Гладиатор поневоле - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 42

Слава заложил максимально крутой вираж и по широкой дуге понесся прочь от ведущего корабля. Там через несколько секунд заметили маневр, но они уже были за несколько километров от преследователей. Полная мощность! Снижение! Теперь дело оставалось за двигателями флаеров – у кого они окажутся мощнее, догонят их или нет.

Слава рассчитывал уйти, набрав скорость при пикировании, снизиться до бреющего полета, а там – пройти ущельями, проскользнув над лесом, оторваться от рабовладельца. Увы, как оказалось, мощность двигателя флаера, на котором летел Агарлок, была больше, чем у их более простой машины.

Рабовладелец неуклонно нагонял, и мозг-Слава слышал возмущенные вопли коммуникатора:

– Флаер три дробь два, подчиниться! Флаер три дробь два – снизить скорость и зависнуть, иначе открою огонь!

«Неужели откроют огонь по своему особо ценному имуществу? А почему бы и нет? – подумал Слава. – Халкор же сказал, что мы отработали свою стоимость, превысив сумму уже в пять раз – он бабла загреб немерено, так что запросто может обстрелять. Скорее всего решил, что флаер захватили конкуренты или же тренер играет по-своему. Запросто обстреляют. Так, чего ждать, обстрела? Нет уж! Пушки – готовьсь!»

Флаер-Слава развернулся и бросился в атаку. Преследователь не успел снизить скорость и пронесся мимо, подставив свой разукрашенный эмблемами и гербами бок. Серия вспышек, ракеты – и бок врага окутался пламенем. От вражеского флаера тоже полетела целая стая ракет, разделившихся в воздухе на отдельные боеголовки – последовали вспышки, удар! Флаер тяжело покачнулся и снизил скорость.

Слава глянул на показатели – мощность упала на восемьдесят процентов. Гравидвигатель был поврежден и едва-едва поддерживал машину в воздухе. Что стало с врагом, землянин не успел увидеть как следует, заметил лишь, что тот тоже задымил и поплелся куда-то в сторону.

Сосредоточившись на управлении машиной, Вячеслав упустил из виду все, что творилось в салоне флаера – а там стоял крик: Халкор что-то вопил по коммуникатору, Лера, вытаращив глаза, тихо повизгивала, вцепившись в руку Славы, а охранники ревели, как быки, четырьмя руками впившись в крепления сидений.

Протянув еще километров пятьдесят и пройдя горную гряду, Слава с облегчением увидел равнину, покрытую травой и лесом. Лес виделся и дальше, километрах в ста от места предполагаемой посадки, не лес, сплошные джунгли. А садиться все равно придется – Слава понял это давно, глядя, как перед его мысленным взором вспыхивают красные сигналы, свидетельствующие о перегрузке подбитого двигателя. Еще секунд тридцать, и двигатель выключится прямо в воздухе – если вообще не взорвется. Надо было садиться.

Слава резко спикировал, благо, высота была уже небольшой, и, затормозив у самой поверхности планеты, плюхнул аппарат на краю небольшого ручья, поросшего голубой травой, напоминающей осоку. Удар был сильным, флаер зарылся в мягкую землю носовой частью, ушел в нее метра на полтора. Пассажиров спасло то, что они были намертво прикреплены к стенке флаера, и потому, кроме внутренних перегрузок, почти не испытали никаких неприятных ощущений – ну, кроме психологических.

Двигатель заглох, машина застыла, как убитая. Впрочем, так оно и было. Когда Слава освободил плененный мозг, он уже видел, что жить этому мозгу осталось не более часа – батареи корабля разряжены, двигатель не работает, кислород не подается – так что конец близок. Впрочем, когда землянин покидал мозг судна, он как будто ощутил некое облегчение и слабую благодарность – наконец-то! Возможно, он уловил последние мысли погибающего мозга флаера…

Войдя в свое тело, Слава с минуту посидел неподвижно, а потом открыл глаза и недоуменно посмотрел вокруг:

– Что случилось? Мы что, прилетели?

– Прилетели! – язвительно откликнулся Халкор. – Мозг сошел с ума и посадил нас непонятно где! Теперь придется вызывать помощь – но когда это они прилетят за нами! Как бы еще не расстреляли с ходу – решат, что это я захватил корабль!

– А кто же захватил? – продолжал недоуменно спрашивать Слава, внимательно осматриваясь вокруг, – и где хотя бы примерно мы находимся?

