Кусака - Маккаммон Роберт Рик - Страница 101

Он почувствовал запах бензина из пробитого бака. Через пару секунд грохнуло, замелькало оранжевое пламя. На мост и в Змеиную реку с лязгом посыпались куски «хонды». Прерывисто дыша, Коди встал на колени. Примерно в шести футах от него, разбросав руки и ноги, как сломанная кукла, лежала навзничь Миранда. Он подполз к девушке и увидел, что ее рот вымазан кровью из разбитой нижней губы, а на щеке красуются синие кровоподтеки. Но она дышала, и когда Коди окликнул ее по имени, ресницы девушки затрепетали. Он попытался приподнять ей голову, но нащупал какой-то желвак и счел за лучшее не трогать.

Коди услышал шаги: один башмак цокал, второй шаркал.

Он увидел, что кто-то, пошатываясь, идет к ним со стороны Окраины. От разбитого мотоцикла ручейками растекся бензин, но неизвестный, не останавливаясь, шел сквозь огонь. Горбатая фигура с ощетинившимся шипами хвостом приблизилась, и Коди разглядел обнажавшую острые иглы зубов ухмылку.

Пол-черепа Санни Кроуфилда провалилось внутрь. Из пустой левой глазницы текло что-то блестящее, похожее на серый гной, а по щеке малиновой татуировкой пролег отпечаток мотоциклетной шины. Существо подергивалось всем телом, приволакивая ногу.

Поджигая отвороты дымящихся джинсов, оно шагало через огненные ручьи и ухмылялось. Его губы ни разу не дрогнули.

Коди прикрыл Миранду своим телом и поискал усаженную гвоздями бейсбольную биту, но не нашел. Стук и шарканье башмаков приближалось, на фоне пламени рисовался сгорбленный силуэт с булавой на хвосте. Коди начал подниматься. Он знал: теперь ему крышка, но, может быть, удастся вцепиться в последний глаз этой гадины и вырвать его. Не давая шевельнуться, ребра Коди прострелила боль, от которой перехватило дыхание. Парнишка опять повалился на бок, со свистом втягивая воздух.

Кусака добрался до Миранды и постоял над ней, разглядывая в упор. Потом рука с металлическими ногтями скользнула над лицом девушки.

Силы оставили Коди. Все было кончено. В глазах парнишки стояли слезы. Он понимал: сейчас Миранде раздавят голову, и спасти ей жизнь можно только одним способом. И прежде, чем Коди успел подумать как следует, у него вырвалось:

– Я знаю, кого ты ищешь.

Чудовище подняло голову, с которой капала слизь. Рука оставалась прижата лицу Миранды. Девушка застонала, к счастью, в беспамятстве. Кусака другой рукой взял ее за волосы.

– Хранитель, – пробулькал голос. – Где она?

– Я… не могу… – Коди чувствовал, что близок к обмороку. Говорить не хотелось. Но сквозь щипавшие глаза слезы он заметил, что когтистые пальцы крепче сдавили лицо Миранды.

– Ты мне расскажешь, – сказал Кусака, – или я этой таракашке голову оторву.

На Первой улице Рик, который залег в проулке между домами, приник к земле и пополз. Монстр не мог втиснуть тело в узкое пространство, не мог и дотянуться до Рика лапой. Парнишка услышал треск, от которого задрожала земля. Полетели доски, и он понял, что чудовище разносит хвостом оба дома в куски. Крыша, как при бомбежке, взорвалась черепицей и кусками дерева. Рик с трудом поднялся, припадая на больную ногу. Впереди была изгородь из металлической сетки, доходившая ему до груди, а за ней – река. Рик увидел на мосту пламя, но времени раздумывать над тем, что же горит, не было. Он перебрался через забор, съехал по рыжему земляному откосу и залег в грязноватой струйке воды. На Окраине трещали, разваливаясь, дома. Через минуту-другую существо должно было прорваться сквозь них и перебраться на другой берег. Мальчик заставил себя подняться, не обращая внимания на боль в распухшей лодыжке, и полез по противоположному склону к задним дворам Кобре-роуд.

На мосту, в каких-нибудь пятидесяти ярдах от Рика, Коди Локетт понял, что его везению (а, возможно, и везению Дифин) все-таки пришел конец. Кусака уничтожит город со всеми его обитателями, начиная с Миранды. Но общежитие было защищено от Кусаки не только каменным фундаментом и бронированными окнами, но и электрическим светом. Даже если бы Кусака узнал, где Дифин, ему никак было не добраться до нее. Коди, у которого медленно кружилась голова, сел и мрачно улыбнулся.

