Винтовка Фергюсона - Ламур Луис - Страница 15

В дамском седле моя новая знакомая выглядела изящно и лихо, высоко несла голову, и, если в нашем мире существовал страх, до нее сей факт не доходил.

Но бывают вопросы, которые необходимо задавать.

— Кто был человек, ехавший с вами?

Она обратила взор ко мне.

— Как и мой отец, служил в Ирландской бригаде. Он доставил меня к отцу в Мехико и, когда отца убили, предложил помочь мне уехать.

— Вам надо бы рассказать об этом подробнее.

— Всему свое время, — невозмутимо ответила девушка. И вдруг резко остановила лошадь. Так же как я и мальчик.

Семеро индейцев преградили нам дорогу, каждый на своей лошади, вооруженные и готовые к нападению.

Глава 10

Неожиданно один из них рванулся вперед и оказался нашим приятелем Ходит Ночью.

— Мы едем встречать друга, — сказал он.

— Я счастлив, что вы здесь. Если бы произошла битва, мы разделили бы честь. Я был бы польщен драться рядом со Псами-Воинами шайенов.

Индейцам моя речь пришлась по вкусу, хотя они старались этого не показывать. Воины окружили нас, словно почетный караул, и так мы въехали в лагерь.

Совсем другой лагерь. Мои друзья со своими индейскими попутчиками сошлись с основной группой шайенов, которую искали. Лагерь вырос в десять раз, и в нем находилось по меньшей мере пятьдесят воинов, все как на подбор.

Сразу стало ясно, что Ходит Ночью — не последний человек среди соплеменников. Не вождь, но боец, охотник и оратор, пользующийся авторитетом.

Лошадиный гурт насчитывал много сотен голов, в большинстве крепкие маленькие горные лошадки. Многие выглядели хоть куда, и я поймал себя на задумчивом их разглядывании. На Моем Росинанте интенсивная езда на одной траве начинала сказываться.

Лусинда Фолви не отставала от меня, и я не имел ничего против. Храбрость храбростью, а диких индейцев она видела в первый раз и явно нервничала.

Дэйви Шанаган выехал нам навстречу, взглянув на Лусинду с изумлением и удовольствием.

— Привет, мэм! Доведись мне отгадывать, я бы сказал, вы из прежних краев, прямо оттуда!

— И вы оказались бы правы, сэр! — задорно прозвучал ответ.

Белые устроились вместе неподалеку от маленького ручейка. Дегори Кембл переводил взгляд с Лусинды на меня.

— Разузнал как и чего? — спросил он меня. — Такая девушка в западных прериях диво дивное!

— А почему нет? Чего тут бояться? Если и есть чего, я все равно не боюсь! — объявила Лусинда. — Чтобы ирландская девушка да не смогла куда отправиться, быть такого не может!

Этим вечером, поджаривая над костром кусочек мяса, она поведала нам свою историю.

Ее отец дослужился в испанской армии до полковника. Как многие кроме него, он покинул родную страну, где не мог надеяться ни получить землю, ни продвинуться по службе, и влился в ряды смелых ирландских юношей, прозванных «дикие гуси» и пополнявших армии Испании, Италии, Франции и Австрии. Изрядное число их выбилось в офицеры, к примеру генерал Алекзандер О'Рейли в Испании, побывавший комендантом Нового Орлеана, пока за ним не послали, чтобы вести войска против Наполеона. При возвращении он умер на корабле, и этим кончилась его карьера, но был еще генерал Самого Наполеона, Мак-Магон, а другим был бравый парень, давший свое имя самому изысканному из коньяков, — Аннесси.

Полковник Патрик Фолви прибыл в Новый Орлеан вместе с О'Рейли, и потом его послали в Мехико.

— Что же там случилось? — не терпелось Кемблу.

— Отец служил успешно, будучи храбрым человеком и прирожденным вождем, но его отправили на север подавить свирепое племя, убившее священника и сжегшее церковь, построенную для распространения христианства. Он все выполнил и при этом спас жизнь старого индейца, которого другой офицер пытал.

Из этого вышли какие-то неприятности, не знаю точно, каким образом, но тот офицер не находился под командой моего отца и раздул факт, что отец являлся ирландцем.

Мексиканцы любили моего отца и вовсе не любили того, -другого, но у него нашлись влиятельные друзья, которые вмешались и потребовали передать пленного индейца любителю пыток.

