Вечный герой - Муркок Майкл Джон - Страница 25

— Если хочешь, можешь называть это сказками, — пробурчал Ролдеро. — Только ведь доказательств-то у тебя никаких, так что уж лучше пока поверить на слово.

— Придется, наверное.

— Удивляюсь я порой, глядя на тебя, Эрекозе, — сказал граф. — Вот, например, ты жизнью своей обязан произнесенному заклятию, а в существовании Призрачных Миров сомневаешься больше всех!

Я улыбнулся:

— Ты прав, Ролдеро. Мне следует больше верить другим.

— Ну, пошли, — сказал Ролдеро, направляясь к королю, лежавшему ничком в луже вина. — Надо нам отвести его величество в постельку, пока он не утонул.

Мы вместе подняли короля и, позвав на подмогу гвардейцев, потащили его в спальню и водрузили на кровать.

Ролдеро положил руку мне на плечо:

— И перестань наконец думать обо всем этом, друг мой. Это не доведет тебя до добра. Может, думаешь, мне было приятно, когда детей убивали? Или девушек насиловали? — Он вытер губы тыльной стороной ладони, словно пытаясь избавиться от противного вкуса во рту. — Но если бы это не было сделано с ними сейчас, Эрекозе, то же самое когда-нибудь непременно случилось бы с нашими собственными детьми и девушками. Я понимаю: элдрены красивы. Но точно так же красивы и многие змеи. Или волки, что режут наших овец. Куда мужественнее довести до конца то, что сделать необходимо, чем притворяться, что сам ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты понимаешь, о чем я?

Мы стояли в королевской спальне и смотрели друг на друга.

— Ты очень добр, Ролдеро, — сказал я.

— Таков мой дружеский совет тебе, — пояснил он свои слова.

— Я понимаю.

— Это ведь не ты принял решение перебить всех детей, — сказал он.

— Но я сам принял решение ничего не говорить об этом королю Ригеносу, — ответил я.

Заслышав собственное имя, король пошевелился и начал что-то бормотать во сне.

— Пошли, — улыбнулся Ролдеро, — надо убраться отсюда до того, как он припомнит слова той похабной песенки, которую обещал спеть нам.

Мы расстались с Ролдеро в коридоре, за дверями спальни. Граф посмотрел на меня озабоченно.

— Такое иногда совершенно необходимо, — сказал он. — Просто на нашу долю выпало претворить в жизнь решение, принятое несколько столетий тому назад. И пусть совесть не мучает тебя. В будущем нас, возможно, станут считать мясниками, но мы-то знаем, что это не так. Мы просто мужчины. Воины. И мы ведем войну с теми, кто хотел бы нас уничтожить.

Я ничего не сказал, только положил руку ему на плечо, потом повернулся и пошел к себе.

Душевные страдания заставили меня совсем позабыть о той девушке, пока у дверей своих апартаментов я не увидел стражу.

— С узницей все в порядке? — спросил я.

— Другого выхода отсюда нет, лорд Эрекозе, — сказал мне стражник. — Во всяком случае, для людей. Вот только если она вздумает призвать на помощь своих упырей…

— Если мы только это заметим, им от нас не уйти, — заверил я его. Он отпер дверь, и я вошел к себе.

В комнате горела только одна лампа, так что видно было плохо. Я зажег еще одну лампу.

Девушка лежала на кровати. Глаза ее были закрыты, однако на щеках еще не просохли обильные слезы.

«Значит, они плачут точно так же, как и мы», — подумал я.

Я не хотел тревожить ее, однако она открыла глаза, и мне показалось, что в них плеснулся ужас, хотя я и не был уверен, ибо глаза эти были действительно странными, как бы лишенными белков, и сверкали голубыми и золотистыми искрами. Посмотрев в эти глаза, я вспомнил, что рассказывал мне Ролдеро. Я уже начинал верить ему.

— Как вы себя чувствуете? — глупо спросил я.

Губы ее шевельнулись, но она ничего не ответила.

— Я не собираюсь вредить вам, — продолжал я тупо. — Я бы и детей тех пощадил, если бы это было в моих силах. И оставил бы в живых ваших воинов во время морского сражения. Но я обречен лишь вести воинов на бой. Мне не дано спасать их жизни.

Она нахмурилась.

— Я Эрекозе, — сказал я.

— Эрекозе? — слово это прозвучало в ее устах словно музыка. Казалось, оно знакомо ей куда лучше, чем мне самому.

