Невервинтер - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 52

– Я тебе говорила, что это совсем необязательно, — колдунья нежно провела по лицу воина. — Ты полностью сроднишься с новой кожей, и все чувства вернутся.

Джестри поймал Силору за запястье и надолго задержал ее ладонь у своего лица.

– У меня есть еще один подарок для тебя, — колдунья протянула ему зачарованный скипетр.

Глаза воина жадно заблестели. Он отпустил ее и отступил назад, принимая оружие обеими руками.

– Иди и потренируйся с ним, — приказала Силора. — Познай его силы.

Джестри с любопытством посмотрел на нее.

– Иди, — повторила она. — Нам с Валиндрой надо многое обсудить.

Воин покорно кивнул, развернулся и убежал.

– Ты ведь понимаешь, что его оболочка никогда не станет такой, как его старая кожа, — произнесла лич, когда воин скрылся из вида. — Она убивает его. Ему осталось жить всего несколько месяцев, если повезет. Максимум год, в том случае, если удача отвернется от него.

– Он будет долго служить мне и после этого, — заверила ее Силора.

Валиндра посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Кольцо Страха.

– Скипетр, — догадалась она. — Ты подготавливаешь его к моменту превращения в нежить.

Силора посмотрела на лес, в котором скрылся Джестри, и ответила:

– Я уже это сделала.

Баррабус Серый не закричал, и это было победой. Ужасная боль заставила его согнуться пополам. Только вцепившись рукой в перила моста так, что побелели костяшки пальцев, он удерживался от того, чтобы не упасть на булыжники, безвольно корчась.

– Аллея Баррабуса, — повторил Херцго Алегни уже в двадцатый раз и резко звякнул камертоном о клинок Когтя, усиливая исходящие от меча волны карающей энергии.

Высокий тифлинг подошел к Баррабусу и, отцепив его руку от перил, бросил мужчину на землю.

– Ползи! — приказал лорд. — Проползи через весь мост, и, возможно, я снова переименую его, или, лучше, дадим ему новое имя. Да, мы назовем его Пресмыкание Баррабуса. Так звучит гораздо лучше!

Баррабус мог лишь взирать с ненавистью на своего хозяина, он был не в состоянии даже ответить, потому что не мог разжать зубы.

– Да как ты посмел? – неистово вскричал Алегни и пнул слугу под ребра.

Тот практически никак не отреагировал, потому что удар был несравним со страданиями, причиняемыми вибрацией ужасного меча.

Тифлинг отступил на шаг и, вздохнув, взялся за зубья камертона, заглушил его и остановил волны. Боль немедленно прекратилась. Обливаясь потом, Баррабус бессильно распростерся на земле, задыхаясь, и прижался лицом к камням.

– Что же мне с тобой делать? — произнес Алегни голосом, полным сожаления и печали. Как же Серый мечтал оторвать ему голову за это наигранное сострадание! — Я привел тебя к славе и величию, а ты платишь мне за это предательством.

Баррабус зарычал и, собрав силы, перевернулся на спину.

— Да-да, я все слышал, — продолжил тифлинг. — Не трудись повторять свои оправдания, что горожане сами настаивали. Ты был в курсе и все равно согласился. Ты знал о моих видах на этот великолепный мост, и в первый раз даже сам способствовал смене его названия по моему поручению. Нет, не отрицай правду. Ты хотел задеть меня. Даже зная, что дело не выгорит, ты решил довести игру до конца.

Иллюзия сострадания испарилась, и разъяренный тифлинг еще раз с силой пнул Баррабуса по ребрам. Мужчина со стоном перекатился на бок и подогнул колени, защищаясь.

– Оно того стоило? — спросил Алегни.

«Да»,— подумал Баррабус.

– Стоило? — повторил тифлинг. Когда ответа не последовало, он отвернулся и направил взгляд вдаль. — Следуй за мной, — холодно приказал он.

Мужчина снова перекатился на спину и сделал несколько глубоких вздохов. Прежде, чем ему пришла в голову мысль, что в ход снова может пойти ужасный красный клинок, он подобрался, кувыркнувшись назад через голову, встал на ноги и устремился за Алегни.

