Злая война - Навара Надежда - Страница 22

На понт брал, за «эргедешкой» даже не потянулся.

— Не убивайте, — взмолились из сарая. — Истинный крест, застрял я.

— Вот же погань, еще и божиться научился, тварь, — проворчал сталкер. — Два!

— Помогите, век не забуду. Отслужу, — канючил дребезжащий голос.

Чингачгук жестом приказал Дайсу — открой, осторожно. Тот подобрался со стороны петель, прижался к стене, ухватился рукой за поперечину, поднатужился и распахнул дверь.

Несколько секунд Чингачгук вглядывался в недра сарая. Потом согнулся пополам в приступе безудержного хохота.

— Вот мудила-то! — всхлипывал сталкер. — Ох, и мудила!

Сержант, недоумевая о причинах бурного веселья, подошел к нему и тоже заглянул в сарай. Там, посреди округлой кучки всякого сора, стоял мерзкого вида старикашка в линялом грязном плаще. Рядом с ним валялась мятая фетровая шляпа бурого цвета.

— Излом, — простонал сталкер, утирая выступившие слезы. — Ты прикинь, излом в «жадинке» залип! Умора!

«Жадинка», насколько знал сержант, разновидность гравиконцентрата условно нелетального действия. Попавший в нее имеет шанс выжить, если аномалия утратит силу прежде, чем переродится в нечто большее. Это как фишка ляжет — пятьдесят на пятьдесят. Правда, прежде может наступить смерть от жажды и голода. У мутантов развитое чутье, тот же снорк влетел в «воронку» лишь волей случая. У излома в сарае, судя по всему, логово, и вляпаться в ловушку он мог, только если она возникла неожиданно прямо под ногами. Редчайшее стечение обстоятельств. Кажется, Дайс начал понимать, почему сталкеры говорят о Зоне, как о живом существе. Могущественном, безжалостном и наделенном злобным сарказмом.

— Что дальше? — спросил он.

— А ничего, — ответил Чингачгук. — Отведу вас до места, вернусь сюда с корешами, посадим его на цепь и продадим ученым на опыты.

Монстр-неудачник аж взвыл от такой перспективы.

— Цыц там! — прикрикнул на него сталкер, порылся в рюкзаке, достал палку колбасы и примерился закинуть ее в сарай. — На. Жри, пока я добрый.

Пленник аномалии сцапал колбасу на лету и проникновенно попросил:

— Попить бы мне. Водички.

— Обойдешься. Тоже мне Кощей Бессмертный.

Монстр вздохнул и принялся жадно уминать подарок, причитая о горькой судьбине.

Из-за угла дома показался Ангел.

— Тебя кто сюда звал? Тебя где поставили? — напустился на него проводник.

Ангел убедился: с Дайсом все в порядке, пожал плечами и вернулся на пост. Чингачгук направился следом. Зашел на крыльцо, стараясь не скрипеть ступенями, и аккуратно отжал лезвием ножа язычок французского замка.

— Подожди тут, — велел он Дайсу и скользнул за дверь.

Сталкер отсутствовал минут пять. Обратно вышел уже не таясь, подозвал Ангела и протянул ему ключ от калитки, видно, в доме нашел.

— Держи. Остаешься караулить. Огонь не разводи. В сарае мутант сидит, считай, прикованный. Захочешь посмотреть, ближе трех метров не подходи и не вздумай с ним разговаривать. Заболтает и к себе в «жадинку» утащит. Ну все, запирай за нами.

Назад к отряду дошли быстро.

— Знатное место надыбали, — порадовал подопечных Чингачгук. — Излом там обосновался, в его логово другие мутанты не суются. Переночуем без проблем.

— Я читал, излом сам по себе — большая проблема, — холодно процедил Мартин. — Вы оставить нашего коллегу одного. Монстр может вернуться в любой момент.

— Ничего с ним не случится, — отмахнулся сталкер и улыбнулся. — Излом, кстати, никуда не уходил.

— Вы говорите загадками, пан Чингачгук, — недовольно поморщился наемник. — Извольте объясниться.

— Вы ночевать собрались или лясы точить? — обиженно буркнул тот. — На место придем, сами все увидите.

