Уйти, чтобы выжить - Садов Сергей Александрович - Страница 39

– У меня тоже нет мамы… и папы.

Ребенок вдруг прижался к нему и заревел. Володя плакать не мешал, ласково поглаживая девочку по голове. Наконец она затихла, но отстраняться не стала – сидела, хлюпая носом. И то слава богу, мальчик опасался гораздо худшей реакции, а объяснить он ничего не мог.

– А ты кто? – вдруг спросила она.

– Прохожий, – только и смог ответить со своим знанием языка.

Девочка слабо улыбнулась, похоже, сам того не зная, он сказал что-то очень забавное.

– А сейчас мы будем кушать, – попытался объяснить он, путая русские слова и местные. Девочка, похоже, поняла и недоуменно огляделась, спрыгнула со стула и подошла к плите. Володя облегченно вздохнул, радуясь детской непосредственности: увидела новое и о слезах забыла, и о смерти матери. Понятно, что об этом она еще вспомнит, но сейчас новая и необычная обстановка вокруг завладела ею целиком.

Мальчик достал перловку, залил в котелок воду и поставил на плиту. Закрыл отверстие конфорки, подбросил дров и прислушался к гудению, раздавшемуся из плиты… и еле успел перехватить руку неугомонной девчонки, которой захотелось потрогать вытяжную трубу. Она хоть и сделана из огнеупорного пластика, но нагревалась ничуть не хуже железной.

– Бо-бо. Больно будет. – Володя жестами изобразил, что будет, если кто-то попытается дотронуться до трубы: протянул руку, сделал вид, что дотронулся и запрыгал, тряся рукой, якобы от боли. Девочка расхохоталась, захлопала в ладоши, Володя же обиделся, он что, тут клоуна изображает? Но тут же обругал себя, нашел на кого обижаться. И кто тут старший в этом случае? Однако эта девчонка по своему вредному характеру очень уж напоминала сестру, с которой он дрался чуть ли не больше, чем с мальчишками в школе… еще в то счастливое время, когда он ходил в обычную школу.

Непонятно каким образом, но девочка уловила изменение настроение своего собеседника, подошла к нему и заглянула в лицо.

– Что-то случилось?

– Ничего… – И опять ведь не расскажешь того, что хочется. – Давай кушать.

Вода уже закипела, и мальчик высыпал туда перловку, посолил, чуть поперчил и поймал удивленный взгляд девочки, которая разглядывала специи. Долго нюхала перец и что-то быстро-быстро начала объяснять. Володя опять уловил только несколько слов, что-то о травах, о том, что они очень дорогие и еще какие-то вопросы. Мальчик растерянно улыбнулся и развел руки, показывая, что ничего не понял. Девочка надулась, потом вернулась к стулу и сидела там, нахохлившись, наблюдая за готовкой.

Володя чуть приподнял крышку и заглянул внутрь. Вроде бы нормально. Достал банку говядины, привычным движением вскрыл ее ножом и целиком вытряхнул содержимое в котелок, старательно все перемешав.

– Ну вот, будет у нас сегодня перловка с говядиной, но для начала лекарство. – Володя обернулся, но девочки на стуле не обнаружил. Вот неугомонная! Он огляделся и заметил ее около плиты, с недоумением разглядывающую консервную банку из-под говядины. Володя поспешно отобрал ее и, предварительно помыв, выбросил в ящик, куда складывал тот мусор, который в будущем еще мог для чего-нибудь пригодиться: целлофановые мешки, консервные банки, например.

– За стол! – он отнес девочку на место и поставил перед ней тарелку. – Сиди.

Вытащил из кармана приготовленные таблетки и заставил их проглотить и запить водой. Девочка долго опасливо косилась на непонятные кругляшки, пока Володя не заставил их съесть. Девочка попыталась отбрыкаться, но безуспешно.

– Горькое, – сморщилась Аливия.

– Зато полезное. А сейчас завтракать. – Володя никак не мог понять, откуда у девчонки взялось столько энергии. Только-только лежала чуть ли не при смерти, два дня ничего не ела, а скачет так, что и не поймаешь.

Володя наложил кашу в две тарелки, налил компота, ради такого случая даже достал неприкосновенный запас. Девочка недоуменно посмотрела на тарелку, облизнулась, есть ей явно хотелось, но к незнакомой еде прикасаться опасалась. Мальчик нарезал хлеба, эх, не очень свежий, три дня назад пек, а свежий сделать не успел, но ладно, сегодня надо будет тесто поставить, а завтра с утра испечь.