– Она там, – сказал он, показывая на слабое пятно света, и увидел, что на изуродованном лице промелькнуло испуганное выражение. – Неплохо, а? Лучше надень темные очки, гандон.

Кусака отпустил Миранду. Обе руки стиснули горло Коди, хвост затрепыхался у мальчика над головой.

– Мне не понадобятся темные очки, – ответил булькающий голос. На Коди надвинулось лицо монстра. – Свое вознаграждение я заработаю тем, что прихвачу с собой в небольшое путешествие несколько клопов. Живьем. И очень скоро найду ее спору. Если она не захочет лететь, отлично: пусть сгниет в этой говенной дыре. Компренде?

Коди не ответил. Дыхание монстра пахло жженым пластиком. Чудовище выпустило горло парнишки, обхватило его за талию и оторвало от бетона так легко, словно он был малым ребенком. От мучительной боли в груди Коди покрылся холодным потом. Другой рукой Кусака подхватил Миранду. Коди затрепыхался, пытаясь высвободиться, но боль и усилия оказались последней каплей. Он потерял сознание. Руки и ноги безвольно обвисли.

Сунув оба тела подмышки, Кусака пошел через мост в Инферно, волоча больную ногу. Возле пересечения Республиканской дороги с Кобре-роуд он зашел в голубой дом, где в гостиной не было пола, и с грузом клопов спрыгнул в темноту.

5О. ВЫСОТА

Эд Вэнс с Селестой Престон, ожидая конца света, распили в «Клейме» третью бутылку пива, и тут на улице взвизгнули шины: кто-то свернул на Трэвис-стрит. За последние четверть часа пол «Клейма» несколько раз содрогался, а в кухне с грохотом, от которого Сью Маллинэкс чуть не подпрыгнула до потолка, рухнула стопка тарелок. Сидевшие у дальней стены завсегдатаи удрали, но Вэнс знал, что бежать некуда, и не двинулся с места.

Однако, судя по шуму, теперь на север по Трэвис-стрит ехало множество машин, да так спешно, что создавалось впечатление, будто они с лязгом натыкаются друг на друга. Вэнс слез с табуретки, вышел наружу и увидел фары и габаритные огни машин, которые с ревом проносились по Селеста-стрит, сворачивая на Трэвис. Некоторые гнали машины через дворы, добавляя пыли в и без того уже густой воздух. Все это напоминало массовый исход – но куда? Вэнс с трудом разглядел свет в крепости Щепов и сообразил, что именно туда стекаются машины. Они мчались так, будто их подхлестывал сам дьявол.

Вэнс сообразил, что следом за ним вышла и Селеста.

– Сгоняю-ка я лучше туда и выясню, что происходит, – сказал он. – Да и вы, кажись, тоже будете там в безопасности.

– Я отсюда сматываюсь. – Не выпуская пивной бутылки, в которой оставалось не больше трех глотков, Селеста полезла в карман спортивного костюма за ключами от кадиллака. – Что хорошо в моей старой домине, так это чертовски крепкий подвал. – Она двинулась вокруг машины, но, прежде, чем сесть за руль, остановилась. – В подвале полно места. Хватит даже для жирного паразита вроде тебя.

Предложение было заманчивым. Виновато ли было плескавшееся в животе у Вэнса пиво или же тот факт, что свет ни черта не стоит, но в это мгновение Селеста Престон показалась шерифу… ну… почти красивой.

Ему захотелось поехать с ней. Захотелось по-настоящему сильно. Но на этот раз чудовищам из Кортес-парка было не победить. Он сказал:

– Да я, наверно, отсюда не двинусь.

– Как угодно, но мне казалось, что ты видел «Полдень» слишком много раз.

– Может быть. – Он открыл дверцу патрульной машины. – Будьте осторожны.

– Будь спок, коллега. – Селеста села в кадиллак и сунула ключ в зажигание.

Вэнс услышал звук, похожий на треск глиняных тарелок. По всей Селеста-стрит прокатилась медленная волна, по бетону зазмеились расселины. Местами мостовая провалилась, и из дыр полезли человеческие фигуры. Вэнс сдавленно хрюкнул.

Из-под земли рядом с кадиллаком Селесты что-то появилось. Она взглянула в испещренное шрамами лицо грузной мексиканки. Рука женщины стремительно метнулась в открытое окошко и плотно охватила запястье Селесты. Селеста тупо уставилась на смуглую руку, которая впилась в ее тело зазубренными по краям ногтями. Ей следовало за долю секунды выбрать: завизжать или действовать.