Разгрузились во дворе, устроили раненого в доме, и сталкер повел публику смотреть на излома. Обычно так учительницы первоклашек в зоопарк «на слона» водят. Мутант, попавший в аномалию, — это событие из ряда вон. Они ж, твари, любую из них за версту чуют. А здесь… Ситуация была просто нереальной. Те, кто уже раньше топтал Зону, смотрели на стоящего в «жадинке» излома с нескрываемым удивлением. Те, кто топтал Зону в первый раз, — с интересом на излома и с удивлением на остальных. До новичков никак не доходило, почему ветераны столь удивлены, что впору подбирать их челюсти с колен, а глаза — со лба. Узник аномалии поначалу вел себя униженно, сказалась привычка на жалость брать, потом, видно, понял — терять уже нечего, плюнул и обложил всех матом. Этажей в пять с переливами. Проваливайте, сучье племя, нечего глазеть. Развитой мутант попался, с чувством собственного достоинства и боцманской школой.

Жалости к излому Дайс не испытывал, иначе выбрал бы себе другую работу. Или он, или ты — выживай как умеешь — таковы правила. Ему не понравился глумливый настрой Чингачгука. Лишнее это, и весь сказ. Похоже, и Мартин радости сталкера не разделял. Убедился, монстр опасности не представляет, и пошел в дом.

Ангел уже орудовал на кухне. К слову, там имелся приличный арсенал посуды, но пользоваться им он поостерегся. И воду из запаса на мытье жалко тратить, и хрен его знает, какой сюрприз Зона заготовила. Котелок и кружка — наше все.

— Как дела? — поинтересовался Мартин.

— Печку осмотрел, вроде, в порядке, дров натаскал. Полевые пайки оставим на потом, сначала прикончим натуральный продукт, — доложил кашевар. — Пойду спрошу у цыгана нашего, можно ли огонь разводить.

Цыганом он проводника окрестил.

— Погоди, — придержал его командир. — После ужина берем Чингачгука. Будь наготове и Капралу шепни.

— Сделаем, — заверил серб и пошел искать сталкера.

Тот курил, сидя на ступеньках крылечка.

Огонь? Зажигайте, один черт, в Зоне что-нибудь да горит, и вертолеты по ночам не летают. Они и днем-то далеко не забираются. Печка, пожалуй, даже лучше костра, при хорошей тяге и сухих дровах дым легкий и почти прозрачный.

Хозяин дачи, хоть и выстроил себе дом не больше разрешенного стандарта — при прежней власти был такой для частных строений, — озаботился сложить основательную «шведку», на кухне готовить и комнату отапливать. Ангел разжился в кладовке старыми газетами и для начала умело прожег дымоход, затем и плиту раскочегарил. Собрал котелки, вывернул в них пакеты с пастеризованным гороховым супом на мясной основе, щедро накрошил в варево копченой свинины и колбасы — основной запас «скоропортящегося» в его рюкзаке хранился, — сдобрил специями и поставил разогреваться. Дух пошел — закачаешься. Разложил в крышки по паре ломтей ветчины, соленые огурчики, помидоры и рубленую зелень. Витамины и закуска под лекарство, то, что доктор прописал. За день, по радиоактивным плешам кочуя, дозу набрали, теперь надо организм почистить. Выводит ли водка радионуклиды, наверняка неизвестно, но верят в ее целебные свойства свято. Идея сама по себе душу греет. Ну, вроде и все. Хлеб, соль, сахар, чай, кофе и вода у каждого имеется.

«Как он помидоры-то не подавил по дороге? — удивился Дайс, разглядывая разносолы на столе. — Надеюсь, сырые яйца он с собой не таскает».

Пока Ангел кухарил и кормил Бакса — тот возлежал на тахте, накрытой плащом на всякий пожарный, и мужественно боролся с последствиями ранения, — другие обустраивались. Отнесли на мансардный этаж клетки с воронами и рюкзаки тех, кто будет там ночевать. Нижняя комната оказалась маловата для одиннадцати человек со скарбом. Лишнюю мебель из нее вынесли в сени. Казалось бы, проще поломать и в окна выбросить. Совсем не проще. Уважение надо иметь к той жизни, что ушла.

Ужинать расположились прямо на дощатом полу. Ангел на правах каптенармуса роздал еду и отмерил по порции водки. А чаек-кофеек заварите сами. Кипяточек вон там — руку протяни.

Хорошо. Правда, не всем, кто-то вынужден караулить снаружи. На вахте стоял Роджер — парень, который плохо понимал русский сленг. Малой быстро расправился с похлебкой, повесил на плечо дробовик и вышел подменить товарища, пусть и он поест в тепле и уюте.

После ужина Капрал сходил на кухню, притащил оттуда пустые жестянки и приоткрыл окно. Мартин выставил на круг пачку своих любимых греческих сигарет.