Путь воина - Ламур Луис - Страница 6

— Это было вашей самой большой ошибкой, — резко заявил Питтинджел. — Вы сами во всем виноваты. А ведь вас предупреждали, что эта девка Маклин не самая подходящая компания для вашей дочери.

Роберт Маклин резко обернулся.

— Джозеф, — тихо сказал он, — ведь ты говоришь о моей дочке.

Лицо Питтинджела побагровело от гнева.

— Надо же! Если хочешь знать, Маклин, тебе только кажется, что она твоя. А я скажу тебе: она дьявольское отродье, зачатое во чреве твоей жены!

Маклин стиснул зубы.

— Питтинджел, ты не имеешь права…

— Ладно, ладно, прекратите! — вмешался Пенни. — Давайте не будем ссориться. Этим горю не поможешь и девочек наших не вернешь. К тому же мистер Питтинджел отрядил на поиски своих людей, и все их искали! Мы в долгу перед ним, Маклин.

— Да, конечно, ты прав, — тихо согласился тот. — С вашего позволения…

— Нет-нет, это я должен уйти, — вмешался Питтинджел. — Меня ждут дела. А вы, Сэкетт, если вам только понадобится какое-либо содействие, можете обращаться ко мне. У меня достаточно людей, да еще со дня на день должен прибыть корабль, там тоже хорошая команда. Ради своего друга Пенни я сделаю все, что от меня зависит.

Он вышел на улицу. Хлопнула дверь, и еще какое-то время в комнате царило молчание.

— Ты уж не гневи его, Роберт, — предостерег Маклина Пенни. — Он имеет большое влияние в совете, да и в церкви тоже. Не забывай, что он все-таки вступился за твою Диану, когда ее уже были готовы объявить колдуньей и отдать под суд. С теми доказательствами, что у них тогда были, ей была бы прямая дорога на костер.

— Доказательства! — фыркнул Маклин. — Да ни черта у них не было и нет! Моя Диана порядочная, богопослушная девочка.

— Но она собирала мандрагору, — урезонивающе напомнил Пенни. — И к тому же твоя дочь одна уходит в лес по ночам. Разве этого мало? И разве корова брата Гарднера не перестала давать молоко после того, как он однажды разругался с твоей Дианой? Разве?..

— Чушь! — не дал ему договорить Маклин. — Полнейшая чушь!

— И тем не менее, — повысив голос, продолжал Пенни, — потому-то никто и не собирается искать твою дочь, Маклин, и ты сам прекрасно это знаешь! Они не хотят, чтобы Диана нашлась, а по ее милости теперь страдает и моя Керри! Какой же я был дурак, что…

— Довольно! — оборвала его Анна Пенни. — Твоя болтовня не поможет нам вернуть ее.

Отодвинув от себя пустую тарелку, я поднялся из-за стола. Допил остатки сидра.

— Не сомневайтесь, миссис Пенни, — сказал я, — мы с Янсом сделаем все возможное, мы обязательно разыщем их и привезем домой. — Я поставил кружку на стол. — И еще один вопрос. Как по-вашему, у пекотов есть мушкеты?

Пенни растерянно глядел по сторонам.

— Мушкеты? По-моему, нет… Хотя поговаривают, что кое-кто все же продает им оружие. А почему вы об этом спрашиваете?

— Тенако, — пояснил я, — тот индеец, которого отправила за нами миссис Пенни, был ранен. В него стреляли, это случилось почти сразу, как он ушел отсюда. У нападавшего был мушкет. По-видимому, ему очень не хотелось, чтобы Тенако привел сюда подмогу.

Я отодвинул засов на двери.

— Как вы считаете, кто бы это мог быть? — И вышел в ночь, поспешно закрыв за собой дверь. Быстро завернув за угол, я остановился, давая глазам привыкнуть к темноте.

Еще с минуту я стоял, прислушиваясь. Меня не покидало ощущение, что я здесь не один, словно некто или нечто смотрело на меня из темноты, чего-то дожидаясь.

Глава 3

Дожидаясь или наблюдая. Ночь всегда исполнена таинственности, но ключом ко всем ее тайнам могут стать человеческие чувства. Продвинувшись на несколько шагов вдоль стены хижины, я стоял, прижавшись к ней спиной, ощущая прохладную шероховатость камня и прислушиваясь.

