Проезжий - Ламур Луис - Страница 4

Они писали письма друг другу. Для нее они стали утешением в долгих одиноких странствиях. Письма перестали приходить, а потом она узнала, что он погиб. Его забодал молодой вол. Но он сделал то, что обещал: оставил ей ранчо.

После войны началась разруха и наступили суровые времена, а тут еще неурожай. Компания испытывала трудности. Ее менеджер скрылся, прихватив с собой деньги, а она осталась почти без ничего.

Да, почти без ничего. Правда, у миссис Холлируд имелись кое-какие сбережения, да и мне удалось отложить несколько сот долларов. Вот мы и очутились здесь.

Она озадачила меня, эта молодая, чудесная женщина, такая хрупкая на вид, хоть я понимал, что это вовсе не так. Красота моей собеседницы смущала меня, и чем больше я смотрел на нее, тем больше испытывал неловкость.

— Вы сказали, что вы тоже актриса?

— Не очень хорошая. Я проработала с труппой всего несколько недель перед тем, как она распалась. Тогда я не знала, куда мне деваться, но миссис Холлируд оказалась настолько великодушной, что предложила мне поехать с ней на Запад.

Этот дом выглядел гораздо лучше, чем большинство западных домов, которые владельцы ранчо поспешно строили сообща ради того только, чтобы иметь крышу над головой, не задумываясь об удобствах и уюте. Все это пришло позже, когда они обосновались и разбогатели. Первые поселенцы стали приходить сюда около десяти лет назад, а юты не очень-то обрадовались этим переменам.

Вдруг дверь распахнулась, и миловидная седая женщина вошла в комнату. У нее были живые, умные глаза, которые заворожили меня с первого взгляда.

— Я услышала голоса.

— Извините, мэм. Не хотел вас беспокоить. Ехал мимо… Обычный проезжий. — Я поспешно встал из-за стола, держа в левой руке салфетку.

— Садитесь, пожалуйста. Мы редко принимаем гостей.

Она уселась во главе стола, а я опустился на свое место. Молодая женщина подошла к плите и взяла кофейник.

— Вы проезжий? Какое интересное имя!

Эти слова заставили меня улыбнуться. Нечасто мне приходилось улыбаться в последнее время.

— Вообще-то это не имя, мэм, это состояние. Теперь я выяснил, что лошадь, на которой я еду, принадлежит вам.

— Он едет на Робине, — пояснила девушка.

— О нет! — Потрясенная, миссис Холлируд повернулась ко мне: — Вы не должны это делать. Это лошадь смерти. Даже индейцы знают о ней. В каком бы месте она ни появлялась, там всегда кого-нибудь убьют.

— Если люди подставляют себя под пули, разве в этом виноваты лошади? Чалый — прекрасный, сильный конь, мэм.

— Мистер Филлипс рассказывал мне о нем. Все началось с того, как ему выжгли клеймо. Двое людей поспорили, кому он достанется, и подрались. Оба погибли. Тогда ковбой схватил раскаленное железо и выжег на бедре жеребенка клеймо: череп и две кости.

Год спустя юты попытались украсть эту лошадь, но поссорились из-за того, кому ею владеть, и убили друг друга. Вместе с ними погиб человек, пытавшийся их разнять.

— А других лошадей угоняли?

— Безусловно, десятки раз.

— Из-за них не случалось смертей? Тоже были, мэм. Не нужно давать лошади плохое имя.

— Мистер Филлипс сказал, что индейцам не понравилось клеймо и они отпустили лошадь. Она возвращалась обратно, когда ее поймал один горожанин и привел сюда. Мне кажется, его прислали специально, чтобы мы испугались и покинули это место. Он много выпил, начал куражиться, в конце концов приказал нам убираться. Разумеется, мы этого не сделали, и он пригрозил поджечь ранчо.

Мы попросили его покинуть наш дом, но он, ругаясь, схватил факел и уже было направился к дому, сидя верхом на Робине. Мэтти застрелила его.

— Я не хотела этого делать, но он был пьян и вел себя как сумасшедший. Я испугалась.

— Вы правильно поступили. — Я сделал глоток кофе. — У вас были неприятности с властями?

— Приехал шериф. Тот человек так и лежал на земле в шести метрах от дома, а рядом с ним валялся сгоревший факел.

