На хвосте удачи - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 31

Нищий вложил ему в руку ключ, повернулся и вновь растворился в темноте. Для калеки он двигался неожиданно быстро и почти бесшумно.

– Эй, постой, а ключ-то от чего?

– Не знаю, – донесся до них затихающий голос.

– Плыви туда – не знаю куда, открой то – не знаю что! – раздраженно подвел итог Фокс. – И откуда, интересно, простым оборванцам все это известно? Я-то всегда считал, что новости по архипелагу разносят торговцы… Что будем делать дальше, а, Нэтти?

– Как что? Поплывем на Кюрасао!

Эндрю рассмеялся, подкидывая на ладони массивный ключ с множеством хитрых зубчиков: наверняка замок, для которого он сделан, не взломаешь обычной воровской фомкой…

– Или ты заскучал на берегу, или мы на тебя очень скверно влияем! Ты становишься настоящим авантюристом!

Нати и рада была бы списать все на дурное окружение, но настоящей авантюристкой она стала еще до знакомства с корсарами – когда удрала от своего деда. Наверное, жажда странствий и приключений всегда была в ее крови, лишь до поры до времени дремала.

На следующий день Лис нанял одномачтовый шлюп. Объяснил своим людям, что направился на Кюрасао: намечается выгодный фрахт, так что пусть они поторопятся с ремонтом.

Еще в плавании они начали разрабатывать дальнейшие планы.

– И что, ты вот так запросто заглянешь к губернатору и спросишь – не он ли приказал убить всех бродяг в колониях?

– Я, конечно, загляну к нему, но только не днем, а ночью…

Нати встревожилась.

– Хочешь обыскать его резиденцию? А с чего ты взял, что там можно что-то найти?

– Голландцы – большие педанты в отношении сделок. Наверняка у Ван Стэвезанта в каком-нибудь ящичке или сундуке хранятся интересные бумаги.

– Но если тебя поймают?

– Тогда ты сядешь в шлюп и отправишься за помощью. Не беспокойся, Нэтти, мне не впервой выполнять деликатные поручения. Думаешь, я принимаю заказы только на пышнотелых красоток?

На Кюрасао вряд ли кто особо заметил их прибытие: голландцы – нация торговая и деловая и компаньонов их не счесть.

Наказав трактирщику разбудить их пораньше, Эндрю с показательным грохотом и тщательностью запер комнату изнутри. Чтобы случайно не уснуть, он до глубокой ночи травил байки Нэтти. Потом вылез из узкого окошка, спустился по шаткому козырьку и отправился к дому губернатора. На Кюрасао он бывал не раз, заплутать было сложно. А уж проникновение в дом Стэвезанта они обсуждали с ребятами еще в прошлый раз – просто так, для разминки мозгов и воображения.

Он вернулся еще до того, как в трактире начали просыпаться слуги.

– Слава Богу! – Нати помогла ему забраться в окно. Выглядел Лис усталым.

– Ничего особенного не нашел, хотя кое-какие бумаги могли бы взволновать голландских законников. Понравился мне один сундучок, но там замок такой хитрый, я не смог открыть его своими «пальчиками». – Лис потряс связкой изогнутых железок. – Даже сдвинуть его не смог, видно, прибит к полу. Пальнуть по замку из пистолета – так вся охрана сбежится. Ты что, даже и не прилег? Спать, юнга, это приказ!

– А что будем делать дальше? – Нэтти улегся поверх одеяла.

– Что-нибудь да сделаем…

Юнга и впрямь выполнил приказ и через пару мгновений уже крепко спал: вот что значит молодость и чистая совесть! Его не разбудили даже увесистые удары в дверь – трактирщик честно будил своих постояльцев.

Поразмыслив, Фокс решил обратиться к трактирщику: мол, есть у меня деликатное дело, потерял ключ от одной шкатулки, а взламывать ее не хочу – слишком дорогая вещица…

Трактирщик остановил его, выставив ладонь.

– Все, капитан, подробностей мне не нужно, а помочь я вам помогу! Видите вон того пьянчугу у окна? Корнер, лучший ключник в Кюрасао. А, может, и на всех Карибах. Вы только налейте ему, чтобы не маялся с похмелья, и он вас выслушает.

После пивного подношения Корнер и впрямь пришел в себя очень быстро. Дыша богато замешенным перегаром, не чинясь, согласился, что может сделать любой ключ от любого замка на свете.

– А где, говорите, находится эта самая шкатулочка? Ах, вон где! – Ключник задумался. Эндрю подумал, что испугался, но Корнер сказал просто: – Тогда это будет стоить…

– Куда так много?