Отстегнув с пояса пряжку, которая тут же обратилась в кинжал, Баррабус бросился на своего мучителя. Он надеялся, что ему повезет, что Коготь не сможет вовремя среагировать на его прыжок, и ему хватит времени поразить воина.

Но нестерпимая боль обрушилась на него, как огромный бык, остановив на полпути и сковав враз все его мышцы. Баррабус понял, что подобрался недостаточно близко даже для того, чтобы метнуть кинжал.

Коготь овладел всем его существом, наслаждаясь своей властью. Силы покинули все мускулы мужчины, и он просто рухнул на землю там, где стоял. Он не мог говорить, он не мог перевернуться, он не мог дышать. Ни одна из частей тела ему не подчинялась, он не мог даже моргнуть. Будто бы телесную оболочку Баррабуса отделили от его души.

«Вот она, смерть!» — надеялся он. О, как же он надеялся!

Но это был еще не конец, и Серый снова ощутил целостность своего существа. Он перевернулся на спину и посмотрел наверх, чтобы увидеть Херцго Алегни, наблюдающего за ним. Прежде чем осознать, что он делает, Баррабус занес руку с кинжалом над своим лицом, чувствуя импульс, которому не мог сопротивляться.

Кинжал опускался все ниже, пока не проткнул щеку, затем лезвие медленно заскользило к подбородку. Изображения отрезанных пальцев и гениталий проносились перед мысленным взглядом мужчины, но он понимал, что не сможет противостоять мечу Алегни, если тот прикажет сделать что-то подобное с собой.

А рука дюйм за дюймом опускалась к промежности, приближая окровавленный клинок к его цели. Баррабус занес кинжал острием вниз, как для удара. По приказу Когтя он застыл в этой унизительной и пугающей позе на несколько бесконечно долгих мгновений.

Херцго Алегни рассмеялся и ушёл прочь.

Не прошел тифлинг и пары шагов, как сильный взрыв сотряс Невервинтер. Как только грохот стих, крики со стены донесли до них, что город снова осадили.

– Идём! — скомандовал Алегни.

Мужчина с трудом поднялся на ноги. Он чувствовал себя истощенным, как будто из него высосали большую часть его жизненных сил, а в голове звучал голос Когтя: «Ты жив только потому, что я пощадил тебя».

Баррабусу пришла мысль, что это скорее не благословение, а проклятье, но страшный меч не понимал сарказма.

Он должен был умереть много лет назад. Он прожил за две жизни, но не умер. Он стал энергичнее, сильнее и быстрее, чем прежде.

Коготь не позволит ему умереть. Оружие, которое могло вытянуть жизненные силы через мельчайший порез и полностью уничтожить душу, лишая надежды на жизнь после смерти, действовало и в обратном направлении. Мужчина был жив по воле разумного волшебного меча. Но какую цену ему пришлось за это заплатить!

Пошатываясь и понемногу приходя в себя, Баррабус плелся за Алегни. Он догнал тифлинга уже возле стены, когда второй огненный взрыв раздался прямо перед ней, освещая темные силуэты спасающихся стражников.

– Кажется, наши друзья вернулись, — пробормотал Алегни Баррабусу и другим, собравшимся возле него.

– За деревьями! — закричала одна женщина. — Зомби вернулись!

– Вместе с личем, — произнес тихий голос, и появился Эффрон, будто бы материализовавшись из тени. — Валиндра Теневая Мантия, — добавил он.

– Сколько? — спросил Алегни.

– Целая орда зомби, — объявил Эффрон. — Валиндра, Силора и несколько ашмадай.

– Силора пришла сразиться со мной? — тифлинг свирепо улыбнулся своему предположению. — Неужели она действительно думает, что ее магия сможет противостоять мощи Херцго Алегни?

– Не уверен, что она вообще знает, кто такой Херцго Алегни, — сказал Эффрон, заставляя тифлинга нахмуриться.

Алегни достал из кармана черно-красную перчатку и надел ее на руку, которой он держал меч. Она волшебным образом дополняла Коготь и защищала обладателя могущественного клинка от ментального вторжения. Алегни предпочитал обходиться без перчатки, потому что она мешала его связи с оружием, а он считал, что именно эта близость с Когтем помогает ему оставаться в живых, особенно когда рядом находился опасный Баррабус.