Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости - Белоусов Валерий Иванович "Холера -Хам" - Страница 8

ГЛАВА 3

Накануне. Ночь

21 июня 1941 года. 22 часа 18 минут.

Брест

На улицах города бодрствуют не только уходящие на Восток жители…

Люди в зеленых и васильковых фуражках патрулируют у вокзала, в районе путепровода — останавливают встречных военных, поголовно проверяют документы… Иногда такая мирная проверка заканчивается короткой, ожесточенной кровавой вспышкой — причем кроваво-сталинские опричники с задержанными не особенно церемонятся, а пускают в ход оружие при первом же подозрении…

Остановили и Мохнача.

Тот гордо протягивает командирское удостоверение личности — новенькое, вчера только полученное, без ржавых подтеков от скрепок на бумаге…

Осветив удостоверение висящим на груди квадратным фонариком, старший патруля делает чуть заметное движение рукой (наряд мгновенно насторожился, руки бойцов по-особому перехватили оружие) и кладет удостоверение к себе в карман.

— Товарищ командир, Вам придется пройти вместе с нами…

Курсант Мохнач ни за что бы не стал спорить с патрулем, тем более из ЭТОГО ведомства, но сейчас здесь был командир РККА, младший лейтенант Мохнач… Тем более, что вместе с ним была барышня!

— Да по какому пра… — начал было Евгений, гордо выпятив узкую грудь, перетянутую портупеей.

И тут же ему на затылок (хрясть!) обрушился окованный металлом затыльник приклада ППД.

— Смотри-ка, а пистолетик-то у него немецкий! — сказал старший патруля, опустошая кобуру Мохнача. — Эх, раззявы! Даже оружие подобрать толком по легенде не могут, а туда же — абвер, абвер…

— Что вы делаете? Мы на танцы ходили… — побелевшими губами пролепетала оцепеневшая от страха барышня.

— Да? Какая прелесть… — усмехнулся старший патруля. — На танцы? С биноклем? Пройдемте, гражданка…

21 июня 1941 года. 22 часа 19 минут.

Кобрин. Штаб 4-й армии

— Нет, товарищи, пленный унтер-офицер не врет! — устало говорит Богданов. — Да и захотел бы соврать — мы бы все равно его раскололи и узнали бы подноготную! Есть, знаете, у нас свои специфические методы…

Присутствующие красные командиры ознобно передергиваются.

— Кроме того, его показания, расходясь в несущественных деталях, в основном совпадают с показаниями взятых живыми в разное время и в разных местах вражеских диверсантов… — продолжает Богданов. — А таковых на двадцать два ноль-ноль уже более двадцати… Да еще около сотни уничтожено! Мои люди кровью умываются, хорошо, что не за так! Предотвращена крупная диверсия на ТЭС в Ковно, вычищены дома комсостава в Бресте!

— Мы очень вам благодарны, товарищ генерал-лейтенант, за обеспечение безопасности в полосе армии… — терпеливо, осторожно, словно общаясь с душевнобольным, говорит командующий 4-й армией генерал-майор Коробков. — Но что из сказанного вами следует?

— Вы что, плохо меня расслышали? — с недоумением спрашивает Богданов. — Для тех, кто на бронепоезде, еще раз повторяю: в течение ночи с 21 на 22 июня сего года возможно массированное нападение войск Германии, с применением артиллерии, авиации и приданных танков. Имеющих задачу нанести поражение противостоящим войскам Красной Армии в направлении Брест — Барановичи. Видимо, с целью оказания политического давления на Советское правительство и предъявления ультимативных требований.

— Ну… А мы здесь при чем? — раздраженно спрашивает Коробков.

— Как… как ты сказал? — на секунду онемев, спрашивает Богданов.

— Товарищ генерал-лейтенант, я вам не подчиняюсь! — решительно заявляет Коробков. — У вас свой Нарком, у нас свой Нарком. И от СВОЕГО командования я имею вполне четкие указания: не поддаваться ни на какие провокации!

— Ах ты сволочь! — почти ласково говорит Богданов. — Эт-то что же такое? — и внезапно, словно взорвавшись, вскакивает и орет на собеседника, перегнувшись через стол. — Опять Хасан повторить хотите?!! Когда на Пулеметной сопке одиннадцать пограничников против японского полка держались, а под сопкой целый стрелковый корпус РККА сутки приказа от Синехуева ждал, да так и не дождался?!!

Один из присутствующих командиров РККА шепотом спрашивает у соседа:

— Это он про кого?

