Конь бледный - Леженда Валентин - Страница 43

Закрывая глаза, Степан раз за разом отчётливо представлял себе жуткую сцену — истязаемого безумцами-«грешниками» ребёнка. Да даже если и не терзаемого, всё равно. Какой неописуемый шок и страх должна испытывать девчушка, вдруг оказавшаяся в грязных лапах сбрендивших маньяков, волокущих её в глубь жуткой Зоны? Сколько всякой мерзости может ей встретиться на этом её крёстном пути? Лучше не думать об этом.

Господи, если ты есть, помоги!!…

Выбросы в Зоне случаются довольно часто. Но выброс выбросу рознь.

Есть ВЫБРОС, который можно сравнить лишь с какой-нибудь глобальной катастрофой в миниатюре.

Если бы человек существовал на Земле не каких-нибудь полтора-два миллиона лет, когда геологический облик планеты уже более-менее сформировался, а во времена бурной молодости голубого шарика, то, наверное, мог бы наблюдать нечто подобное большому выбросу в Зоне. Когда небо вспыхивало мириадами огней и сполохов, а землю корёжило и ломало в страшных судорогах. Когда на месте гор образовывались моря, а из глубин морских, изгоняя прочь влагу и занимая её место, поднимались могучие каменные исполины. Когда твердь шла глубокими бездонными морщинами, когда кипела раскалённая лава, сжигая на своём пути всё живое.

Вот так и во время ВЫБРОСА. Не приведи вам Бог стать его очевидцем. Потому как уже вряд ли сможете кому-либо поведать о своих наблюдениях и впечатлениях. Ибо редкий человек, не нашедший вовремя укрытия, может пережить выброс, находясь под открытым небом Зоны. Поговаривают, что только легендарному Чёрному Сталкеру удавалось такое. Даже Болотный Доктор — и тот старается укрыться, когда случается выброс, чтоб затем было кому пользовать сирых и убогих бедолаг, выживших после этого стихийного бедствия.

Выброс перелопачивает Зону, словно лемех пахаря будоражит лоно земное во время вспашки. Он не оставляет в покое ни единого обитателя этого специфического ареала, будь он разумным или просто любой жизненной формой. Модифицируются аномалии, артефакты и мутанты. Если ещё вчера на данном конкретном месте обитала какая-нибудь примитивная «жарка», то нынче на её месте может оказаться гораздо более опасная для живых существ «мясорубка» или жутковатые в своей непонятности «загребущие руки». Вместо очень опасных снорков или злобных, но относительно легко уничтожаемых слепых псов селятся могучие псевдогиганты или щупальцебородые кровососы. И тому подобное…

Неудивительно, что мудрый сталкер в Зону сразу после Большого выброса не пойдёт, а некоторое время пересидит в укромном местечке, травя байки о безумцах, бросавших вызов этому суровому испытанию и якобы выходивших из него победителями. Оно, конечно, можно почесать язык о чём-нибудь подобном за чаркой-другой «Казаков», когда самым грозным испытанием для тебя является увесистая плюха вышибалы, буде ты переоценишь свои физические и, главное, финансовые возможности. Но лучше бы остерегаться излишнего словоблудия, дабы не накликать на себя немилость Судьбы. Ведь, как известно, не буди лихо, пока оно тихо.

Но это всё о БОЛЬШОМ выбросе.

Однако ж бывают выбросы и малые. Редко, конечно, но и они случаются. Когда, как говорят старожилы, Зона вздыхает. Что оно значит, никто из самых матёрых знатоков здешних мест точно объяснить не может. Но это как любой из нас вдруг ни с того ни с сего пригорюнится, да и вздохнет тяжко, печалясь о каком-то давно прошедшем или совсем недавнем событии. Вот «ох», и всё тебе. А отчего этот «ох», по какой причине? Да кто ж его знает. Помстилось, и всё. Разве ж Зона не такой же живой организм, как любой другой? Будто ей и печалиться не дано. Может, сожалеет о ком-то или о чём-то особом. Вот и вздыхает себе.