У отца не было выбора, кроме как подчиниться. — Девушка заколебалась и, совершенно очевидно, решила что-то скрыть. — Почти немедленно ему приказали ехать на север. Прошло несколько месяцев, и вдруг я получаю письмо от отца, чтобы прибыть к нему, и по приезде обнаруживаю, что он его не посылал.

Отец объяснил: меня заманили в Санта-Фе для использования против него. Я говорю, не может такого быть, а он отвечает: кто должен оберегать других, не так силен, как одинокий человек, и что на него хотят давить, угрожая мне.

Я предложила побег, и он сказал, что именно об этом он думает. Той ночью он вышел и вернулся с Хорхе и лейтенантом Конвеем. Возьму лошадей, говорит, и карты из штаба. Потом поскачем на север к манданам, а дальше — в Канаду, там у нас друзья.

Хорхе пошел с ним. Мы ждали, ждали, почти светало, когда Хорхе вбежал и рассказал, что отец убит и его последние слова были: «Бежать… « Так мы и сделали.

Последовали дебаты. Что бы ни являлось причиной всех неприятностей, Лусинде Фолви здесь не место, и нам следует переправить ее в Канаду, где она может получить помощь.

— Бросать ваши дела вам ни к чему, — говорил я. — Я довезу ее, по крайней мере, до манданских селений, а понадобится — дальше.

Рядом с нами присел на пятки Улибарри.

— Дорога длинная, и индейцев невпроворот, но я обещал полковнику, что пойду — и пойду. — Оглянулся через плечо на меня. — Я сам воспитывался у индейцев.

— У хопи?

— У апачей, — ответил он, — но я знаю много Indio… много языков. Говорю на языке сиу, и пауни, и шошонов. Я мало еще жил на свете, но поездить успел.

— Я тоже с вами, — неожиданно произнес Дэйви. — Она из Ирландии, далеко от дома, а я ирландец.

— Я — нет, — вступил Кембл, — но тоже поеду.

— Пушнина есть и на севере, — заметил Соломон Толли, — не только здесь. Можно ставить силки по дороге. Добычу у нас закупит Компания Гудзонова залива.

Никто не высказался против, и решение оказалось принято. И все же ночью, глядя на звезды, я не переставал перебирать произошедшее в голове. Ясно, что преследователи хотели получить не одну девушку, а и ее знание — в существование которого верили. Какой секрет пробовали вырвать у старика индейца пытками? Передал ли он этот секрет Фолви? Перешел ли тайный завет Лусинде? Конвею? Улибарри?

Мелочи в карманах Конвея. Не среди них ли ключ? Надо еще разок взглянуть на ту карту.

А утром побеседовать с Лусиндой — и основательно.

Ей, конечно, необходимо унести ноги. Но очутиться одной как перст, без гроша в кармане, хорошего мало — особенно для молодой, красивой девушки. Да, она красива — и как еще. Отец был из «диких гусей», тут и говорить нечего; возможно, остались родные, и она могла бы к ним вернуться. Вот только не так уж много ирландских поместий приносят в нынешние времена приличные доходы. Само собой, всегда можно провезти какую-нибудь малость в обход таможни. Мои тоже этим пробавлялись. В Ирландии еще есть люди моей крови, правда, лишь с материнской стороны. Как им живется? Я не знал.

Нет ничего, способного так всколыхнуть страсти, как золото. Где-то во всем этом впутано сокровище, тут и думать нечего. Разумеется, рассказов о кладах — сколько угодно, и, если верить досужей болтовне, богатства ацтеков вывозили из Мексики на север дюжинами караванов. Сообщали, что часть этого груза припрятали на западе Штатов, хотя я не мог взять в толк, зачем забираться с этой целью в такую даль. Вокруг Мехико свои горы, прячь не хочу. День пути — и все улажено. С какой стати тащиться сотни миль, все время рискуя, что поймают?

Будто бы сами ацтеки происходят с севера, откуда именно — версий не одна и не две. Но все сходятся, что в начале своего долгого пути они не были обременены богатствами. И после прибытия в долину Мехико еще долго оставались бедны. Вряд ли они стали бы посылать великое состояние за много миль в страну, некогда брошенную ими. Но и в этой стране находили золото. Кто знает, сколько могли отыскать — и снова укрыть?