Сотни лет не прошло.

Дракон растерянно кивнул.

— Оружие, Менке. Кто-то знает, что там есть оружие, против которого даже маги ничего сделать не смогут. Кто-то готовится защищаться, понимаешь? Если бы хотел напасть, давно бы воспользовался, он же не мог предугадать, как быстро на Земле это оружие станет развиваться. Значит, это просто запас, на случай, если другого выхода не будет. Нам нужно этого кого-то найти. Он знает что-то такое, что знать необходимо.

— Как ты его собираешься искать? — спросил дракон.

— Не знаю. Может попробовать найти мир по ритмам? В эти арки ведь не часто ломились, значит, отзвуки могли сохраниться.

— Можно, — сказал дракон. — Проследить ритмы вовсе не сложно. Это любой дракон умеет. Даже я. Хорошо, что я не давал клятвы не вмешиваться в дела не помнящих.

— Очень хорошо, — согласился Ярослав. Вот он и нашел для себя первоочередное дело. Лишь бы обладатель необходимых знаний не встретил точно так же, как жители замка на белой скале.

Менке пропал на три дня. Ник, которого Ярослав просил сходить к дракону и попросить его появиться в замке, так его и не нашел. Киого вместо дракона привел нетрезвую девушку, утверждавшую, что она темный маг в шестом поколении. Причем, она пришла не учиться, как было решил Ярослав, она хотела учить всех, кто под руку попадет, правильной магии. Темной и непобедимой. Так как Киого был не трезвее своей гостьи, пришлось их отослать проспаться, перенеся увлекательнейший разговор о цвете магий на утро. Утром девица уже не была настолько уверенна в своих словах, вежливо попросилась домой и пообещала подумать над возможностью поучиться основам магии бесцветной.

Ярослав, если честно, не очень понимал, почему ему захотелось научить незнакомую шарлатанку чему-то путному. Способности у нее были. А у него появилось желание населить Перекресток как можно большим количеством одаренных. То ли хотелось коллекцию собрать. То ли разросшаяся паранойя считала, что так будет безопаснее, больше шансов победить каких-то неизвестных недоброжелателей.

На четвертый день дракон явился сам, распространяя вокруг себя аромат цитрусовых и с пыхтением таща за собой бессознательное тело немаленьких габаритов. Присмотревшись к телу Ярослав понял, что это мужик, судя по росту — какой-то баскетболист. Бывший, скорее всего, мужику давно было за сорок.

Понаблюдав немного за тем, как Менке пытается затолкать баскетболиста в кресло, спотыкаясь об длинные ноги и матерясь сквозь зубы, Ярослав задумался о том, что, наверное, он все-таки успел сойти с ума. Иначе почему данное действо не вызывает у него никаких эмоций? Даже любопытства не было. Подумаешь, притащил дракон кого-то незнакомого, пребывающего в обмороке. Вчерашняя темная магичка была интереснее и разговорчивее.