Хлеб девочка схватила моментально, а вот на кашу все еще подозрительно косилась, но голод победил, она схватила ложку и неуверенно попробовала. Судя по всему, каша ей понравилась и дальше только за ушами трещало.

Володя изредка посматривал на девочку, но решил ничего пока не говорить. Сам он ел медленно, тщательно пережевывая пищу. Аливия, наконец, заметила, что хозяин не торопится и недоуменно огляделась.

– Еще? – Полагая, что его могут не понять, он кивнул на котелок с кашей и зачерпнул половником. Девочка неуверенно покосилась на свою тарелку, потом на котелок и кивнула. На это раз она ела неторопливо, первый голод прошел и сейчас пыталась запасти еду впрок, с трудом проталкивая кашу в рот.

Володя, ухмыляясь, наблюдал за ее мучениями, но опять не вмешивался. После завтрака он снова заставил ее лечь в кровать и достал стетоскоп, однако чтобы послушать ей легкие пришлось выдержать настоящий бой – девочка никак не хотела снимать рубашку, а Володя никак не мог объяснить чего он хочет. Напрасно показывал стетоскоп – Аливия просто не понимала, что это за штука. В конце концов, мальчик уложил ее в кровать, прижал, а свободной рукой стащил с неё рубашку, та сразу попыталась натянуть одеяло, но Володя не дал, тут же приставив к груди стетоскоп. Девочка растерялась, не понимая, чего хочет этот мальчишка.

– Не дыши.

– Это как?

Мальчик печально вздохнул, потом попытался объяснить:

– Дышу. – Он шумно задышал. – Не дышу. – Он сделал вздох и замер. – А теперь ты. – Дыши.

Девочка, подражая, часто задышала, косясь на непонятную штуку, которая вставлялась в уши, а какой-то кругляш постоянно касался ее груди то в одном месте, то в другом.

– А теперь не дыши.

И снова кругляш то тут коснется, то с другой стороны. А мальчишка вдруг перевернул ее на живот и теперь своим кругляшом уже елозил по спине и опять: дыши, не дыши.

– Ладно, вроде бы нормально.

Аливия с трудом понимала, что хочет сказать этот странный человек. Мама всегда говорила, что мужчина не должен видеть девушку без одежды до замужества, а этот… словно не знал очевидного. Да еще с каким-то странным приспособлением непонятно чего хочет. И говорит непонятно. То знакомое слово скажет, а то как зачастит на неизвестном языке. Но вроде бы он ничего плохого не делает, только какими-то странными предметами ее изучает. Некоторые из них походили на лекарские штучки, а потому Аливия догадалась, что этот мальчишка ее лечит. Он лекарь? Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она засмеялась.

– Смеешься? Значит, действительно поправляешься, – пробормотал Володя, пытаясь с помощью ложки посмотреть ей горло. Неугомонная девчонка вертелась ужом, махала руками и со смехом уворачивалась.

– Да когда же ты угомонишься?! – в сердцах буркнул он, наконец, прижав девочку к кровати, и как только та раскрыла рот, чтобы закричать, тут же сунул ей ложку и прижал язык.

– А-а-а! – завопила девчонка.

– Правильно, – согласился Володя. – А я уже просить хотел. – Он вытер ложку полотенцем и отложил, после чего уткнулся в аптечку, выкладывая лекарства и просматривая названия. Какие возвращал обратно, а некоторые оставлял. Встал и зачерпнул из стоящего у двери пластикового бочонка воды и принес девочке, которая уже натянула на себя одеяло и теперь сердито поглядывала на него. Мальчик вытащил из упаковки таблетки и протянул гостье.

– Ешь. Это полезно. – Он изобразил, как глотает их и запивает водой. Девочка замотала головой. Некоторое время он честно попытался ее уговорить, а потом вдруг протянул руку и зажал девочке нос. Та возмущенно открыла рот… мальчик тут же сунул ей таблетки и закрыл его своей ладонью, чтобы не выплюнула. Девочка задергалась, но мальчик не отпускал, пока она не проглотила лекарства, после чего вручил ей кружку с водой. Аливия поспешно схватила ее, сделал несколько глотков, в глазах слезы и обида.