Гладиатор поневоле - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 2

В общем, плыл Слава по течению, и скорее всего оно притащило бы его в мутное болото, если бы… Но обо всем по порядку.

Этот вечер, как уже было упомянуто, ничем не отличался от остальных – конечно, кроме родительского собрания по результатам первой четверти. Завтра должны были начаться каникулы, и в его сердце гнездилась радость – не придется тащиться в школу, не нужно будет снова и снова слушать шум и визг в коридорах. А также нытье своих коллег-женщин по поводу несчастной жизни и рассказы о том, что они купили за последнее время – включая шмотки и нижнее белье. Его раздражало, что бабы совсем перестали его стесняться и переодевались прямо при нем – вроде как по-семейному. Или словно он являлся неодушевленным предметом.

На улице было тихо, и хотя наступил конец октября, снег не выпал, лишь деревья раскачивались под ночным ветром, размахивая голыми ветками, сбросившими осеннюю листву.

Слава поежился, поднял воротник – до дома, в котором он жил, идти придется километра два. Этот одноэтажный домик администрация райцентра выделила новому учителю несколько лет назад. Там он и жил. Преимущества частного дома были очевидны – тихо, спокойно, никаких соседей через стену, значит, никто не кричал, не шумел, не мешал. Но очевидны были и неудобства – с частным домом больше хлопот и работы: требуется чистить дорожки от снега, платить за газ, да и отопление котловое. Но в общем-то ему тут нравилось – имелся огородик, в котором он высаживал разные сорта винограда и любовался осенью тяжелыми гроздьями; было куда поставить машину. Машины у него пока не имелось, но когда-нибудь он ее купит… наверное). В Питере с парковкой проблема! И пробки… А тут – мечта! Впрочем, наверное, он себя все же успокаивал, выискивая преимущества в своей растительной жизни. Человек часто обманывает сам себя, на то он и человек.

Когда Слава подходил к дому (идти осталось метров пятьдесят), ему показалось, что на улице вдруг потемнело. Он удивленно похлопал глазами в очках в недорогой оправе – нет, точно потемнело. Тонкий месяц в небе вдруг перестал светить, словно его заслонило что-то, не пропускающее лучи. Слава поднял голову, вытаращил глаза и замер на месте – над ним висела темная масса, почти не различимая на темном небе. Если бы не то обстоятельство, что эта глыба заслонила луну, учитель даже не смог бы увидеть, что над ним что-то такое есть – так эта штука сливалась с небом. Напоминало сие сооружение железнодорожную цистерну, висящую в воздухе без помощи техники: ни работающих двигателей, ни пламени из дюз, ни бегающих огоньков, как это принято у всякого порядочного НЛО, не было.

Учитель даже не поверил своим глазам и, закрыв их, тряхнул головой. Однако «цистерна» никуда не исчезла, а он вдруг почувствовал сонливость, ноги задрожали, и последней его мыслью было: «Вот гадость! Ну почему это случилось со мной…»

Пробудился он, как показалось, от тишины. В мире вообще не бывает полной тишины – в деревне лают собаки, мычат коровы, в городе сплошной фоновый шум, которого человек не замечает – машины, трамваи, люди – все шумит, все кричит. А тут – в ушах как будто заложило ватой, только слышался непонятно откуда взявшийся звон – дз-з-з-з-з-з-з… Мозг, отключенный от слуховых раздражителей, пытался таким способом восстановить привычные ощущения, рождал слуховые галлюцинации.

В глаза бил свет, идущий от потолка – белого, как будто это сплошная неоновая лампа. Вячеслав осмотрелся – узкая комнатка, длинная, как пенал, была похожа на купе поезда. Только без верхней полки. И без столика у окна. Собственно, и окон-то не было. «Полка» с упругим материалом, на которой он лежал, гладкий светлый пол, гладкие стены, за которые не цеплялся взгляд, – ничего такого, что помогло бы понять, где он находится. Покопался в памяти – НЛО! Тогда он уснул. А теперь – эта комната. Внутри похолодело – чего они хотят? Понятно, что его похитили, – но с какой целью? С детского возраста его понимание инопланетных контактов претерпело огромные изменения – теперь он опасался этих «зеленых человечков» и ничего хорошего от них не ждал.

