Конь бледный - Леженда Валентин - Страница 25

— Эй, парни, вы кто такие? — обратился Чадов к соперникам.

Ему никто не ответил.

Собрав всю силу, журналист дёрнулся вперёд, выводя державшего его «ниндзя» из равновесия, и таки скинул того с себя. Перевернувшись через голову, «закутанный» поднялся на ноги.

— Что там у тебя, Плясун? — возопил из тёмных бездн не на шутку обеспокоенный батюшка.

— Сам не пойму, отче! Четверо верзил, от которых несёт, как от помойки! Бомжи местные, что ли?

Два оставшихся бойца напали одновременно. Один бросился ему в ноги, обвивая руками колени, а второй решил схватить за горло. Чадову удалось предупредить приём второго разбойника, так что тот, получив локтем в челюсть, отправился подальше. При этом его голова, выдержав толчок, в который журналист вложил почти всю свою мощь, неестественно повернулась против часовой стрелки.

— Первый пошёл, — ухмыльнулся Степан, всё ещё удерживаемый за ноги одним из негодяев.

Руки были свободны, и, сложив правую ладонь ковшиком, Плясун налаженным движением двинул врага по сонной артерии. Однако противник не среагировал, продолжая спокойно сидеть в ногах у парня и крепко сжимая их.

Между тем поднялся бандит со сломанной шеей. Судя по всему, травма ему не сильно мешала, так как он спокойно переминался с ноги на ногу, не спеша атаковать. Будто ожидал чьего-то приказа.

— Ни хрена себе фокусы! — крикнул во весь голос. — Это что ещё за киборги, у которых нет слабых мест? Покойники встают как ни в чём не бывало. Или и впрямь конец света наступил?

— Похоже, на банду зомбаков нарвались, — гулко отозвался Опрокидин. — Держись, я уже на полпути. Сам выберусь. Тут стены неровные!

Журналист нагнулся вперёд, вытянув обе руки, и, подогнув голову, кувыркнулся, освобождаясь от туши, схватившей его за ноги.

Теперь на арену вышел самый первый, тот, что стукнулся об опору. Он решил обхватить Степана спереди, но наткнулся на преграду. Вовремя выставленная «вилка» из двух пальцев воткнулась в его глазницы. Противная влага обволокла кисть Плясуна, мерзкий запах ударил в нос. Ему еле удалось сдержать рвотный порыв, вызванный удушающей вонью. Это был запах гниющей плоти, разлагающегося тела.

— Точно зомби. Ваша правда, святой отец!

— Тут у них рассадник… Они вооружены?

— Нет!

— Твоё счастье. Смотри не подпускай их к оружию, а то не совладаем! Сожрут за милую душу, как аборигены Кука.

Парень вспомнил любимый с детства фильм «Обитель зла». Ох и лихо Мила Йовович мочила там живых трупов. Только там они, кажется, были ужасно ядовитые и питались человечиной. Его же новые знакомые похожих симптомов пока не проявляли. Жаль, что оружие далековато. А то устроил бы им премьерный показ.

Теперь в атаку перешёл Чадов. Поняв, что воздействие на болевые точки в данном случае бессмысленно, он решил применить грубую силу.

В два прыжка подлетев к одному из таинственных соперников, Степан с силой рванул его за руку, выводя локоть из сустава. Хрустнула кость, треснула, будто по швам, кожа, и оторванная по локоть конечность осталась в руках Плясуна.

Несмотря на то что руку отсоединили от туловища, та продолжала извиваться и шевелить пальцами, пытаясь схватить парня за шею. Он с отвращением отбросил мерзкий кусок живой плоти подальше.

Следующий зомби попрощался со стопой, получив по суставу острым камнем, подобранным журналистом.

Чадова удивлял ход этой странной битвы. Соперники тщательно старались не покалечить его, взамен чего расставались с частями собственных тел. Последнее их, видимо, особо не расстраивало — они абсолютно не замечали травм, не чувствуя боли.

Внезапно живые мертвецы подняли головы, тупо уставившись в тёмный свод туннеля, будто к чему-то прислушиваясь. Затем зомби резко обернулись к противнику, протянув к нему мёртвые узловатые руки.

Не успев даже моргнуть, Степан оказался придавленным к земле тяжестью четырёх тел. При этом он больно ударился головой о камень, которым недавно отсек часть ноги одному из живых трупов.

