Проклятие демона - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 78

Перед его мысленным взором всплыла картина не такого уж далекого прошлого: Сент-Бельфур, осажденный гоблинами, которым противостоит небольшой отряд Мидалиса. Если бы не помощь Брунхельда и его соплеменников, вангардцы наверняка были бы уничтожены.

Мидалис побежал, пригибаясь к самому полу. Полозья, прикрепленные к его ногам, с хрустом царапали ледяную корку, а там, где льда не было, высекали искры, ударяя по камню. Принц старался двигаться плавно, чтобы не потревожить Косматого Духа, находящегося под действием чар Товаллоко.

Мидалис прошел мимо раскачивающейся шеи чудовища и увидел на полу одну из цепей. Дальнейшее происходило словно в каком-то неясном сне, где каждое движение тянулось очень долго. Принц взял конец цепи и вскочил на спину Косматого Духа, поместив одну ногу на костяной нарост, отделявший внешнюю часть спины от пышущей жаром оранжевой полосы. Мидалис не сразу сообразил, насколько ему повезло: стоило чуть-чуть поскользнуться — и он бы попросту сгорел! Принц только потом понял, что переступил через опасную полосу и оказался на таком же костяном наросте, находящемся с другой стороны спины. Он нагнулся и подхватил вторую цепь.

И тут он увидел, что пол усеян белыми человеческими черепами и обгоревшими костями. Принц застыл от ужаса. Однако тут же выпрямился и, держа в руках оба конца, с силой потянул цепи.

Неожиданно Косматый Дух повернулся влево и задрал голову, встав многочисленными передними ногами на дыбы, отчего Мидалис потерял равновесие. Он качнулся и выбросил вперед руку. Каким-то чудом он сумел удержаться и не упасть лицом в раскаленную оранжевую полосу, до которой оставалось не более дюйма.

Принц понял, что Брунхельд движется к боковому выходу, стараясь с помощью Товаллоко выманить Снежного Червя из пещеры.

Они миновали проход и оказались на протяженном заснеженном гребне. Слева от Мидалиса зияла пропасть глубиной не менее тысячи футов, справа высилась отвесная скала. Брунхельд отошел в сторону; теперь принц должен был сам управляться с чудовищем.

Косматый Дух принялся дергаться и брыкаться, но Мидалис крепко держал цепи, не давая чудовищу опустить голову.

Мидалис слышал, как в ушах свистит ветер, — это Косматый Дух несся по гребню горы, вздымая снег, и десятки его ног цокали по каменистой дороге. В самом конце принц резко дернул правую цепь, и чудовище совершило головокружительный поворот. В считанные секунды они вернулись туда, где стоял Брунхельд.

Альпинадорец вновь поднял Товаллоко, зачаровывая Косматого Духа. Оказалось, что слезть с чудовища намного труднее, чем забраться. Ветер мешал каждому движению, угрожая бросить принца на раскаленную полосу или швырнуть в пропасть.

Мидалису все же удалось слезть. Он подошел к Брунхельду, взял Товаллоко и поднял над головой. Теперь настал его черед удерживать чудовище силой колдовских чар.

Брунхельд проехался на спине Косматого Духа по гребню и вернулся назад. Мидалис, готовый вновь завладеть вниманием чудовища, вошел в проход. За это время Брунхельд успел слезть и оказался рядом с принцем.

Затаив дыхание и едва веря, что самая тяжелая часть испытания позади, Мидалис и Брунхельд медленно двигались к туннелю, ведущему в нижнюю пещеру. И вдруг, неожиданно для них обоих, свечка погасла, а с нею исчезло и завораживающее радужное сияние.

Мидалис не сомневался, что чудовище напало на Брунхельда. Он знал, что может спастись, скатившись по туннелю вниз. Но это значило обречь на гибель альпинадорца, его нового брата!

Мидалис прыгнул, намереваясь загородить Брунхельда. Альпинадорец, тоже посчитавший, что принцу грозит беда, прыгнул одновременно с ним. Они столкнулись. Мидалис ударился лбом о плечо Брунхельда, и оба, кажется, были уверены, что живыми им отсюда не уйти.

Трудно сказать, почему чудовище не напало на них. Возможно, их синхронный прыжок испугал Косматого Духа. Мидалис и Брунхельд повалились друг на друга и, кое-как поднявшись, едва ли не кубарем покатились по туннелю. Оказавшись в нижней пещере, они увидели поджидавшего их Андаканавара.

