Таггарт - Ламур Луис - Страница 31

На улице уже появился народ. Покинув «НОЧЛЕГ», компания отправилась через улицу в кафе. Пока Адам и Консуэло ели, Таггарт и Мириам стояли снаружи на стреме.

— Мне всегда хотелось обзавестись клочком земли и небольшим стадом, — сказал он. — Правда, такая жизнь очень одинока.

— Уж это точно.

— Скотоводу приходится крутиться на ранчо почти безвылазно. И потом зачастую оттуда так далеко до всего мира… Никаких соседей, не с кем даже словом переброситься. Чудо, если ему удается найти жену.

— Если женщина по-настоящему любит, то согласится жить с мужем, где он пожелает.

— Но если мужчина любит, он хочет, чтобы его избранница ни в чем не нуждалась. Ему нравится, когда она красиво одета, дом хорошо обустроен. А когда обзаводишься ранчо, то первые три-четыре года, а то и дольше почти ничего не получаешь. Нечем порадовать свою любимую. — Он мрачно уставился в одну точку. — Нет, все-таки для мужчины лучше всего — странствовать. Это не дает обзаводиться вздорными идеями, а когда он оседает на месте, то застаивается, теряет легкость на подъем.

Сытые и довольные появились Старк и Консуэло. Сванти и Мириам направились завтракать. Поравнявшись с девушкой Консуэло остановила ее и шепнула:

— Я была дурой. Мне так жаль.

— Все мы, случается, валяем дурака. А некоторые только тем и занимаются. При этом еще и упрямы, как стадо ослов, — так же тихо ответила Мириам.

Таггарт уже было вошел в кафе, но вдруг, залившись краской, отступил на шаг и, придержав дверь, пропустил Мириам вперед.

Внутри стояло три стола, накрытые какой-то странной блестящей тканью, какой Сванти еще никогда не видывал. Навстречу посетителям тотчас же ринулся официант в замызганном фартуке.

— До сегодняшнего утра у нас уже неделю никто яиц и в глаза не видел, — сообщил он. — А у меня осталось еще три штуки.

— Тогда подайте их мистеру Таггарту. А мне что-нибудь… Что там у вас еще есть?

— Мясо, на выбор: говядина, свинина, оленина, баранина с горного пастбища. Все отличного качества.

— Так… Принесите-ка нам барашка, — распорядился ковбой, — а из яиц приготовьте яичницу-болтунью, разделите на две части и половину подайте мисс Старк.

Официант во все глаза смотрел на них.

— Нет, вы только послушайте их: фу-ты, ну-ты! Наверное, думают, что прибыли по меньшей мере в Бостон.

Он вперевалку удалился, а они поглядели друг на друга и расхохотались. Мириам почувствовала, что снова краснеет и поспешно опустила глаза в тарелку. Пальцы ее судорожно теребили платье на коленях. Но откуда эта стеснительность! В обществе Сванти она успела провести несколько дней… и ночей и каких дней и ночей! В некотором смысле даже можно сказать, что они и спали вместе. От этой мысли ее бросило в жар, и она залилась пунцовой краской. Нет, все не так! Просто они находились вместе — и он спал. Хотя, сказать правду, спать-то им почти и не удавалось.

Завтрак продолжался молча. Сванти понимал толк во вкусной стряпне и на сей раз решил, что кофе удался на славу, даже подкова в нем не утонула бы. А уж ему-то известно, как заварить настоящий кофе. Насыпь побольше, залей водой и вскипяти — невелика премудрость. Лучший кофе почему-то всегда получается в старом оловянном котелке.

Официант поставил на стол здоровенный яблочный пирог.

— В честь случая, — пояснил он. — В первый раз вижу двух таких хорошеньких женщин, как вы и та мексиканочка, что завтракала перед вами.

Он поглядел на Мириам, а потом на Таггарта.

— Вам крупно повезло, сэр! Сейчас во всем Глоубе не сыщется больше трех свободных женщин, а одна из них так стара, что годится в бабушки Энди Джексону.

Когда Сванти и Мириам вышли из кафе, в город прибыл дилижанс. Из хибары появился сменный кучер, на ходу заправляя одной рукой рубашку в штаны. В другой он нес перевязь с кобурой.

— Удивляюсь, неужели не могли разбудить человека? — бурчал он. Потом окинул пристальным взглядом маленькую компанию.

— Вы, что ли, пассажиры?