Похоже, хозяину тварей надоела эта игра в кошки-мышки, и он решил закончить задуманное. Каков же план у этого таинственного НЕКТО?

Журналист почувствовал, как по его виску течет тёплая струйка крови, и понял, что медленно проваливается в забытье.

— Аз есмь кара Господня! — прорвался сквозь туманную пелену торжествующий клич отца Иоанна.

А вслед за ним запело, загрохотало огнестрельное оружие.

Тяжесть с груди и конечностей убралась. Вместо этого на лицо парню шмякнулся мерзостно пахнущий кусок чего-то холодного и склизкого. Молодого человека тут же вывернуло наизнанку.

— Ух, суки! — орал беснующийся священнослужитель. — Убирайтесь в ад, диавольские отродья!

Рой раскалённых пчёл-пуль набросился на четвёрку зомби, с характерным звуком вонзаясь в не живые и не мёртвые тела. Ошмётки плоти, клочки материала, осколки пуговиц летели в разные стороны, натыкаясь на стены, столбы, поддерживающие потолок, и оставляли на них тёмные, остро пахнущие следы.

— В голову, в голову им стреляйте! — закричал Чадов, поспешно отползая к стене.

Фигуры, некогда бывшие людьми, наделёнными искрой божественного разума и души, извивались в немыслимых пируэтах. Ничего не выражающие глаза безразлично пялились на извергающее свинцовый шквал оружие. В неясных жестах вздымались вялые длани, пытающиеся выставить преграду смертельному шторму.

И стрекотал-грохотал трудяга АКМ-74, кося в мелкую капусту живых мертвецов, пока не раздалось удовлетворенное:

— Ну, вот, кажется, и всё!

И вслед за ним полилось уже на чисто русском наречии:

— Что, трупяки гнойные, довыёживались?! Какого хера, мать вашу размать, на людей прыгали! Вот и провалитесь теперь на хрен в ад, огребши трындюлей от слуги божьего по полной!

Как ни странно, грубая брань привела Степана в душевное равновесие.

Всё правильно, как учил сэнсей Голдин: «Вместе с руганью из тебя выходит злая энергия, мешающая рассудку трезво мыслить. Это как с перепою сунешь два пальца в рот для облегчения, выблюешься, и на душе сразу свободнее станет. Так и тут…»

Всё-таки умный человек Учитель.

Кряхтя и охая, отец Иоанн оттащил журналиста в другое помещение, куда не доносилась трупная вонь с зомбибоища. Сюда же приволок и пожитки с оружием.

— Передохнём малость, — заговорщицки подмигнул уже пришедшему в себя напарнику. — Ты как насчёт хорошего глотка доброй горилки?

— Только, чур, без закуси, — взмолился Степан. — Ей-богу, от одной мысли о еде с души воротит.

— Поглядим, — не стал настаивать батюшка, разливая по раскладным металлическим стаканчикам прозрачную жидкость. — Ну, по единой!

Крепкая водица приятно обожгла гортань.

— Ядрёная! — довольно крякнул святой отец и скоренько налил ещё «по единой». — Будьмо! — провозгласил традиционный местный тост и, не дожидаясь ответа напарника, проглотил и эту порцию.

Занюхав рукавом комбинезона, священник извлёк из широких штанин увесистый кожаный лопатник.

— Трофей! — похвастался, вертя перед носом. — Ну-ка, поглядим, чем зомби на жизнь зарабатывают.

Расстегнул застежку и заглянул внутрь. На лице его тотчас же появилось кислое выражение.

— Фу-ты, ну-ты! И здесь фальшивки.

Извлёк на свет божий пачку тысячных купюр. Стал рассматривать, внимательно приглядываясь к замысловатым узорам.

— И что в них такого, не пойму… Однако ж что-то есть. Тревожное, аномальное. Надо подумать… Не нравится мне это художество…

— Кстати, — заметил журналист, — сделаны достаточно профессионально. Только с детектором и отличишь от настоящих.

— Ну, да, — согласился Опрокидин. — Только вот зачем фальшивки зомбякам? Не для накопительных же вкладов в банк, в самом деле.

— Фальшивые деньги, неправильные зомби, — задумчиво произнёс Чадов. — Вообще всё как-то запуталось донельзя.

— В смысле? — недопонял пастырь. — Почему «неправильные»? Зомби — они и в Зоне зомби. Жаль, нашего Ромеро здесь нет. То-то бы порадовался парень славной охоте…