Зачистка - Гравицкий Алексей Андреевич - Страница 60

— И в чем правда? — Мун зевнул, тихий монотонный голос собеседника действовал усыпляюще.

— Они есть, — чуть подался вперед незнакомец.

— Инопланетяне? — ухмыльнулся Мун.

— Нет, Хозяева.

От такого заявления Мунлайт крякнул и посмотрел на незнакомца по-новому. Либо этот мужик сумасшедший, пришла мысль, либо… Седой вдруг до зуда в пальцах почувствовал, что ему хочется сдернуть капюшон и посмотреть, кто под ним скрывается. Остановило только одно. Если б кто-нибудь позволил себе такое с самим Муном, это было бы последнее, что этот «кто-нибудь» сделал в своей жизни. И если он мог так отреагировать, значит, и в его сторону могла быть подобная реакция.

— И ты приперся сюда среди ночи, чтобы рассказать мне об этом? — фыркнул седой. — Наладонник есть? Открой календарь, там вроде не первое апреля.

— Не первое и не апрель. — В голосе впервые появился намек на недовольство. — И прекращай со мной шутить. У меня не так много времени, чтобы участвовать в балагане.

«А если правда? — подумалось вдруг. — А что, после мальчика, умеющего „смотреть, как слепые собачки“ трудно чему-то удивляться».

Во всяком случае, это объяснило бы странное появление и не менее странное поведение ночного гостя.

Незнакомец затишье принял благосклонно и заговорил как и прежде, на одной ноте, тихим ровным голосом:

— Опустим подробности и перейдем к делу. О твоих вась-вась с военными Хозяевам известно. Равно как и о доли твоего участия в этой операции.

— И потому ты пришел, чтобы судить меня по закону гор? — расплылся в гнусной улыбе Мун.

— И о твоем разладе с военными Хозяевам тоже известно. — Незнакомец пропустил мимо ушей остроту.

— Биография без темных пятен, — поддел седой. — Обо мне, похоже, уже последняя слепая собака знает все от рождения и до…

— Заткнись, — просто попросил человек в плаще. Сказано это было так тихо, спокойно и весомо, что Мунлайт в самом деле прикусил язык.

— Так вот, — продолжил незнакомец. — Хозяевам нужна от тебя услуга.

— Что? — опешил седой.

— Хозяева, как и ты, не в восторге от генерала. Им не интересен ни он, ни его планы тотальной зачистки. Надеюсь, объяснять не надо.

Мун кивнул. Чего тут объяснять. Если они в самом деле Хозяева, то в их хозяйстве сторонние военные со своими порядками нужны как колорадский жук на картофельном поле.

— По некоторым причинам Хозяева не могут открыто выступить против военных сами. Потому им нужен человек, такой, как ты.

— Что? — задохнулся Мунлайт.

Кажется, он повторялся, но других слов не было.

— Хозяевам нужно, чтобы ты…

— Чтобы я что? — взорвался вдруг Мун. — Генералу от меня что-то нужно, Хозяевам от меня что-то нужно. Всем от меня что-то нужно. Они не могут выступить против генерала и взвода ВДВ, засевших на Ахропроме, а я могу? Я что, супермен? И какого хрена никто не спросил, что мне нужно?

— А что тебе нужно? — спокойно поинтересовался незнакомец.

Мун осекся. Вопрос неожиданно поставил в тупик, сгоняя вспышку ярости.

— Никто не требует, чтобы ты один отвоевывал Агропром. Мы поможем. Но действовать будешь ты. Какие силы привлечешь — твое дело. Нам нужен результат.

Это «мы» и «нам» дернуло ухо. Выходит, перед ним сидит и вправду один из Хозяев Зоны? И какой результат им нужен? И какие силы он может привлечь, если Резаный, на которого он рассчитывал в первую очередь, сам готов его зарезать?

Мысли снова смешались в какую-то сумбурную кучу.

— Если я откажусь?

— Ты не откажешься. — Капюшон качнулся из стороны в сторону. — У тебя не будет такой возможности. Зато, если сумеешь убрать генерала, получишь ровно столько, сколько обещали тебе военные, и вдвое сверху. Потом можешь быть свободен от всего. Помощь мы тебе гарантируем.

— А людей мне где взять? Или людьми вы тоже поможете?

— У тебя ведь были прикидки на этот счет.

— Те прикидки хотят моей смерти, — усмехнулся невесело Мун. — А к тем, что посолиднее, я и соваться теперь боюсь.

