Кусака - Маккаммон Роберт Рик - Страница 15

Стиви не ответила – она просто не сводила глаз с грузовичка, пытаясь сообразить, откуда именно доносится музыка.

– Стиви? – сказала Бесс. – Поди-ка сюда, давай дадим Душистому Горошку сахару, идет? – Она полезла в карман, вытащила несколько кусочков сахара, и паломино шагнул к ней в ожидании лакомства. – Сладкому – сладкое, – сказала Бесс, скармливая коню парочку кубиков. – Ну, Стиви! Дай-ка ему кусочек, ладно?

В обычной обстановке Стиви мигом ухватилась бы за возможность покормить Душистого Горошка сахаром – но она покачала головой, не желая отрываться от мелодичного перезвона ветряных курантов. Джесси не успела остановить дочку, и та сделала еще один шаг к грузовику.

– Глянь-кась, – сказал Тайлер. Он нагнулся к спущенной правой передней шине. В крыле над колесом вздулся металлический волдырь. Тайлер опять включил фонарик и посветил снизу вверх за колесо. – Там что-то застряло. Похоже, оно приварилось к железу.

– Что это? – спросила Джесси. Потом: – Стиви! Не подходи слишком близко!

– Не очень большое. Есть молоток? – Когда Джесси покачала головой, Тайлер стукнул по волдырю кулаком, но штуковина не отвалилась. Он полез под крыло, и Бесс сказала: «Осторожнее, Тай!»

– Эта штука вся скользкая от масла. И крепко же она засела, скажу я вам. – Тайлер ухватился за непонятный предмет и дернул, но руки сорвались. Он вытер ладонь о штаны и попробовал еще раз.

– Этот кусок масла никогда не вылезет! – раздраженно сказала Бесс, но подошла поближе, посмотреть.

Мышцы на плечах Тайлера напряглись от усилий. Он продолжал тянуть.

– Вроде пошло, – сказал он. – Держитесь, сейчас я поднапру. – Он покрепче ухватил непонятный предмет и снова рванул изо всех сил.

Предмет сопротивлялся еще несколько секунд – а потом выскочил из своего гнезда в крыле и решительно лег Тайлеру в ладонь, оказавшись идеально круглым. Словно Тайлер извлек на свет божий жемчужину, уютно устроившуюся в раковине устрицы.

– Вот. – Лукас поднялся. Рука была по плечо черной от смазки. – По-моему, оно и набедокурило, док.

Это в самом деле было пушечное ядро, только размером с кулачок Стиви и с виду гладкое, без маркировки.

– И покрышку, небось, тоже оно пробило, – сказал Тайлер. Он нахмурился. – Провалиться мне на этом месте, большей чертовщины я не видел! – На этот раз он не потрудился добавить «пардон за выражение». – Подходящие габариты, чтоб проделать такую дыру, только…

– Только что? – спросила Джесси.

Он подкинул шар на ладони.

– Оно почти ничего не весит. Как мыльный пузырь, ей-богу. – Он принялся обтирать масло и грязь с поверхности шара о штаны, но под чернотой опять оказалась чернота. – Хочешь посмотреть? – Он протянул шар Джесси.

Она замялась. Это был всего лишь маленький черный шар, но Джесси вдруг почувствовала, что он ей абсолютно ни к чему. Ей захотелось уговорить Тайлера засунуть шар обратно или просто забросить как можно дальше и забыть о нем.

– Возьми его, мама, – сказала Стиви. Она улыбалась. – Это он поет.

Джесси почувствовала, что у нее начинает медленно кружиться голова, как перед обмороком. Немилосердно пекущее солнце медленно, но верно добиралось до нее. Но Джесси протянула руку, и Тайлер положил черный шар ей на ладонь.

Сфера оказалась такой холодной, словно ее только что вынули из холодильника. Пальцы Джесси пронизал потрясающий холод. Но по-настоящему изумлял вес шара. Около трех унций, решила она. Стекло? Пластик? Она сказала:

– Быть не может! Этот шар не мог пробить грузовик! Он слишком хрупкий!

– Вот и я говорю, – согласился Тайлер. – Только можешь не сомневаться: он достаточно крепкий, чтобы набить на железе шишку и не разлететься на кусочки.

Джесси попыталась сдавить предмет, но он не поддавался. «Тверже, чем кажется, – подумала она. – Черт знает, насколько тверже. Похож на идеальную сферу, выточенную автоматом, который не оставил никаких следов. А почему он такой холодный? Влетел в разогретый мотор, теперь попал на прямое солнце, и все равно холодный.»

