Одержимые Зоной - Китаева Анна - Страница 53

Кайман развернул её к себе, заглянул в лицо, покачал головой.

— Истерика в Зоне! Ну конечно, чего ещё можно ждать от женщины?

— Чего угодно, — засмеялась Мышка сквозь слёзы. — Ну скажи, рептилия, ты меня любишь?

Кайман вздохнул.

— Люблю, Мышонок. Ну вот, а теперь ты чего ревёшь?

— Так от радости же! — всхлипнула Мышка.

— Тоже мне, радость, — хмыкнул Кайман. — Я старый злой крокодил, разочарованный в жизни, брюзга и циник, к тому же сторонник домостроя. Ладно, Мышонок, двинули в путь. До Когтей путь неблизкий.

С полкилометра они прошагали молча. Затем Мышка не выдержала:

— Кайман! А теперь ты мне скажешь, почему тебя нельзя называть крокодилом? Если ты сам себя так называешь?

Сталкер смерил девушку мрачным взглядом.

— Вот уж ты любопытная! Да ничего в этом особенного нет. Меня ещё в школе дразнили Крокодилом, из-за имени. Был такой старинный мультик…

— Знаю! — кивнула Мышка. — Крокодил Гена и Чебурашка.

— Ну вот, и здесь меня тоже поначалу так прозвали. Когда я ещё в отмычках ходил. А потом я заматерел и сменил имя, был Крокодил — стал Кайман. И фиг я теперь позволю кому-нибудь назвать меня кличкой из детского мультика! Всё? Довольна?

— А ещё Крокодилом тебя называла она, да? — тихонько спросила Мышка. — Та женщина, которая тебе изменила?

Сталкер коротко выругался.

— Это что за сеанс психоанализа на ходу? — ядовито осведомился он. — Нет, ничего подобного. Она не звала меня Крокодилом, я не звал её Чебурашкой, вопрос закрыт. И если тебя интересуют другие подробности моего прошлого — например, не спал ли я с Дианой из «Штей», — можешь оставить их при себе. Ответа не будет.

— А ты спал с Дианой? — немедленно спросила Мышка. — Мне она не нравится!

— Странно было бы, если б она тебе нравилась, — фыркнул Кайман. — Не спал, успокойся. И заткнись уже, радость моя.

Мышка заткнулась. По интонации сталкера было понятно, что он вот-вот разозлится всерьёз. Ничего, не такой уж он злой, её любимый крокодил. И ни фига не хладнокровный. Ворчун, это да. А насчёт домостроя… Девушка вспомнила тётку Марию из Буряковки, убеждённую в том, что Кайман её бьёт, и усмехнулась. Ещё посмотрим, кто кому организует домострой. Дайте только добраться до дома.

Но сначала они всё-таки добрались до Когтей.

День клонился к вечеру, и тучи на западе чуть расступились, выпустив единственный тревожно-оранжевый луч солнца, осветивший местность словно прожектором. В закатном небе с протяжными криками кружили вороны — единственные птицы Зоны.

Когти были заметны издалека — характерные каменные образования аномальной природы, действительно похожие на торчащие из-под земли загнутые когти исполинского монстра. Каждый коготь имел метра четыре-пять в высоту, и больше метра в ширину у основания. Впечатление, что под землёй прячется враждебный исполин, усугублялось пси-воздействием аномалии. Расположенные двумя полукругами когти тянулись друг к другу — тянулись, но не смыкались, а в центре между ними прокалённая до красноты земля изобличала мощную «жарку».

— Заглянуть, что ли, внутрь? — подумал вслух Кайман. — Успели её обчистить после выброса или не успели?

— Давай сперва тайник проверим, — резонно заметила Мышка.

— И то верно.

Кайман сверился с наладонником и направился в сторону лиственной рощи. Координаты указывали на корни мощного клена. За десяток с лишним лет, прошедших со времени закладки тайника, дерево разрослось и захватило корнями немалый участок. Сталкер покосился на девушку.

— Будем копать?

Мышка слегка растерялась.

— Ну да, наверное… Только чем?

— Лопаткой, — хмыкнул Кайман, доставая из рюкзака складной инструмент. — Я потому спрашиваю, что не уверен, стоит ли сейчас доставать арты. Тревожно мне. Мышонок. Что скажешь?

— Можем с собой всё не брать, — предложила Мышка. — Но посмотреть-то надо! А то я изведусь от любопытства.

— Ладно.

Кайман взялся за лопату.