Собрался с силами, сел на краю кушетки – голова закружилась, сильно захотелось пить. Сколько он находился в беспамятстве – день, месяц? Где он вообще находится? Прижал руку к стене – никакой вибрации. Наверное, он сейчас где-то на их базе – говорили, что у инопланетян базы на Луне. Слава не верил, смеялся – чего им там делать? Если бы прилетели – объявили бы себя, и все. Впрочем, зачем им объявлять о себе? Кто им земляне? Еще раз пощупал стену и усмехнулся – с чего он решил, что должна быть какая-то вибрация? Вибрация – свидетельство низкого уровня технологического развития. Высокоразвитые механизмы при работе не издают никакой вибрации. Если пришельцы сумели построить такие летающие корабли… Какие корабли? Он ругнул себя – опять ушел в область мечтаний – в гадания на кофейной гуще, в рассуждения ни о чем! Может, инопланетяне собирают лучшие умы человечества для каких-то своих целей? Ага. Шашлыки из людей делать и пить кровь, а между делом бегать туда-сюда на своих треножниках-машинах!

От этих мыслей ему стало совсем тошно. Вячеслав рухнул на лежанку, закрыл глаза и провалился в тяжелый сон.

Следующее пробуждение было похоже на предыдущее, только сконцентрировался он немного побыстрее, и первая мысль мелькнула: «Уснул, как будто куда-то провалился! Или газ накачивают, или… гипноизлучатели? А что, вполне может быть. А может, это американцы? А что – воруют людей… нет, какие американцы – это что, до сих пор идет холодная война? Скорее можно было поверить в то, что воруют людей, чтобы разобрать на органы или для опытов. Только вот хрен редьки не слаще… Показались бы наконец-то, что ли? Ну что за уроды! Держат его в неведении!»

Слава встал с «полки», пошел к стене – поверхность вызывала ощущение чего-то монолитного. Постучал – звук шел глухой – стена, как оказалось, мягкая. Потолок – метрах в четырех над головой. Удивился – зачем такой высокий? Помещение действительно походило на узкий пенал – длина четыре-пять метров, высота такая же, а в ширину – метра два. Если это камера – как они справляют нужду? Кстати сказать – его здорово поджало…

Сел на полку, почесал голову – никак не мог избавиться от дурной привычки, принесенной с улицы. Мать всегда его ругала за это – вульгарный жест. Для люмпенов. Он злился по этому поводу – сама-то далеко ушла? Интеллигенция хренова… переводчица Интуриста. Уже потом он узнал, что частенько переводчицы подрабатывали проституцией, частенько стучали в КГБ, вернее, так: и подрабатывали, и стучали – поскольку было положено. Скорее всего, его отцом стал кто-то из прибалтов или шведов – мать была шатенкой, а он оказался блондином с соломенными волосами и рублеными чертами лица.

Вспомнил о лице, потер его ладонями, выдавил из глаз слезы, будто надеялся, что все это ему привиделось, как дурной сон, и исчезнет, когда Вячеслав проснется. Но нет – переполненный мочевой пузырь резко напомнил о том, что это не сон. Хотя – разве во сне подобное не снится? А, все равно, терпеть уже невозможно… Отошел в угол, потом опять лег на кушетку, закинул руки за голову и закрыл глаза. Что-то беспокоило, какая-то мысль… что-то было неправильно. Вот он сел… потер глаза, слезы выступили, потом – стоп! Как это он потер глаза?! А очки? Где очки? Очков нет! А как же он видит, рассматривает все вокруг? Он с детства полуслепой, в очках ходит! А теперь очков нет?

Вскочил. Сел на полке. Потом, не поверив, стал рассматривать все вокруг – да, видел он чисто. Посмотрел на себя – разглядел руки, ноги – все было по-прежнему. Итак – информации у него ноль, и вместе с тем информации столько, что голова пухнет. А значит… значит… надо… спа-а-а-ать… Он упал на лежак и отключился.

…Звуки. Удар в бок – больно! Вскочил. Сел на постель. Вытаращил глаза и ужаснулся – перед ним был четверорукий… хм… человек? В общем – существо, у которого четыре руки, лысая пулеобразная голова и очень неприятное лицо с расплющенным носом и маленькими, выпуклыми, как у рака, глазами. «Голем» что-то сказал, Вячеслав не понял, тогда уродец толкнул его вперед, схватил одной из рук за шкирку (кстати, удалось это представителю инопланетян очень даже легко, несмотря на то, что Слава был довольно высокого для землян роста и весил восемьдесят с лишним килограммов). Короче, учитель полетел как мяч – аккурат через то место, где раньше была стена. Теперь стены не имелось, его клетушка оказалась открытой, как будто ее взрезали огромным ножом. Автоматически поискал глазами, куда все делось, замешкался и тут же получил такой болезненный удар по ребрам, что перекосился и дальше шел, уже согнувшись. Четверорукий запыхтел, зафыркал – похоже, это обозначало у него смех.