Монах - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 33

— Тсс! — Федор обернулся, показал глазами на женщину, сидящую рядом с ним, и укоризненно покачал головой.

Но Алена даже и не слушала разговоров мужчин — она вцепилась в скамью побелевшими от напряжения пальцами и чуть не выпрыгивала из фургона, всем своим существом пытаясь ускорить движение.

Наконец дорога вывела на большой луг, метров пятьсот в длину и метров двести в ширину. Он упирался одним краем в болото, где в прогалинах с чистой водой желтели кувшинки.

Трава на лугу была невысокой — видимо, ее не так давно выкосили и она еще не успела вырасти. Пахло сеном, с болота доносился запах тины, и где-то в зарослях кричала птица — то ли выпь, то ли еще какая-то, — она ухала, скрипуче вопила так, что казалось, будто нечистая сила со всего света собралась тут, чтобы устроить пир на костях случайных прохожих.

— Вон туда! — показала рукой Алена. — Там есть брод на ту сторону — шагов сто через болото, и будет такой же луг, как и тут, а за ним лесок, за леском гора, в которой пещера, — люди говорили, там логово кикиморы! На фургоне не проедем, надо оставлять у брода!

Федор кивнул и направил лошадей к указанному месту. Через несколько минут они были у брода, и Гнатьев стал распрягать лошадей.

— Зачем распрягаешь? — не понял Андрей. — А-а-а… ты не рассчитываешь вернуться и хочешь, чтобы они не померли с голода? Может, оставим тут Алену, пусть присмотрит за лошадьми, а если не вернемся…

— Нет! — перебила женщина. — Я с вами пойду, даже не удерживайте! Дайте мне оружие! Я из лука умею стрелять, и неплохо, меня отец учил! На охоту с ним ходила, пока отца медведь не задрал. Я не в тягость буду, я помогу!

— Почему и нет? — пожал плечами Федор. — Может, и правда шанс какой-никакой будет. Андрей, ты тоже лук возьми, будем вначале стрелами давить, ну а не получится… В общем, вот еще что: эта пакость восстанавливается очень, очень быстро. Чтобы она не могла восстановиться, нужно отрубить ей башку. Если она уйдет с повреждениями — отлежится и восстановится практически в прежнем виде, только будет еще злее и пакостнее. Сразу скажу, сам не встречался с такой гадостью, только читал в руководстве для военнослужащих — как себя вести при встрече с кикиморой.

— И как? Что там пишут ваши умные военные стратеги? — Андрей осмотрел себя: перевязь с ножами на месте, сабля на месте, лук со стрелами приготовлен — все, можно идти.

— Наши стратеги советуют бежать. И как можно быстрее. А тех, кто был поранен кикиморой, держать в карантине и при первых же признаках заражения убивать, иначе они потом уничтожат своих товарищей.

— Обнадеживающе! — хмыкнул Андрей. — Ну что, пошли? Кстати, почему ее зовут кикимора, а не оборотень?

— Не знаю, — пожал плечами Федор. — Кикимора и кикимора, никогда не задумывался над этим вопросом. А тебе не все равно, как называется то, что тебя будет рвать? Да хоть макимора или хренимора! Лишь бы сабля не сломалась да кинжал не подвел…

Наконец Федор освободил лошадей и надел на них путы, чтобы далеко не ушли. Если они погибнут, лошади на лугу с голоду не помрут, а потом кто-нибудь их подберет.

Чавкающее болото хотело утянуть сапог Андрея, и он с трудом вытянул ногу из вонючей, пузырящейся жижи: «Хорошенький брод! Как бы тут с головой не уйти в трясину, будет как с той девчонкой из фильма „А зори здесь тихие…“.»

Как будто услышав его мысли, Алена, перемазанная с головы до ног в грязи, успокаивающе сказала:

— Тут неглубоко, не утонем, самое большее по колено… Если бы мы объезжали болото по дороге, верст пять пришлось бы лишних отмахать.

Действительно, под дикой грязью было довольно твердое, только очень уж скользкое дно — Алена успела плюхнуться в жижу раза два, превратившись из привлекательной женщины в совершеннейшую нищенку.

«Надо отдать ей должное, — подумал Андрей, — вся в грязи, а лук со стрелами держит над головой сухими! Молодец баба!»

