Любовь черного лорда - Стюарт Энн - Страница 22

Сделать это было нелегко, потому что много лет не она себя ограничивала, а ее ограничивали — в доме де Винтеров к чаю подавали пресные лепешки, делая исключение только в воскресенье и на праздники.

В течение трех этих дней Эмма редко оставалась в полном одиночестве. Натаниэль, внимательный и учтиво-заботливый, научил ее играть в карты. Прежде Эмма не умела этого делать, поскольку кузина Мириам почитала карты искушением сатаны. А между тем оказалось, что это весело и интересно, к тому же у Эммы проявлялись явные способности к карточной игре, так что уже на второй день она стала раз за разом выигрывать у своего учителя.

— Знаете, мне это нравится! — она не смогла удержаться от смеха.

— Только не надо играть на деньги, кузина Эмма, — предостерег ее Натаниэль. — Мужчины не любят проигрывать, особенно женщинам. Последствия такого проигрыша могут оказаться непредсказуемыми.

Эмма посмотрела на молодого человека с удивлением.

— Почему вы назвали меня кузиной? Мы же не родственники.

— Это, конечно, так, но граф Киллоран заявил, что вы его незаконнорожденная сестра… Мы оба знаем, что сие не так, но опровергнуть это утверждение мне нечем. Впрочем, называть вас «мисс Браун» мне тоже не хочется, а раскрывать свое настоящее имя вы не хотите. Для того чтобы я обращался к вам просто по имени, мы недостаточно хорошо знакомы…

— С другой стороны, сам факт, что мы сидим здесь за карточным столом, а я к тому же в чужом мужском халате, мог бы несколько повлиять на нюансы этикета. Согласитесь, что ситуация во многом нетривиальная.

— Вы так полагаете? — такая постановка вопроса Натаниэля удивила и в то же время заинтересовала.

Эмма внимательно посмотрела на молодого человека. Что и говорить, он на редкость привлекателен — обстоятельство, как-то ускользнувшее от ее внимания. Вообще-то она не из тех, кто больше всего ценит красивую внешность, да и в доме ее кузины привлекательные молодые люди бывали нечасто. Там Эмма большую часть своего свободного времени проводила за чтением — ее окружали вымышленные герои, а не реальные джентльмены с их силой и слабостями, достоинствами и недостатками.

Без сомнения, Натаниэль Хепберн был самым красивым молодым человеком из всех, с кем ей приходилось встречаться в своей жизни. У него такие ясные голубые глаза, густые каштановые волосы, широкие плечи… Лицо умное, доброжелательное. Эмма отметила все то же самое, что леди Барбара, и даже больше.

Но сердце девушки билось так же ровно, как всегда.

— Да, я так полагаю, — сказала она, наконец. — И хочу, чтобы мы общались как равные.

— Так и есть, — в голосе Натаниэля девушка уловила легкую иронию. — Лорд Киллоран гостеприимно распахнул перед нами двери своего дома.

— И в этом доме есть стол, где я раз за разом у вас выигрываю, — добавила Эмма и улыбнулась. — Пожалуй, я могла бы зарабатывать так себе на жизнь. Ведь некоторые люди существуют на выигрыш в карты, разве нет?

— Говорят, что именно так Киллоран составил себе состояние, — понизил голос Натаниэль.

— Он что, нечестно играет?

— Только не выскажите такое предположение при нем! — предостерег девушку Натаниэль. — А лучше даже не думайте об этом и уж тем более не говорите вслух. Вряд ли то, что такие слова скажет женщина, спасет вас от гнева графа.

В этом Эмма и сама не сомневалась. Ясно, что Киллоран, при всей своей холодной учтивости, рассердившись, будет очень опасен.

— Пожалуй, вам стоит предостеречь меня, — она смешала карты и подняла глаза на молодого человека. — О чем еще мне нельзя думать и говорить?

— Вам вообще лучше ни о чем не думать, — усмехнулся Натаниэль. — В обществе настороженно относятся к женщинам, которые думают.

— Что бы там ни говорил лорд Киллоран, вряд ли мне придется часто бывать в обществе, — она перевела взгляд на свой халат. — Хотя в оперу я бы съездила с большим удовольствием.

— Любите оперу? О себе я этого сказать не могу, — молодой человек немного смутился от такого признания. — А вот Киллоран, похоже, разделяет ваше пристрастие.

— Я ни разу не была в опере, — призналась Эмма. — Правда, дома меня начали учить музыке. Если бы отец заранее поставил условие, чтобы я и дальше брала уроки…

— И что это был за дом? — Вопрос задал уже не Натаниэль, а Киллоран.

Эмма от неожиданности чуть не подпрыгнула на стуле и тут же поплотнее закуталась в халат. Натаниэль встал. Во взгляде его мелькнуло что-то странное, словно молодой человек чувствовал себя виноватым. Эмма, по какой-то непонятной причине, тоже ощутила укол вины.

— Дом моих родителей, — прошептала она и покраснела.

— И как же звали твоего отца?

— Мистер Браун.

Было видно, что ее упорство снова позабавило Киллорана. Впрочем, он тут же перевел разговор на другую тему… Чтобы рано или поздно вернуться к нему вновь — в этом девушка не сомневалась.

— Я учил кузину Эмму играть в карты, — Натаниэль сказал это, словно оправдываясь.

— Неужели? Есть успехи?

— Да, и немалые, — Натаниэль кивнул и не удержался от улыбки.

Киллоран опустился в то кресло, где раньше сидел молодой человек.

— Думаю, тебе повезет за любым карточным столом, дорогая, — он тоже слегка улыбнулся. — Мужчины будут настолько зачарованы твоей красотой, что станут путаться в картах.

— А я так не думаю! — вспыхнула Эмма.

— И чем ты, собственно, недовольна? — поинтересовался Киллоран.

— Я всем довольна! Просто знаю, что я вовсе не красавица. Вот леди Барбара — совсем другое дело. Моя внешность совершенно не соответствует представлениям о красоте, и мне это хорошо известно…

— И чья же внешность, по твоему мнению, им соответствует? Кого ты считаешь красавицами?

— Изящных брюнеток, — Эмма поджала губы. — А еще хрупких блондинок… Я же слишком высокая и… полная. И цвет волос у меня ужасный…

— Напрашиваешься на комплименты, радость моя?

— Совсем нет, — фыркнула она. — Просто говорю то, что думаю. Откровенно…

— Вот как. Тогда почему бы тебе не рассказать нам с Натаниэлем о своем детстве? Откровенно.

А между тем молодого человека уже не было в комнате.

— Натаниэль ушел…

Киллоран даже не повернул головы, хотя наверняка догадался об отсутствии юноши еще раньше, чем Эмма сообщила ему об этом.

— Да, Натаниэль нас покинул. Это не совсем вежливо с его стороны, но нынешняя молодежь вообще плохо воспитана, — он откинулся на спинку кресла и вытянул вперед длинные ноги. — Иди и ты, детка. Поднимайся наверх, миссис Рамсон уже ждет.

— Зачем?

— Привезли твои наряды. Нам пора появиться в обществе.

Перед взором Эммы, словно наяву, предстали ее незатейливые платья, занимавшие в доме, где она провела свои последние годы, едва ли четверть шкафа.

— Наряды? — В голосе девушки было слышно явное напряжение. — Я привыкла носить простые вещи и сейчас тоже хотела бы что-нибудь такое… — она не смогла подобрать нужные слова и сделала неопределенный жест рукой. — Одним словом, это не должно быть… — Эмма опять замялась. — Не должно быть… вычурным. — Она твердо посмотрела графу в глаза.

— Конечно, нет. Просто новые платья подчеркнут… как ты там сама отозвалась о своей фигуре? Сказала, что слишком высокая и полная? Вот это они и подчеркнут. А еще платья должны оттенить цвет твоих волос. Ты, кажется, назвала его ужасным? Полагаю, тебе должен пойти розовый цвет… А еще абрикосовый. — Киллоран, как бы раздумывая, окинул девушку рассеянным взглядом и продолжил: — Жаль, что ты не видишь сейчас своего лица, дорогая Эмма. Неужели я похож на человека, который может посоветовать женщине носить эти ужасные цвета? Ступай к миссис Рамсон. Вечером мы поедем в оперу. Надеюсь, страдания Орфея и Эвридики полностью удовлетворят твою кровожадную натуру.

Эмма Ланголет очень хотела сказать этому человеку, что не нуждается ни в новых платьях, ни в развлечениях. Еще ей хотелось сказать, что она совсем не кровожадная, однако события, свидетелем которых был граф, этому противоречили. К тому же именно сейчас она испытывала острое желание швырнуть в Киллорана чем-нибудь тяжелым.