После такого «вздоха», как правило, не бывает глобальных потрясений основ Зоны. Однако ж относиться к таким явлениям свысока было бы ошибкой. Поскольку не зря говорится, что в тихом омуте черти водятся. Так и тут. Вроде бы и нет прямой и явной угрозы, но беречься следует, ибо бережёного и Бог бережёт. Знаешь, что вот тут, в двух шагах, располагается «электра», видишь собственными глазами эту самую аномалию. Но ПДА показывает, что прямо по курсу «телепорт». И думаешь, то ли бездумная электроника подвела, то ли бес с тобой нехорошие шутки шутит. Попробуй разберись, где здесь истина. Можешь, конечно, сломя голову испытать своё счастье. Однако ж где гарантия, что лимит везения не исчерпан?

Вот потому «крестоносцы», вновь отправляясь в поход, не шибко и радовались, что Зона всего лишь вздохнула, а не оскалилась Большим выбросом. Что в лоб, что по лбу, как философски заметил отец Иоанн.

Выйдя наружу, институтские «старожилы», знаками велев гостям, чтобы те пока не рыпались, первым делом осмотрелись вокруг. ПДА показывали, что никаких серьёзных изменений в расположении аномалий вроде не произошло. Но чёрт её знает, эту Зону. Тут каждый шаг — словно по минному полю.

Наконец Ряха махнул рукой, давая понять, что всё спокойно и можно двигаться.

Степан осторожно ступил на площадку, устеленную битым кирпичом, и огляделся по сторонам.

Они находились в большом дворе, с трёх сторон окружённом высокими стенами, сложенными всё из тех же крупных бетонных блоков. В центре двора размещалось прямоугольное одноэтажное строение с большими окнами, некогда застеклёнными и забранными металлическими решётками. К настоящему времени стёкол практически не осталось, а проржавевшие решётки по большей части были покорёжены и сломаны. Чадов предположил, что прежде тут были мастерские, потому как сквозь окна можно было заметить нестройные ряды каких-то громоздких верстаков.

Отец Иоанн придержал Степана за руку и показал на что-то, находившееся в десяти метрах спереди и слева. Журналист присмотрелся и поначалу ничего не заметил. Так, лёгкое шевеление воздуха. Но затем до него дошло.

Так это же «воронка»! Ох, мамочки. Не повезёт тому, кто вляпается в этакую гадость. Тебя словно гигантским пылесосом, затянет внутрь этой аномалии, и там от тебя не останется ни рожек ни ножек. Зажмёт что-то, похожее на гигантские тиски, и давай ломать кости, спрессовывая тело в некое подобие бильярдного шарика, который затем взорвётся на мелкие ошмётки.

Как-то Степану «посчастливилось» наблюдать «воронку» в действии. Было это чуть ли не в первый его визит в Зону. Он тогда был типичной отмычкой: наивно хлопающий глазами и ртом на каждую диковинку и постоянно рискующий угодить туда, откуда обычно не возвращаются. Хорошо хоть проводник приличный попался. Не использовал дотошного журналюгу для «откупоривания» прохода в нужную сталкеру локацию. Как раз Стылый это и был. По-честному выполнил взятое на себя обязательство сводить столичного гостя на экскурсию. Провёл для начала недалеко, на Свалку. Но и здесь нашлась масса материалов для заказанного шефом «Авеню» фоторепортажа к очередной годовщине Второго Взрыва.

Чадов как раз фотографировал огромную зловещего вида ворону, примостившуюся как по заказу рядышком с лианой жгучего пуха, и придумывал броскую подпись для редкого кадра. И в это время из какого-то ржавого бака выскочила мерзкая псевдокрыса. (Он это, конечно, уже потом узнал, что эта крыса была «псевдо».) Облезлая, с перебитым хвостом и кровавой проплешиной на темени. Степан, с детства не переносивший этих тварей, заорал что было мочи, спугнув свою пернатую натурщицу и нагнав страху на грызуна. Крыса, заслышав сирену, издаваемую журналистом, изменила траекторию забега и метнулась вправо. И тут её подхватило нечто невидимое и подбросило на полметра в воздух, а затем начало плющить, как пластилин, смяв в комок. Затем бурый шарик лопнул, разбросав в разные стороны клочки шерстистой окровавленной плоти. Бр-р! Начинающего сталкера тогда вывернуло наизнанку. Чуть драгоценный «Canon» не разбил. А бывалому ходоку по Зоне всё нипочем. Чуток переждав, принялся деловито рыскать в окрестностях, пояснив недоумевающему Степану, что после вот такой вот вивисекции около «воронки» можно найти какие-нибудь артефакты, образовавшиеся из разорвавшейся плоти. Какую-нибудь там «золотую рыбку», «выверт» или «грави».