Страстный призыв - Харри Джейн - Страница 12

— О'кей, — сказал он. — Тогда двести фунтов.

Жанет застыла.

— Ты шутишь?

— Посуди сама: это была непростая работа, она отняла у меня много времени. Такой труд хорошо оплачивается, особенно если учесть срочность заказа, сверхурочную работу и надбавку за нервозный характер клиента. Может быть, тебе следовало предварительно договориться со мной о стоимости?..

— Но это нечестно — выставлять такой счет! — сердито заявила она.

— Я ведь не настаиваю! Если тебя не устраивает цена, я предлагаю альтернативу.

Пространство, разделяющее их, казалось, потрескивало от электрических разрядов.

— Ты сумасшедший, — сказала она наконец. — Двести фунтов за поцелуй?

— Почему нет? Я отдал бы последнее пенни, чтобы ощутить вкус твоих губ, которые всегда так плотно сжаты; чтобы прикоснуться к ним и узнать, есть ли там хоть капля сладчайшего меда, сулящего райское наслаждение... — Он покачал головой. — Еще не родился тот безумец, который отказался бы от такого эксперимента!

Слова Эда ласкали слух, его улыбка, медленная, завораживающая, мешала ей сопротивляться. Она вдруг почувствовала странную слабость во всем теле... Глаза их встретились.

— В конце концов, — произнес он мягко, — что страшного в дружеском поцелуе?

В самом деле — что? Смешно даже, что ее сердце так неистово колотится. Можно подумать, что она не целовалась прежде?! Да сколько угодно! Правда, обычно это были неловкие торопливые поцелуи в каком-нибудь клубе или в кинотеатре после фильма, поцелуи, скорее означавшие благодарность, словно слова: «Спасибо и до свидания».

И сейчас нужно вести себя так же. Это способ освободиться. Жирная точка в конце предложения. Ни больше ни меньше! Поэтому не стоит думать, что, если она позволит Эду на мгновение коснуться ее губ, ее жизнь переменится!

Он медленно встал, не сводя с нее глаз.

— Поцелуй меня, Дженни.

Казалось, его голос звучит издалека. Но он был близко, совсем рядом.

Это была ее последняя мысль; Жанет шагнула в его объятия и, закрыв глаза, потянулась к нему, как цветок к солнцу.

5

Губы Эдвина, прохладные и нежные, неторопливо коснулись ее рта. Сама не зная почему, Жанет всегда предполагала, что это должно происходить именно так. Это был тот момент, ради которого стоило жить!..

Послушно стоя в кольце его рук, девушка сознавала, что каждая клеточка ее существа пробуждается в ответ на его ласку, с готовностью отдаваясь новым ощущениям. О, это был еще не сам поцелуй, а лишь прелюдия к нему. Она ощущала движение его языка по контуру своей верхней губы, нежное, дразнящее покусывание нижней... Прикосновение становилось все настойчивее, ощущения — все острее. Отвечая на его ласки, Жанет с ужасом понимала, что этого уже недостаточно не только ему, но и ей самой. Ее голова беспомощно откинулась назад, как цветок розы, слишком тяжелый для своего стебля. Крошечные сверкающие звезды плясали под полуприкрытыми веками. И, обвив руками его шею, она легко вздохнула, раскрывая губы навстречу его поцелую.

Впервые в жизни Жанет с жадностью предавалась сладкому наслаждению. Ее дыхание со стоном вырывалось из груди; увлекаемая страстью, она не слышала ничего, кроме зова собственной плоти.

— Сейчас, — мягко сказал он, встретившись с ней глазами. — Сейчас мы узнаем друг друга.

Где-то глубоко, в такт ударам сердца, билась странная мысль: «О Господи, я никогда еще не была так счастлива... никогда...»

Они отдавались друг другу с такой слепой одержимостью, что, казалось, непреодолимое желание просто поглотило их обоих. Жанет безрассудно подчинялась старому как мир инстинкту, чувствуя, что перешагнула последнюю черту и хода назад нет. Да она и не хотела этого.

Его руки ласкали ее маленькие упругие груди, — дразнящее прикосновение наполняло их трепетом, — затем двинулись вниз, плавно скользя по изгибам стройного тела, упругому напряженному животу, и неумолимо приблизились к влажному, сгорающему от желания лону.