— Вы знаете, кто я такой?

— Я знаю, кем ты был прежде.

— Я возродился вновь, — сказал я. — Не спрашивай меня, каким образом.

— Похоже, твое возрождение не принесло тебе счастья, Эрекозе?

Я пожал плечами.

— Эрекозе, — снова сказала она. И тихонько засмеялась — горький это был смех.

— Чему ты смеешься?

Но больше разговаривать со мной она не пожелала. В ответ на все мои попытки она просто закрыла глаза. И мне ничего не оставалось, как уйти. Я сразу же лег спать.

Видимо, вино все-таки наконец подействовало, а может, и что-то другое, — но спал я достаточно хорошо.

Глава XV

Возвращение

Утром я встал, умылся и постучал в комнату Эрмизад.

Ответа не последовало.

Подумав, что она, возможно, сбежала и теперь Каторн совсем замучает меня своими подозрениями, полагая, что убежала она не без моей помощи, я настежь распахнул дверь и вошел к ней.

Никуда она не сбежала. По-прежнему лежала на постели, но на этот раз глаза ее были широко распахнуты. Она смотрела куда-то в потолок. Ее загадочные глаза напоминали бездонные глубины космоса, полные мерцающих звезд.

— Как спалось? — спросил я.

Она не ответила.

— Ты плохо себя чувствуешь? — тупо продолжал я задавать вопросы, хотя она явно решила больше со мной не разговаривать. Я еще раз попытался расшевелить ее, а потом просто ушел. И спустился в гостиную, некогда принадлежавшую убитому нами губернатору города. Там меня ждал Ролдеро и еще несколько военачальников, выглядевших довольно-таки помятыми. Короля Ригеноса и Каторна среди них не было.

Ролдеро подмигнул мне:

— Похоже, у тебя даже голова не гудит после вчерашнего.

Он был прав. Сам я даже внимания на это не обратил, но, несмотря на немыслимое количество выпитого вчера, я не чувствовал ни малейшего похмелья.

— Я чувствую себя прекрасно, — сказал я.

— Ага, ну вот теперь я окончательно поверил в то, что ты бессмертный! — засмеялся он. — Мне, например, это даром не прошло. И, по-моему, королю Ригеносу и Каторну тоже, да и многим другим, кто вчера так славно развлекся. — Он придвинулся ближе ко мне и тихо сказал: — Надеюсь, что сегодня у тебя настроение уже получше, друг мой.

— Да вроде бы, — откликнулся я. На самом деле душа моя казалась мне как бы иссохшей, лишенной каких бы то ни было эмоций.

— Это хорошо. А как там эта тварь? С ней все в порядке?

— Да.

— И она не пыталась соблазнить тебя?

— Наоборот, она вообще не пожелала со мной разговаривать!

— Ну и прекрасно. — Ролдеро нетерпеливо оглянулся на дверь. — Надеюсь, они все же встанут наконец. Нам еще многое нужно обсудить. Как ты думаешь, стоит ли нам идти в глубь страны или мы останемся на побережье?

— Я считал, что мы уже решили, что лучше всего будет оставить здесь значительный контингент для защиты города, а затем вернуться на Два Континента, чтобы пополнить команды кораблей, запасы продовольствия и вооружения, а заодно и проверить, не было ли попыток атаковать наши территории, пока наш флот находился в Пафанаале.

Ролдеро кивнул:

— Да, это было бы самым разумным. Хотя мне лично этот план не очень по душе. Он вполне логичен, однако у меня не хватает сил терпеть, когда же наконец дело дойдет до следующей битвы с врагом.

Я его понимал.

— Я бы и сам очень хотел со всем этим поскорее покончить, — сказал я ему.

Но мы весьма слабо представляли себе, где сосредоточены остальные, главные силы элдренов. На континенте Мернадин было еще, по крайней мере, четыре очень крупных города. И самым важным из них был Лус Птокаи, расположенный неподалеку от Долин Тающих Льдов. Это была столица принца Арджава, и, судя по тому, что сказал тот элдрен на флагманском корабле, принц сейчас либо находился в Лус Птокаи, либо двигался по направлению к Пафанаалу, чтобы отбить его у захватчиков. Нам казалось, что он все-таки предпримет подобную попытку, ибо Пафанаал был самым важным портом на все побережье Мернадина. Владея им, мы могли отлично разместить свои корабли и постоянно доставлять сюда людские резервы и оружие для захвата всего континента.