— Это он про врага народа, бывшего маршала Блюхера, — не разжимая губ, отвечает более знающий коллега.

Богданов, с яростным отчаянием оглядывается по сторонам.

— Фрумкин, ты слышал, что здесь творят, а?!!

Старший майор Фрумкин бесшумно выступает из тени.

— Все слышал, товарищ Богданов. И почему я ни капельки не удивлен? Даже вот областного прокурора с собой, как на грех, прихватил… — за спиной Фрумкина появляется еще несколько фигур. — Не волнуйтесь, граждане подозреваемые, ваши конституционные права будут в полной мере защищены!

Старший майор деловито присаживается за стол, раскрывает планшет.

— Товарищ Богданов, как вы порекомендуете? Врагов народа оформлять будем каждого индивидуально или не будем уже разводить гнилую бюрократию и оформим гадов коллективно, прямо по списочному составу?

— Товарищи, товарищи… — примиряющим тоном говорит генерал-майор Сандалов. — Давайте разговаривать конструктивно! Не надо прокурора! Товарищ старший майор, товарищ генерал-лейтенант, здесь врагов нет! Докладываю: еще 16 июня сего года Командарм-4, присутствующий здесь товарищ Коробков, вторично запрашивал штаб Округа о выводе из Бреста в Жабинку 42-й стрелковой дивизии, в апреле переброшенной в крепость из Березы-Картусской, но вторично получил категорический отказ.

Богданов и Фрумкин переглядываются.

— Комкор-28 товарищ Попов, так же здесь присутствующий, еще раньше, в мае, решил вывести 6-ю стрелковую дивизию из крепости в район Южного городка, но командующий Округа Генерал армии Павлов ЛИЧНО запретил ему выводить дивизию в этот лагерь! — продолжает вещать Сандалов. — Тогда Василий Сергеевич предложил вывести соединение на территорию Брестского артиллерийского полигона, но командование Округа воспрепятствовало и этому!

Фрумкин начинает что-то писать в блокноте.

— Подтверждаю сказанное! — тоненьким голоском говорит член Военного совета армии, дивизионный комиссар Шлыков. — Более того! В этот же день начальник политотдела 6-й стрелковой дивизии полковой комиссар Пименов послал в Военный совет Округа письмо, прося разрешение дивизии занять оборонительные позиции, а семьям начсостава отправиться из Бреста на Восток. Из Округа же поступил приказ — наказать Пименова за паникерство. Или Вы считаете, что и ПАРТИЯ может ошибаться?

Сандалов, благодарно кивнув комиссару, продолжил:

— Вывести хотя бы одну дивизию по боевой тревоге имеет право только командующий ЗапОВО. Мы, под видом лагерных сборов, опять хотели было вывести к 23 июня из крепости в полевой лагерь 6-ю стрелковую, но начальник штаба Округа Климовских воспретил лично, сказав, что палатки для размещения дивизии в лагерях он выделять запрещает.

Фрумкин строчит в блокноте безостановочно. Богданов только растерянно качает головой.

— Товарищи, мы ведь тоже не слепые и не глухие! — сбиваясь с «вещательного» тона, говорит Сандалов. — Сегодня, например, три часа тому назад закончилось командно-штабное учение 28-го стрелкового корпуса, а на 22 июня намечен новый выезд на учения. Это несмотря на то, что от каждого стрелкового полка по одному, а то и по два батальона работают в пограничной зоне, строят полевые укрепления. Люди ночуют всю неделю в землянках, в палатках, устали…

Сандалов достает из кармана галифе батистовый платок и аккуратно промокает вспотевшие виски и лоб.

— Да, мы знаем, что за рекой по ночам слышен шум моторов. Командиры докладывают в штаб Армии, что немцы построили несколько новых наблюдательных вышек, сегодня опять несколько самолетов летали над нашей территорией… — Начштаба 4-й армии так же аккуратно убирает платочек в карман и вдруг тоже словно взрывается. Постепенно повышая голос, Сандалов почти кричит. — Но и вы поймите — война, вот так, просто на пустом месте, внезапно, не начинается!!! Я учился в двух академиях, в том числе — Академии Генерального штаба, и историю войн знаю отлично! Любой войне всегда, вы слышите, ВСЕГДА предшествует период напряжения международных отношений, предъявление каких-либо требований международного характера, а это два-три дня минимум! Понимаете?!! Минимум два-три дня!!! Ну вот как с Польшей было, помните? И только потом начинается развертывание войск и приграничные бои разведывательных групп и авангардов, а уж только затем война вспыхивает в полную силу!!!