Незнакомец запустил руку за пазуху и выудил оттуда что-то небольшое, уместившееся в кулаке. Без предупреждений кинул предмет Мунлайту. В воздухе над костром что-то сверкнуло. Седой поймал предмет на лету. Звякнуло.

Мун разжал пальцы. На ладони лежал старый, потертый жетон с выбитым номером. От жетона вниз свешивалась средней длины металлическая цепочка.

— Если других аргументов не найдешь, отдашь это Резаному. Он переменит свое мнение.

— Резаный связан с Хозяевами Зоны? — Мунлайт почувствовал, как челюсть медленно отползает вниз, словно на нее действует не стандартное земное притяжение, а какое-то свое, раза в три помощнее.

— Нет, Резаный связан со мной. Старая история. Он тогда еще не был Резаным. И меня звали иначе.

В голосе незнакомца снова появились живые нотки. Мун поглядел на фигуру в плаще. Свет от костра должен был бы высветить хоть что-то под капюшоном, но человек поворачивался так, что лицо все равно оставалось в тени.

— Да кто ты такой? — спросил Мун, поймав себя на том, что голос звучит сипло.

Ночной гость поколебался, словно размышляя, стоит раскрывать инкогнито или нет. Наконец решительно поднял руку и отдернул капюшон.

Призрака Оперы или еще какого квазимоды под ним не обнаружилось. Седой никогда не видел этого человека, но узнал. Иногда среди пьяной сталкерни и про него рассказывали всякие нелепицы. Поговаривали, что он не просто знает Зону, как свою ладонь, но ведает тайные тропы и такие пути, о которых не знает никто. Дескать, может появиться из ниоткуда и исчезнуть в никуда.

На вид ему можно было дать лет сорок. Лицо у мужика было простое. Не красивое, но чем-то неуловимо привлекательное. От него не хотелось отвернуться, скорее наоборот. Темные волосы были заплетены в мелкие косички, в которые, слухи не врали, оказалась вплетена всяческая полезная мелочевка, какую обычно таскают, распихав по карманам.

— Меня зовут Картограф, — представился он. — Теперь удовлетворен?

Седой мотнул головой. Он отчего-то растерялся настолько, что не нашелся с ответом.

— Чудесно. Оплату получишь по факту выполнения работы. Не затягивай. Время работает против тебя. С людьми определишься сам, но идею твою поддерживают. Материальную помощь получишь завтра утром. Удачи.

Картограф поднялся на ноги, шагнул в сторону.

— Погоди, — остановил Мун. — Можно вопрос?

— Один, — кивнул ночной гость.

— Почему я? Что, Хозяева другого сталкера на эту роль найти не могли?

— Ты сам это заварил, значит, знаешь нюансы. И потом, тебя отметила Зона.

В первый момент ему показалось, что ослышался. Все происходящее отдавало нереальностью, а это и вовсе звучало…

— Как это? — ошалело спросил Мун.

Картограф молча поднял правую руку с оттопыренными средним и указательным пальцами и коснулся ими волос.

В памяти всплыла неведомая аномалия, которая почему-то не убила, дикий холод, лишающий всех чувств, прозрачный двойник…

Картограф подцепил пальцами капюшон. Господи, да он же сейчас уйдет. А он действительно знает. Не те побасенки, что треплют у костра. Он знает ответы на вопросы, которых за годы, проведенные в Зоне, скопилось не меньше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Слушай, а Юрка Семецкий правда до Монолита дошел? Или свистят?

— Это уже два вопроса. — Картограф оттянул в сторону уголок рта в странной полуулыбке.

Он не ответил. Накинул капюшон, снова скрыв лицо. Бросил небрежно: «И за костром следи».

Мунлайт на автомате повернул голову, чтобы поглядеть на пламя, а когда повернулся через секунду, ночного гостя уже не было.

На снегу осталось лишь несколько следов, дальше они терялись, и ни намека на фигуру в плаще не было в зарядившей с новой силой метели.

Дыма без огня не бывает, припомнил Мун. Видимо, не всё, что рассказывали о Картографе, было байками.

4

Под утро он все-таки заснул. Останки овощных ящиков, заменявшие жившему здесь когда-то Киряю кровать и шкаф под консервы, закончились с рассветом. Снег перестал чуть раньше. Успокоился ветер. Вокруг стало как будто светлее. Белое ровное поле серебрилось в рассветных сумерках. Первый раз в этом году снег лег основательно. Может, конечно, еще и стает. Даже скорее всего. Но какое-то время полежит.