Рагу, которое мне подала Мэтти, исчезло в моем желудке, поэтому я налил себе еще кофе. По правде говоря, мне не хотелось уезжать из этого дома. Я долго путешествовал один и теперь здесь в первый раз сел за стол с того времени, как… да я уже и не помню, когда в доме сидел за столом.

— Амуниция, оружие принадлежали убитому?

— Нет, это вещи Мак-Каррона, парня, которого мы наняли. Его убил Хьюстон Бэрроуз. Всякий раз, как мы пытаемся нанять кого-нибудь на работу, он угрожает им, и они отсюда уходят. Более того, они не проявляют верности по отношению к нам. Не многие готовы взяться за работу, если это угрожает их жизни.

— Похоже, тут часто стреляют? И здесь всегда так обстоят дела?

— О нет, совсем не часто.

— У вас замечательное ранчо, вам повезло.

— Да, место хорошее. Мистер Филлипс знал, что я всегда мечтала иметь свой дом. Вы не представляете, что значит постоянно быть в дороге. Видите ли, с самого детства я не знала ничего другого, кроме гостиницы, постоялого двора, и просто бредила собственным домом, где бы я могла остановиться, что-нибудь выращивать, о чем-то заботиться.

— Но теперь у вас есть такое место. Если им правильно управлять, вы сможете обеспечить себе прекрасную жизнь.

— Боюсь, что нет, мистер Проезжий. Мы не в состоянии выполнять всю работу. Я умею ездить верхом, и Мэтти тоже, но только мы не знаем, что делать.

Итак, я заерзал на стуле, взял чашку, но потом поставил ее на стол.

— Мэм, если вы пожелаете, я готов остаться на некоторое время и привести ранчо в порядок.

— Да? Неужели? Я думаю!.. — воскликнула молодая женщина.

— Мэтти, — произнесла миссис Холлируд. — Мы не можем просить его рисковать. Этот ужасный Бэрроуз и…

— Не стоит волноваться из-за него, — сказал я. — Он больше не будет вам докучать.

— Откуда у вас такая уверенность? Он жестокий, подлый человек и очень опасен.

— Должно быть, он был таковым, но больше не опасен, я убил его.

Стало слышно, как падают листья. В какой-то момент мы даже различили, как стрекочет сорока за окном и чалый топчется около дома.

Миссис Холлируд смотрела на меня широко открытыми, полными изумления глазами.

— Вы говорите, что убили его?

— Да, мэм. Я ехал через город и остановился, чтобы выпить и перекусить. Он прицепился ко мне, затеял ссору. А если честно, то он собирался меня убить, мэм, просто потому, что ему захотелось кого-нибудь убить. А тут подвернулся чужак, просто…

— Проезжий?

— Да, я устал, хотел есть и испытывал некоторое раздражение. Я собирался быстрее поесть, принять душ и завалиться спать. Я не искал приключений, но он вообразил себя крутым, и ему пришлось это доказать.

— Но вас могли убить!

— Только не он, мэм. В тех местах, где мне приходилось бывать, дают доллар за двух таких, как он. Если бы они сидели тихо в углу и не выпячивались, на них никто бы не обращал внимания. Он не мог сравниться даже с прыщом на шее крепкого парня. Значимость человека зависит от того, насколько велика территория, на которой его имя имеет вес. — Я поставил чашку на стол. — Мэм, если я остаюсь, тогда мне лучше сразу же приступить к работе. Войдя во двор, я заметил, что ворота не в порядке, они висят на одной петле. — Вставая из-за стола, я спросил: — Какое у вас поголовье скота, мэм? И сколько лошадей?

— Точно не знаю. Но мистер Филлипс вел учет. Если хотите, я покажу…

— Позже, мэм.

Я вышел на крыльцо. День выдался нежаркий. Прямо за ранчо тянулся длинный кряж. Он начинался вершиной, на которой росла огромная сосна, и заканчивался выступавшей вперед скалой. От дома открывался прекрасный обзор местности. У подножия горы раскинулся осиновый лес. Он вплотную подходил к амбару и конюшне. Дорога за домом уходила вниз и исчезала в долине. Это был чудесный уголок дикой природы, о котором раньше я даже не подозревал.

Мэтти подошла к двери.

— Уже поздно. Мак-Каррон спал там, в амбаре. Я вижу, вам нечего постелить, и…

— Я справлюсь, мэм. Я это делаю всю свою жизнь.