– Эта штука похожа на большое яйцо канюка, – заметила Бесс. – Я бы за него не дала и пары центов.

Джесси взглянула на Стиви. Девочка не сводила глаз со сферы, и Джесси пришлось задать вопрос:

– Ты еще слышишь, как она поет?

Та кивнула, сделала шаг вперед и протянула вверх обе руки.

– Мам, можно, я подержу?

Тайлер и Бесс смотрели на них. Джесси помедлила, вертя шар в руках. На нем нигде не было никаких отметин – ни трещинки, ни даже неровности. Она поднесла его к свету, пытаясь заглянуть внутрь, но предмет был совершенно непрозрачным. «Должно быть, когда эта штука в нас попала, она летела чертовски быстро, – подумала Джесси… – но из чего она? И что она такое?»

– Мам, ну пожалуйста! – Стиви нетерпеливо подпрыгивала на месте.

Предмет казался не особенно угрожающим. Да, он оставался странно холодным, но руке не было неприятно.

– Не урони, – предостерегла Джесси. – Будь очень-очень осторожна. Ладно?

– Да, мэм.

Джесси неохотно отдала дочке сферу. Стиви приняла ее в ладони. Теперь она не только слышала музыку ветряных курантов, но и чувствовала ее; мелодия вздыхала в самой девочке, словно косточки Стиви превратились в некий музыкальный инструмент – звук прекрасный, но и немного печальный. Как песенка об утраченном. Эта музыка заставила Стиви понять, каково папе, словно сердце девочки превратилось в слезу, и все, что она знала и любила, скоро должно было исчезнуть, остаться далеко-далеко позади; так далеко, что не разглядишь, даже если заберешься на вершину самой высокой горы в мире. Печаль проникла глубоко, но красота мелодии зачаровала Стиви. Лицо малышки стало таким, будто она совсем уже собралась расплакаться и вдруг чему-то удивилась.

Джесси заметила это.

– Что такое?

Стиви тряхнула головой. Говорить не хотелось, хотелось только слушать. Звуки музыки взмывали по ее косточкам и разноцветными искорками рассыпались в голове. Таких красок Стиви еще никогда не видела.

И вдруг музыка смолкла. Раз – и все.

– Вон Мендоса едет, – Тайлер махнул в сторону подъезжавшей по Кобре-роуд ярко-синей машины техпомощи.

Стиви встряхнула сферу. Музыка не возвращалась.

– Дай-ка сюда, киска. Я позабочусь о ней. – Джесси протянула руку, но Стиви попятилась. – Стиви! Дай сюда, ну! – Девчушка повернулась и, не выпуская черную сферу из рук, отбежала примерно на тридцать футов. Подавив злость, Джесси решила разобраться с дочкой дома. Сейчас хлопот хватало и без этого.

Ксавье Мендоса, дюжий седой мужчина с пышными белыми усами, съехал с Кобре-роуд и поставил машину техпомощи так, чтобы подцепить пикап Джесси. Он вылез из кабины, чтобы посмотреть на повреждения, и его первой реакцией было: «Ай! Каррамба!»

Стиви отошла еще немного, продолжая встряхивать черный шар в попытках разбудить музыку. Ей пришло в голову, что шар, может быть, сломался и, если тряхнуть его достаточно сильно, ветряные куранты внутри снова заработают. Она еще раз встряхнула сферу и подумала, что слышит слабый плеск, как если бы шар был заполнен водой. А еще он казался не таким холодным, как минуту назад. Может быть, начал нагреваться, а может, дело было в солнце.

Стиви покатала шар в ладошках. «Проснись, проснись!» – твердила она.

Вдруг девочку как ударило – она поняла, что шар изменился. На нем явственно отпечатались электрически-синие контуры ее пальцев и ладошек. Она прижала к черному шару указательный палец. Отпечаток некоторое время держался, потом начал медленно исчезать, словно его утягивало вглубь сферы. Стиви ногтем нарисовала на шаре улыбающуюся рожицу; ошеломляюще синяя – в сто раз синее неба – рожица тоже осталась на поверхности. Стиви нарисовала сердечко, потом домик с четырьмя человечками из палочек. Все картинки, продержавшись пять или шесть секунд, таяли. Она оторвалась от рисования и начала звать маму, чтобы та посмотрела.

Но не успела Стиви и рта раскрыть, как за спиной что-то взревело, перепугав ее до полусмерти, и девочку поглотил крутящийся пылевой смерч.