— Славно покатались, — со смехом произнес рейнджер, оглядывая их.

У Мидалиса был до крови разбит лоб, а Брунхельд держался за колено.

— Можем вернуться и проехаться на нем еще раз, — заявил альпинадорский предводитель.

— С удовольствием, — поддержал его Мидалис и поднял над головой Товаллоко. — Пошли.

Но Андаканавар лишь засмеялся и повел их прочь из пещеры.

Первая часть обратного пути прошла для Мидалиса в каком-то тумане. В голове роились неясные картины. Постепенно мысли обрели привычную четкость. Принц почувствовал, что у него раскалывается голова и стучит в висках. Сперва он решил, что ударился головой, когда они с Брунхельдом в темноте налетели друг на друга. Мидалис посмотрел на альпинадорца. Брунхельд тоже изо всех сил растирал виски.

Дым от трав, решил принц, и тут его пронзила странная мысль. Насколько реальным было все то, что они оба пережили? А может, это только галлюцинация? Действительно ли в верхней пещере их поджидало чудовище? Если да, то было ли оно на самом деле таким огромным и устрашающим? И не являлось ли это «испытание» тщательно подготовленным розыгрышем?

— О чем ты думаешь? — спросил Андаканавар, заметив странное выражение на лице Мидалиса.

Потом рейнджер, а вслед за ним и Брунхельд громко захохотали.

Мидалис непонимающе глядел на них.

Продолжая смеяться, Андаканавар достал плоский кусочек отполированного металла и протянул принцу.

— Полюбуйся на свое лицо, — сказал он.

Мидалис взял зеркало, поднес к лицу и порывисто втянул воздух. Увиденное расставило все на свои места. Лицо принца было обожжено дыханием оранжевой полосы на спине Косматого Духа.

— Ну и чудища водятся у вас в Альпинадоре, — заметил Мидалис.

— То же самое мы говорим о ваших женщинах, — ответил Брунхельд, и все трое громко засмеялись.

— Теперь вы братья, — торжественно произнес Андаканавар, когда смех затих.

Мидалис и Брунхельд кивнули. И действительно, каждый из них с готовностью шел на риск ради спасения другого. Но даже сейчас, радуясь победе, принц раздумывал о том, как отнесется его родной брат, король Урсал, к своему новому «родственнику».

— Я только восемь лет в ордене, — сказал брат Хейни.

Вместе с Лиамом О’Блайтом и братом Хейни Делман шел по причалу Пирет Вангарда к месту, где стояла «Сауди Хасинта».

— Не считая настоятеля Агронгерра, во всем Вангарде лишь двое братьев пробыли в ордене дольше, чем я, — добавил Хейни.

Делман понимал его сомнения. Агронгерр считал Хейни своим преемником. Стало быть, если старика изберут отцом-настоятелем, этот молодой монах возглавит Сент-Бельфур. Хейни даже не вошел еще в требуемый возраст и не достиг ступени магистра, но подобные исключения из правил были не редкостью для Вангарда, где число монахов оставалось весьма скромным. Из Санта-Мир-Абель взамен Агронгерра могли бы прислать какого-нибудь магистра. Но и в южных обителях сейчас недоставало магистров и безупречных, а в нынешних непростых условиях, как считал Делман, им было просто не до Вангарда. Если Агронгерр станет отцом-настоятелем, Хейни обеспечен пост главы Сент-Бельфура.

— Ты вернешься к нам? — спросил у Делмана Лиам.

— Это не мне решать, — ответил монах и поспешно добавил: — Но если мне позволят выбирать, я обязательно назову Вангард. Возможно, я стану магистром при настоятеле Хейни.

Брат Хейни широко улыбнулся. Это были нужные слова, прозвучавшие в нужное время, ибо все трое уже подходили к сходням, ведущим на борт «Сауди Хасинты». Капитан Альюмет приветливо смотрел на двоих монахов и Лиама. Их дружба, начавшая в ту ночь на берегу, с тех пор значительно окрепла.

— А не пропустить ли нам по стаканчику крепкого солодового? — подмигнув, спросил Лиам.

Делман удивленно посмотрел на него.

— У меня есть только одна причина, по которой я боюсь возвращаться в Вангард, — серьезным тоном произнес он, отчего лица его друзей тоже приняли серьезное выражение.