На земле недалеко от меня были сложены дрова; из-за высокой поленницы виднелась односкатная крыша какой-то пристройки. Быстро перейдя к поленнице, я выждал еще несколько мгновений, затем направился к пристройке и обошел ее вокруг. Тоже ничего.

В мгновение ока я оказался на лесной опушке, где в очередной раз остановился и прислушался. Кто бы там ни следил за мной — а в том, что это было так, я не сомневался, — он находился недалеко от тропы, по которой я пришел сюда. Значит, кто-то укрылся за деревьями и поджидает меня.

Казалось, ночь будет длиться вечно, к тому же я был утомлен долгим путешествием и поэтому поставил перед собой задачу пройти через лес, ступая легко и осторожно. Еще будучи мальчишками, мы проводили в лесу много времени, играя в какие-то свои игры, а потом еще и отправлялись на охоту вместе с индейцами. Со временем мы научились передвигаться на манер призраков, совершенно бесшумно.

На все про все у меня ушел час, и я был уже далеко в лесу, когда навстречу мне вдруг вышел Янс. Он возник словно из ниоткуда.

— Тенако ушел.

— Как ушел?

— Я собирал ветки для костра, потом оглянулся, смотрю, а он исчез.

— Он выполнил свою задачу. Разыскал нас и привел сюда. Остальное его уже не касается.

Мы вместе вернулись туда, где были оставлены лошади. Как только выяснилось, что Тенако ушел, Янс немедленно перенес наш лагерь в другое место. Не слишком далеко, но все же вполне достаточно для большей безопасности, если о ней вообще можно вести речь, оказавшись во вражеском краю, где даже некоторые из белых были настроены против нас.

Мы улеглись спать, положась на собственный чуткий сон и на лошадей, которые могли предупредить о надвигающейся опасности. На рассвете мы поели немного мяса, того самого, которое я принес от Пенни, и выпили переданного ими сидра. После этого мы отвели лошадей пастись на небольшую уединенную лужайку, затерявшуюся среди дубов. Я вернулся обратно и стал дожидаться Пенни.

Пенни и Маклин наконец появились, но они были не одни. Их сопровождали еще двое. Я постарался восстановить в памяти то немногое, что мне уже было известно.

Один из незнакомцев оказался высокого роста и могучего телосложения. Мне это сразу не понравилось.

Накануне вечером за столом было много разговоров, и хоть я не принимал в них никакого участия, тем не менее прислушивался внимательно. Следовать можно не только по той тропе, что проложена на земле, но и по той, что существует в воображении.

В основном разговор вертелся вокруг местных событий и происшествий, вокруг каких-то незнакомых людей, о которых я не имел ни малейшего представления. Часто поминали церковные проповеди, и я подумал: как прав был мой брат, когда говорил, что от церкви в немалой степени зависит общественное мнение. Эти люди были горделивыми упрямцами, которых невозможно было сбить с пути истинного, если только их не понуждает к этому совесть. Но даже совесть может оказаться плохим советчиком, если она не подкреплена знаниями.

И все же я думал о том, что нам теперь предстоит сделать. Большой проблемой было то, что мы практически ничего не знали об индейцах из племени пекотов. Об индейцах других племен мне также было известно крайне мало, но, имея какой-никакой опыт общения с ними, я сознавал, что между ними существуют различия. Обычай называть всех без разбору краснокожих одним словом «индейцы» сродни тому, как если бы всех белых называли просто европейцами, не разделяя на французов или итальянцев.

Если мои знания и были скудны, то я, по крайней мере, отдавал себе отчет в том, что знаю мало. В разное время мне приходилось сталкиваться с индейцами из племен эно, катоба, окканичи, сенеки и чероки. Все они отличались друг от друга, и эти различия были очень важны.

Четверо мужчин двинулись по тропе. Возглавляли шествие Пенни и Маклин.

Дом, выстроенный Томом Пенни, во многом отражал достоинства его характера: надежное жилище, построенное для безопасности и удобства хозяев, а не просто крыша над головой, не какое-то там наспех сколоченное обиталище. В доме Пенни было две комнаты, просторная кухня, выполнявшая также роль гостиной, и смежная с ней спальня. Наверху была устроена комната, где спали девочки и где было тепло, благодаря поднимавшемуся теплому воздуху. Все в этом доме указывало на то, что в нем живет человек, относящийся к своему ремеслу с любовью.