Не дожидаясь ответа, отвернулся, следя, как пристегивают постромки свежей упряжки. Полудикие мулы так и норовили что-нибудь выкинуть. Они были сильны и резвы, но с ними приходилось держать ухо востро.

Затем кучер перешел через улицу и, войдя в «НОЧЛЕГ», принялся трясти похрапывающего агента, громко требуя ключи. Добудившись наконец и, не ожидая пока тот встанет, даже не рассчитывая на то, тотчас же припустил к конторе, отпер огромный железный сейф и позвал Старков.

С помощью Таггарта золото и весь багаж погрузили в дилижанс. Пока женщины усаживались, Адам ждал у дверцы.

Вскоре на стоянке появился крепкий старик с желтыми усами — сопровождающий из пересылочной конторы. Усевшись на сиденье, он положил поперек колен дробовик и устремил пристальный и твердый взор на мужчин. Сванти вскочил в седло, Адам уже сидел на лошади, кучер щелкнул кнутом и издал отчаянный вопль. Мулы как бешеные рванули вперед, словно их подгонял сам дьявол из преисподней. Дорога вела на юг.

Дилижанс спокойно катил вперед, потряхиваясь на ухабах. После бессонных ночей Старк и Таггарт совершенно вымотались, а солнце припекало так ласково. Всадников начала одолевать дрема. Время от времени они заставляли себя встряхнуться и осмотреться по сторонам, но тут же снова принимались клевать носом, постепенно полностью отключаясь.

Сперва дорога бежала вдоль русла Соснового ручья, в тени дубов, сикаморов и хлопковых деревьев, а потом поднималась в Сосновые горы, по склонам которых среди нагромождений скал текло множество прозрачных ручьев, срывающихся порой живописными водопадами высотой в несколько сотен футов. Когда дилижанс спустился в долину и остановился возле длинного приземистого здания станции Капающие Ключи, был уже вечер и солнце окрасило суровые голые склоны Мескалиса в красно-коричневые тона. Дорога страшно измучила Адама, а после целого дня в седле тело его занемело, раны и ушибы ныли. Таггарт тоже чувствовал себя смертельно усталым. Вот когда сказалось все напряжение и переутомление последних недель. Соскочив с коня, он вынужден был постоять минуту-другую, прислонясь к боку саврасого. Потом, преодолевая слабость, отвел его в конюшню.

Привязал в стойле и закинул в ясли сена.

Мириам в одиночестве стояла неподалеку от входа на станцию. Консуэло скрылась где-то внутри здания, а Адам беседовал с усатым управляющим.

Солнце клонилось к закату. За рощей печально звала кого-то перепелка.

Таггарт первым увидел Пете Шойера, вышедшего из-за угла примерно в ста футах от него. Их взгляды встретились. Все было ясно как божий день. Оба знали, что решающий момент настал. У Сванти мелькнула мысль, что более неподходящего времени для поединка не выберешь — так он устал. Но это ничего не значило — час пробил.

С удивительной отчетливостью он вдруг услышал, как где-то струится вода, как похрустывают сеном лошади. Рядом сердито жужжала огромная сонная муха. Ударил копытом конь. Мириам обернулась и, внезапно увидев Пете Шойера, вскрикнула. На крыльце появились Адам и Консуэло.

Шойер шагнул вперед и громко объявил:

— Ты арестован, Таггарт!

— Еще нет. Подойди и попробуй взять меня, — ответил Сванти, внимательно следя за каждым движением охотника за людьми.

Шойер резко пригнулся, и правая рука его рванулась вниз. В ту же секунду Таггарт отскочил в сторону и выхватил кольт. Он почувствовал тяжесть оружия в руке, и толчок отдачи выстрела, а в следующее мгновение пуля противника отбросила его назад.

Теряя равновесие он изо всех сил напряг ноги и выстрелил второй раз. Сквозь застилавшую глаза дымку Шойер казался неясной и далекой мишенью. Удар еще одной пули заставил его согнуться, а третья, подняв тучу пыли, вонзилась в землю возле сапог. Он сделал три быстрых, легких шага вправо и снова нажал на спусковой крючок.

Потом он все-таки упал. От терпкого запаха дыма и крови его мутило, а в мозгу пронеслось: «Значит проиграл!» Снова громыхнул револьвер. В лицо Сванти ударил фонтан пыли, перекатившись он с трудом сел, как мог, прицелился в маячившую перед ним фигуру противника и разрядил свой шестизарядник.