– Тебе-то какое дело?! – ощетинился Халкор. – Вылезай из флаера и шагай, куда скажут, раб! И смотри у меня, не шути, я всегда успею тебя перехватить, не забывай об этом! – И он похлопал по тому месту, где у рабов был вставлен контроллер. Слава присмотрелся – контроллеры так и моргали светлячками, но вот пульт, управляющий ими, он наверняка вывел из строя – почему-то землянин был уверен в этом на сто процентов. Крепления кресел оказались отпущены – то ли он сам это сделал, прежде чем заглушить двигатель аппарата, то ли крепления автоматически разблокировались после посадки – в любом случае Слава и Лера были освобождены от захвата.

Халкор подозрительно посматривал за ними, стоя позади и держа палец на кнопке пульта управления контроллером, а Слава, слегка подтолкнув подругу в спину, пошел к выходу. Наклонившись к уху Леры, сказал:

– Верь мне. Выполняй все, что я скажу. Как выйдем, обезвреживаем всех, чтобы не успели достать оружие. Не жалей силы – мочи их!

Девушка тихонько кивнула, и они вышли на плотную, перевитую корнями травы почву планеты. Стоять было приятно, только охватывало странное ощущение от ласкающего обнаженную кожу солнца, висевшего почти в зените. И он, и Лера были полностью обнажены, если не считать обуви. Впрочем, на Лере и обуви не было. Как они вышли с арены, так и уселись во флаер. За эти месяцы уже привыкли ходить нагишом, а теперь, на открытом воздухе, это снова показалось странным и непривычным.

Следом за ними вылезли карлоки с лучеметами на изготовку. Последним шел Халкор, держа в одной руке коммуникатор, с которого пытался связаться с базой, а в другой – пульт управления контроллерами рабов. Тренер тряс коммуникатор, но никак не мог его запустить – Слава и об этом позаботился, на всякий случай обесточив прибор. Увы, хотя он и прервал связь между контроллерами и пультом, обезвредить полностью сами контроллеры не смог – они были каким-то образом замкнуты на организмы носителей, не зря вынуть их могли только опытные, умелые модификаторы – что считалось операцией дорогостоящей и не слишком-то безопасной. Тот, к кому их отвела Сильмара, брал свои деньги не зря.

Пока Халкор тряс блестящей коробочкой прибора, Слава и Лера переглянулись и, не говоря ни слова, выбрали себе цели – впрочем, выбирать было не особо-то и сложно. Слава взял ближнего охранника, Лера – оказавшегося рядом с ней.

Кивнув Лере, Слава мгновенно напал на «своего» и первым же ударом лишил его оружия, выбив лучемет из рук так, что тот улетел куда-то в ручей. Не успев подосадовать (оружие пригодилось бы!), Слава ударом вышиб глаз могучему четверорукому голему и увернулся от его страшных размашистых ударов. Затем последовал еще один мощный удар – голова охранника треснула, как скорлупа яйца, и гигант рухнул рядом с флаером. Слава мгновенно обернулся – схватка заняла максимум секунды две, ему надо было убедиться, что у Леры все в порядке, и в случае чего помочь девушке. Нет. Помогать было не нужно – разделанный в полоску четверорук с выдранными глазами ползал на четвереньках, не в силах сопротивляться мутантке, буквально разрывающей его на куски. Решив, что Лере помощь не нужна, Слава теперь переключился на главного противника – Харлока. Тот яростно, с вытаращенными от удивления глазами, щелкал пультом управления контроллерами, а поняв, что тот не работает, отбросил его и выхватил из чехла вибрационный меч.

Вячеслав остановил разъяренную и окровавленную Леру, закончившую разбираться с охранником и шагнувшую было вперед:

– Не подходи к нему! Я сам!

Он плавной походкой пошел к тренеру, постоянно меняя направление и перетекая, как ртуть, из одной боевой позиции в другую.

– Ну что, урод, посмотрим, чему ты меня научил, а? – Слава криво усмехнулся, глянув на побледневшего Халкора.

Надо было отдать должное тренеру – он не кинулся бежать, хоть и знал уровень квалификации своего лучшего ученика. Возможно, считал, что ему поможет вибромеч, даст преимущество, а возможно, настолько презирал своего раба-ученика, что, не сомневаясь ни секунды, пошел на сближение с ним, поигрывая рукоятью меча, над которой переливался и гудел невидимый «клинок».