Она услышала свой стон и его голос, ровный и требовательный.

— Посмотри на меня, Дженни. Я должен увидеть твои глаза. У тебя был кто-нибудь?.. Мне нужно знать.

— Нет, — еле слышно прошептала она, подняв на него затуманенные глаза.

Его лицо казалось неподвижной бронзовой маской, на высоких скулах алел румянец, глубокий взгляд таил огонь.

Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Опустив Жанет на постель, Эд лег рядом и, опершись на локоть, несколько мгновений пристально смотрел ей в лицо. Затем его рука нежно коснулась ее щеки, последовала вдоль шеи к вырезу блузки и там замерла.

Осыпая поцелуями ее лицо, шею, впадинку между ключицами, он начал осторожно и деликатно снимать с нее одежду, легко и нежно, словно обрывая лепестки цветка. Когда он освободил ее груди от кружева бюстгальтера, она инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыться, но он крепко сжал ее запястья.

— Не прячь их, — прошептал он. — Тебе не нужно стесняться. Разве ты не знаешь, как ты красива?

Темноволосая голова склонилась над ней, его губы коснулись ее груди, и язык стал лениво ласкать темно-розовые ареолы вокруг сосков, прежде чем влажные долгие поцелуи поочередно вбирали в себя то один, то другой.

Жанет дрожала от безумного удовольствия, открывая для себя не изведанные лабиринты чувственности и отдаваясь его умелым и нежным рукам, словно изучающим ее обнаженное тело. Одурманенная поцелуями, сопровождавшими каждое его движение, она не сразу заметила, что он тоже снял с себя одежду: его тело, покрытое жесткими курчавыми волосами, прильнуло к ее шелковистой коже, и это новое эротическое ощущение электрическим током пронзило девушку.

Руки Эда как будто прокладывали дорожку для губ, следующих через впадину живота все ниже и ниже... Сердце Жанет замерло, дыхание стало прерывистым. Когда наконец его томительное исследование достигло цели и смелые длинные пальцы проникли в ее влажное лоно, она, вздохнув, изогнулась и с готовностью раскрыла колени ему навстречу.

— Подожди, — прошептал он. — Подожди, уже скоро... Я обещаю...

Чуткие пальцы, раскрыв нежную розу, двигались ритмично, возбуждая маленький атласный лепесток и неотвратимо ведя Жанет к вершине наслаждения.

Голова ее безвольно металась по подушке. Казалось, все ее существо было обращено вовнутрь, сосредоточившись на пронзительно остром ощущении стремительного движения к пику неизведанного блаженства.

Когда наконец этот момент настал, она услышала свой собственный крик и забилась в судорогах оргазма, впившись пальцами в плечи Эда. Потом все стихло.

Жанет лежала молча, не открывая глаз, чувствуя, как слезы текут по ее щекам. Она попыталась отвернуться, стыдясь своей слабости и поражаясь, что плачет в его присутствии уже второй раз за этот вечер, но его голос остановил ее.

— Дженни. — Казалось, в это короткое слово была вложена вся мыслимая нежность, на какую только способен человек.

Эд взял ее за подбородок, заставляя повернуться к нему, и склонился, целуя ее мокрые, соленые от слез щеки.

— Прости, — прошептала она, глотая слезы, — я... я никогда не плачу.

— Ты не должна их сдерживать, — ответил он. — Просто слишком много впечатлений за такое короткое время... — Он обнял ее, прижав к себе, и нежно гладил по голове, пока ее дыхание не стало ровным. — А теперь скажи мне, почему ты плачешь. Только правду!

Она опустила глаза.

— От счастья, — наконец ответила она, слегка запинаясь, — и потому что все кончилось.

Он улыбнулся.

— Еще нет. — В его голосе слышались лукавые нотки. — Это только начало, Дженни. — Он взял ее руку, поцеловал ладонь и приложил к своему горячему телу. — Ты чувствуешь?

Все еще всхлипывая, она неуверенно подбирала слова.

— Ты хочешь сказать, что... что ждешь от меня... что ты именно этого хочешь?

— О нет, — мягко возразил Эдвин, — я вовсе не это имел в виду и скоро, надеюсь, докажу это. Видишь ли, моя дорогая, я надеюсь, что смогу подарить тебе удовольствие, о котором ты едва ли могла мечтать.