Корнер поковырялся в зубах и перечислил равнодушно:

– Проникнуть в дом – раз. Снять мерки и сделать болванку – два. Выйти незамеченным – три. Сделать ключ – четыре. И все это сегодня, потому что завтра возвращается губернатор. Где же много?

Эндрю живо представил, как этим поистине золотым ключом он открывает сундук и обнаруживает любовные письма губернатора к своей подружке… Поморщился, как от зубной боли, но сказал:

– По рукам! Тебе еще кружечку?

– Нет, – серьезно сказал Корнер. – Больше сегодня нельзя, а то о работе забуду.

Целый день парочка корсаров слонялась по острову. Эндрю провел Нэтти по обширным и богатым складам Голландской Вест-Индской компании. Слушая, как юнга с увлечением рассуждает о дефектах, достоинствах и ценах разнообразных товаров, Фокс сделал вывод:

– Тебе бы не монахом быть и не корсаром, Нэтти, а купцом!

– Да. Я знаю, – кратко ответил громмет.

Что ли и впрямь пристроить парня на корабль к порядочному торговцу, пусть ремеслу обучается? Хотя здесь, на Карибах, не всегда и разберешь, кто купец, а кто пират…

Вечером от Корнера принесли весточку: явиться в резиденцию губернатора к двум часам ночи. Лис снова ушел через окно.

Но в этот раз вернулся куда быстрее. Пропыхтел, протискиваясь в комнату:

– Нэтти, собирайся, уносим ноги!

Юнга метнулся по комнате, собирая вещи. Подошел к окну и только сейчас разглядел Фокса.

– У тебя кровь!

– Не моя… хотя и моя тоже есть, а, не страшно…

Оказывается, вместе с Корнером у губернаторского дома Лиса ожидали четверо весьма недовольных его заказом солдат. Недовольных настолько, что они готовы были разделаться с клиентом прямо на месте, без суда и следствия. Лис – вот странно – был против, поэтому ключ в конце концов оказался у него, а солдаты, бездыханные, – на земле. В сундуке обнаружилось письмо, написанное милашкой Оливером Трастом. В нем говорилось, что нищие скоро будут уничтожены (не иначе, как мной, а, Нэтти?) и слухи об Острове Справедливости прекратятся. И было еще одно письмо – с указанием местонахождения острова.

Лис разбудил нанятых моряков, и шлюп «Верный» тихо и незаметно покинул гостеприимный Кюрасао.

Нати еще никогда не случалось попадать в такой шторм: как правило, шкиперы успевали вовремя заметить признаки приближающейся опасности и увести судно в укрытие, в тихую гавань. А пережитые в открытом море не имели такой сокрушительной силы и крепкому кораблю с опытной командой были не страшны.

Этот шторм, казалось, вылетел из самой преисподней…

Чуть ли не с самого начала Лис загнал ее в трюм – на помпы. Темнота, невнятная божба и молитвы моряков, что работали с ней бок о бок; корабль то вставал на дыбы, то обрушивался вниз. Вскоре Нати уже не понимала, то ли она еще работает, то ли просто цепляется за рычаг, чтобы ее не размазало по переборкам. Казалось, это длится целую вечность: может, они давно попали в ад и отрабатывают свои грехи в геенне не огненной, но водяной? А рядом, за страшно скрипящими стенами-скорлупками, вьются, воют и ревут злобные бесы…

Когда ужасающий треск раздался прямо над головами, моряки даже перестали работать. Подняли головы – сверху сквозь незадраенные люки обрушился целый галлон морской воды.

– Мачта… – сдавленно сказал кто-то. Удар о палубу, потрясший судно до самого киля, подтвердил его слова; шлюп сразу резко накренился. Через мгновение распахнулся люк и с ревом ветра в трюм ворвался мокрый до нитки Лис. Прокричал, с трудом перекрывая рев бури:

– Нэтти… ко мне… быстро…

Ее отшвырнул устремившийся наверх моряк. С трудом поднявшись, по колено в воде, Нати добрела до протянутой руки Лиса. Вылезая из трюма, оглянулась: оставшиеся моряки работали с остервенением людей, уже утративших надежду. Ухватив ее одной рукой за плечо, другой цепляясь за все подряд, Лис тяжело выбрался вместе с ней на палубу. Несколько моряков рубили ванты, удерживающие мачту, – под ее тяжестью судно дало опасный крен. На их глазах обрушившийся на палубу огромный вал смыл людей за борт. Лис, оскалившись от усилия, удержал их обоих. Нати не сразу поняла, что он делает: Лис обвязал вокруг ее талии линь, затянул, второй конец завязал на себе. Прокричал: