От Каира до Стамбула. Путешествие по Ближнему Востоку - Мортон Генри Воллам - Страница 29

Дети едва успели выйти, как снова послышалось звяканье, и опять появился греческий священник, похожий на ассирийского царя.

Глава пятая

Галилея

Я отправляюсь на лодке по Галилейскому морю вместе с местными рыбаками, брожу с ними по окрестным берегам и наблюдаю рыбную ловлю.

1

Однажды утром я спустился к маленькой пристани и нанял лодку, чтобы денек порыбачить на Галилейском море.

Лодка оказалась большой, неуклюжей посудиной. Четверо рыбаков, сменяя друг друга, гребли толстыми, похожими на оглобли, веслами. На дне лежал парус — на случай если неожиданно повезет с ветром. Итак, мы шли ярким, солнечным днем по спокойному голубому озеру.

Человек шестьдесят занимаются на Галилейском море тем же, чем занимался в свое время святой Петр. Все они арабы и, по большей части, мусульмане. На озере используют сети трех видов: ручная шабаке, бредень йарф и невод м’баттен. Наиболее распространены первые два вида. Ручная сеть используется по всему озеру, а бредень — главным образом, в его северной оконечности, в устье Иордана.

Пока двое рыбаков гребли, двое других, сидя в лодке, готовили сети — с очень мелкими ячейками и маленькими свинцовыми грузилами по внешнему краю. Забрасываются они вручную и, похоже, именно тем способом, который упоминается в Евангелиях. Ученики, когда их впервые призвал Иисус, этим и занимались.

Самый молодой из рыбаков вполне прилично говорил по-английски, и от него я узнал, что рыбачить на Галилейском море — не очень-то доходное дело.

— Мы всю ночь ловим рыбу, — сказал он, — а утром получаем за нее всего лишь несколько пиастров. А вот торговец — он получает потом много-много пиастров…

И мысли мои от лазурных вод Галилеи устремились на север, к холодному Северному морю, сардинному промыслу в Корнуолле, где я так часто слышал похожие жалобы от простых людей. Такова судьба рыбака.

Стояло полное безветрие. Небо сияло голубизной. Но Абдул, самый молодой рыбак, потянул носом воздух, посмотрел на юг и объявил, что надвигается шторм. Такие неожиданности всегда были одной из особенностей Галилейского моря. Волнение начинается в нижних слоях воды, а потом и поверхность озера покрывается волнами, которые часто опрокидывают маленькие лодочки. Дело в том, что ветры с запада, прежде чем добраться до глубокой впадины, где лежит озеро, петляют в сотнях ущелий и узких долин. Вот только что был полный штиль, а через минуту ты уже в бурном море, и приходится бороться за жизнь. Абдул сказал, что недавно трое утонули, и тела их еще не нашли.

Одна из таких бурь прекрасно описана в Евангелии от Матфея:

И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его. И вот, сделалось великое волнение на море, так что лодка покрывалась волнами; а Он спал. Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас, погибаем. И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина. Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему? (Мф 8, 23–27)

Какое чудесное было утро! Берега постепенно отдалялись, не слышно было ни звука, кроме скрипа уключин огромных весел, плеска воды и песни арабов: один тихо пел куплет, а остальные громко подхватывали припев.

Мы шли к противоположному берегу. Горы Гергесы по мере приближения казались все страшнее и враждебнее. Должно быть, так же они выглядели и во времена Христа: сухие, выжженные, изрезанные многочисленными темными ущельями и пещерами, куда никто не решился бы пойти с голыми руками.

Как точно изображена в Евангелиях природа этой страны! Даже сейчас, по прошествии двух тысяч лет, в Гергесе каждую минуту ожидаешь встречи с бесноватыми.

С одной из этих круч стадо гадаринских свиней, в которое Иисус переселил бесов, бросилось в воду и утонуло. Кстати, вас не смущает, что свиньи, нечистые у иудеев животные, паслись около Галилейского моря? На склонах этих холмов и сейчас можно обнаружить развалины греческих городов, процветавших во времена Иисуса. Дело в том, что это были города Декаполиса, и в них говорили по-гречески. Их жители ничего не имели против свинины.

Мы высадились на берег и стали карабкаться вверх по горячим камням. Поблизости стояло три-четыре шатра бедуинов. Бедуины, по правде говоря, выглядели довольно жалкими и голодными. Все племя собралось и смотрело на нас исподлобья, пристально, как смотрят животные.

Отойдя немного в сторону, мы оказались в дикой маленькой долине, где росло разве что несколько полосок ячменя. Бедуин, стоя на четвереньках, ел траву.

— Он голоден, — объяснил Абдул, — а больше ему есть нечего.

— Но ведь в озере полно рыбы, — возразил я. — Почему он не наловит?

Моя реплика озадачила Абдула. Он пожал плечами и ответил:

— Бедуины не ловят рыбу.

Бедственное положение этого человека так потрясло меня, что я совершил привычный для европейца акт милосердия — дал ему шиллинг. Но для того, чтобы что-нибудь купить на него, ему придется либо переплыть Тивериадское озеро, либо пройти тридцать миль по горам!

Бедный Навуходоносор! Он внимательно посмотрел на монетку у себя на ладони и поблагодарил меня. Потом, с учтивостью, присущей арабам пустыни, нагнулся, быстро сорвал несколько былинок и сунул мне в руку. Это было все, что он мог мне дать.

Мы снова отплыли и направились туда, где предполагались развалины Капернаума. Этот город, который, как и все поселения по берегам озера, был хорошо известен Иисусу, исчез с карты. Однако многие археологи считают, что он находился на восточном берегу озера, там, где сейчас развалины из черного базальта. Недавно там обнаружили очень красивую синагогу.

Синагога в роще эвкалиптовых деревьев больше похожа на небольшой римский храм. Многие верят, что это та самая синагога, в которой проповедовал Иисус, но думаю, что не ошибусь, если скажу, что это гораздо более поздняя постройка — возможно, II века.

За десять минут от Капернаума на лодке можно добраться до небольшой бухты, на берегу которой, говорят, была Вифсаида. Рядом находится убогая арабская деревенька под названием Медждель. Предполагается, что на ее месте стояла Магдала, город Марии Магдалины.

Мы пристали к берегу безлюдной маленькой бухты. Один из рыбаков заткнул полы одежды за пояс и вошел в воду, перекинув через левую руку сеть. Некоторое время он стоял, словно выжидая. Потом быстрым движением забросил сеть. Она опустилась на воду, как опускается на пол подол пачки, когда балерина низко приседает. Множество свинцовых грузиков потянули колокол сети вниз, и можно было надеяться, что некоторое количество рыбы попадет под колпак.

Но раз за разом сеть вытягивали пустой. Мне нравилось смотреть, как рыбак снова и снова забрасывает ее. Это было красивое зрелище. Тщательно сложенная, она расправлялась в воздухе и падала так, что грузила одновременно касались воды, образуя окружность микроскопических всплесков.

Перед очередным забросом Абдул с берега крикнул товарищу, чтобы бросал левее, что тот и сделал. На этот раз ему сопутствовала удача. Он вышел, потоптался по берегу, вытащил сеть — в ней билась рыба. Я с интересом наблюдал. Рыбаки, сами того не сознавая, повторяли описанное в Евангелии от Иоанна. Воскресший Иисус явился ученикам на берегу озера на заре.

А когда настало утро, Иисус уже стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: дети! Есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы (Ин 21, 4–6).

Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть (Ин 21, 11).