— Поглядывай вокруг. И на ПДА, и так, глазами.

Сталкер вырезал лопатой пласт слежавшейся земли, покрытой мхом, отодвинул в сторону. Он копал аккуратно, стараясь не повредить большие корни. Наконец лопата ударилась обо что-то твёрдое. Ещё полчаса ушло у Каймана, чтобы обкопать металлический ящик по периметру и поднять крышку.

Мышка восторженно ахнула. В ящике рядами стояли контейнеры для артефактов — плотно, как патроны. Она могла бы и не просить Каймана сегодня поутру взять на базе дополнительные контейнеры. Тайник её родителей не был обычной сталкерской нычкой, а скорее напоминал банковский сейф.

— М-да, не зря про клад Бюрерши до сих пор легенды ходят… — пробормотал Кайман. — Слушай, Мышонок, да ты богатая невеста!

Девушка тихонько засмеялась.

— Я уже отдала всё тебе, забыл? Так что это ты теперь завидный жених.

— Короче, мы вовремя выяснили отношения, — резюмировал сталкер. — Чтобы не передраться тут над сундуком с сокровищами, как положено искателям кладов.

— Ты погоди, может, половина контейнеров пустые! — поддразнила его Мышка.

Кайман молча принялся доставать емкости и открывать их одну за другой.

Возможно, не все они были полными при закладке ящика. Но девушка помнила слова Чёрного Сталкера, что он «кое-что добавил от себя». Как он это сделал, не нарушая слоя почвы над тайником, Мышка не знала и не надеялась узнать. Однако факт остаётся фактом — теперь в каждом контейнере лежали артефакты.

Здесь не было расхожей мелочевки, не было и недолговечных артов, которые должны были потерять свои ценные свойства за столько лет, а то и вовсе рассыпаться прахом. Кое-что Мышка знала по описаниям, но про большую часть даже не догадывалась — и лишь по реакции Каймана понимала, что это редкие и дорогие артефакты.

«Ух ты!» — восклицал сталкер. Или: «Надо же, я и не знал, как он выглядит!» Или ещё: «О, хорошая штука!», «Супер!» и «Вот здорово!» Арты в гнездах контейнеров мерцали таинственным серебром, дышали багровым жаром, подмигивали синими колдовскими огнями. Всё вместе это вдруг напомнило Мышке коробку с елочными игрушками, которую к Новому году доставали с антресолей.

Эх… У девушки защипало в носу. Слишком коротким было её счастливое детство. Но она давно привыкла не плакать об этом. Спасибо родителям за отложенный на годы подарок. И Чёрному Сталкеру Шухову спасибо.

— О, а эту штуку я знаю, это «хрустальный вензель»! — обрадовалась Мышка. — Такой же, каким тебя после выброса воскрешали.

Кайман поперхнулся и вернул в ящик очередной контейнер, который он собрался было открыть.

— Сокровища — страшная вещь, — сказал он почти серьёзно. — Можно забыть обо всём. Ну, что тебе сказать, Мышонок? Это очень много денег. До фига и больше.

— Возьмём что-нибудь с собой? — спросила девушка. — Или пока оставим как есть?

— Даже не знаю…

Кайман хмурился, машинально баюкая в руках емкость с «хрустальным вензелем».

— С одной стороны, оставлять стрёмно. С другой… Чуйка мне говорит, что у нас впереди неприятности, Мышонок. Не могу сказать, какие именно, но как-то мне муторно. А я привык прислушиваться к таким подсказкам.

— Понимаю, — кивнула Мышка. — Правда, понимаю. Не объясняй, не надо. Давай ничего не станем брать. И координаты из ПДА сотрём.

— Договорились.

Сталкер тщательно уложил все контейнеры обратно в ящик, закрыл его, засыпал крышку землёй, утрамбовал и накрыл вырезанным пластом дёрна. Поверху они с девушкой присыпали место тайника прелой листвой. Конечно, нарушенное нельзя было восстановить идеально, но насколько могли они к идеалу приблизились. В конце концов, если никто до сих пор не искал клад в этой роще, то вряд ли станет делать это в ближайшие дни. А надолго оставлять артефакты на прежнем месте они не собирались.

Пока Кайман с Мышкой закапывали и маскировали тайник, окончательно стемнело.

— Я тебе говорил, что ночью по Зоне ходить нельзя? — мрачно сказал сталкер.

— Говорил, — согласилась Мышка. Кайман вздохнул.