Брод вывел на красивейший луг, тоже недавно скошенный, напоминавший своим видом футбольное поле. Алена указала рукой:

— Туда, вон за тем леском! Видите вон ту горушку? Верхушка за деревьями торчит? Вот там и пещера! Она там, тварина! Давайте быстрее, мужики, а? Солнце уж совсем низко, что там с дочкой — не знаю!

— Да что там… небось в живых уже нет, — угрюмо пробурчал идущий сзади Федор, — и мы скоро поляжем.

— Не говори так! — ощетинилась Алена. — Жива она, жива! Я бы почувствовала, если бы она погибла! А ты накаркаешь, старый дурак!

— Ну вот, теперь и дураком стал, — хмыкнул Федор. — Что дальше-то будет?

— Заслужил, — кашлянув, подытожил Андрей. — Какого рожна под руку каркаешь? Может, и жива еще, почему нет? Давай-ка наддай, а то тащишься как на похоронах! Тьфу! Вот сорвется же с языка! А все ты со своим карканьем!

Мужчины ускорили ход, и теперь Алена едва поспевала за ними, передвигаясь то быстрым шагом, то трусцой, но она не жаловалась, а только стиснула зубы и неслась, как оленуха, спешащая к своему олененку, попавшему в беду.

Скоро они вступили в лес, через который вела почти незаметная тропа, выводящая к подножию горы. Собственно говоря, это была и не гора в общепринятом понимании этого слова — в этом месте скалы как будто выпучило из земли, выдавило под натиском каких-то процессов, происходящих в пластах, и полосатые глыбы песчаника валялись повсюду — в лесу, через который они проходили, и у самого подножия горы, в которой и чернело отверстие, образованное изогнувшимися пластами горных пород.

Андрей прикинул — до пещеры было метров сто, и вход в нее хорошо просматривался из-за стволов елей, растущих у подножия горы. Он подал знак спутникам и сам тоже приготовил свой лук, наложив на его тетиву стрелу и сдвинув колчан так, чтобы удобно было достать содержимое. Федор и Алена последовали его примеру, и через минуту они двинулись вперед, внимательно осматривая окрестности и следя за пещерой.

— Держитесь за мной, я пойду к входу в пещеру, вы зайдите с флангов, так чтобы я не перекрывал вам сектор обстрела и вы видели цель, если она появится из отверстия! — скомандовал Андрей, дождался, когда его команда переместится к флангам, и медленно, держа на прицеле вход в пещеру, пошел вперед.

Где-то в кронах деревьев пели птицы, в кустах у болота заливался песнями соловей, изредка квакали лягушки — идиллия, да и только! Однако Андрей не позволял себе расслабиться — он знал, как быстро затишье может взорваться грохотом выстрелов и разрывами гранат, так что безмятежность природы не могла его обмануть.

Подойдя к пещере на расстояние десяти шагов, он остановился, посмотрел на своих спутников — они тоже встали справа и слева, изготовившись к стрельбе, — подумал и не нашел ничего лучшего, как крикнуть:

— Эй ты, кикимора болотная, выходи!

И со смешком подумал: «Да что за хрень вышла? Как будто из русской народной сказки: „Выходи, биться будем или мириться?!“»

Однако он тут же забыл о своих мыслях — произошло нечто такое, что Андрей просто обалдел, у него даже челюсть отвисла: из пещеры, как будто прогуливалась по нудистскому пляжу, вышла абсолютно обнаженная красотка. Зеленые глаза этой особы смотрели на мир невинно, как у ребенка, черные волосы струились по плечам и спине пышной гривой, соски полной груди вызывающе торчали вперед, сморщившись на прохладном вечернем ветерке, длинные ноги, стройные и мускулистые, как у модели или спортсменки, плавно несли ее гладкое тело с плоским животом по грешной земле так, как будто утверждались над несовершенством этого мира.

Она обворожительно улыбнулась и звучным грудным голосом сказала:

— Приветствую, воин! Чего это ты целишься в несчастную девушку? И не стыдно — на женщину с оружием? Ну никакого воспитания!

От нереальности происходящего Андрей опустил лук и ослабил тетиву, вытаращив глаза и не зная, как ему поступить, — он ожидал увидеть страшное чудовище, состоящее из зубов и клыков, а тут… Он с изумлением почувствовал, что при виде этой красоты кровь прилила к низу живота, и его охватило возбуждение, которого он не испытывал уже несколько лет.