Расшифрованные космические знания - Железняк Галина - Страница 21

Наиболее впечатляющими изображениями спиралевидной раскручивающейся свастики в мировом искусстве являются шатровые купола русских церквей XVI века, таких как монастырский собор Рождества Богородицы в Путниках (1501–1505), церковь Усекновения Честной Главы Иоанна Предтечи в Коломенском (Дьяково, 1530–1532), Троицкий храм на Рву в Москве (собор Василия Блаженного, 1555–1588), Благовещенский собор в Кремле (Входоиерусалимский придел, 1566).

В 1962 году был освобожден от позднейших наслоений купольный свод церкви Усекновения Главы в Дьяково. В центре купола (там, где согласно византийским образцам писался Вседержитель) была выложена спиралевидная свастика с 13 окончаниями, расходящимися из единой точки. Это странное замещение ключевой композиции в традиционном оформлении православного храма до сих пор не получило объяснения. Так, М. Ильин и Т. Моисеева указывают, что значение спиралей «исследователями еще не раскрыто».

Свастика как символ нахождения Святого Духа постепенно вычленялась внутри иконографии Пятидесятницы. Уже на самом раннем сохранившемся изображении этого праздника Дух изливается на апостолов в виде изогнутых линий, направленных вниз от небесного круга (clipeus) с Христом в центре (икона с праздниками из Синайского монастыря Великомученицы Екатерины, кон. VII в.). Изгиб лучей объясняется несколькими причинами.

Во-первых, как указывалось, исхождение Духа совмещает несколько стихий, поскольку представляет проявление высшего порядка в земном мире. В православной иконографии это подчеркивалось тем, что на конце лучей, движущихся от clipeus сверху вниз, писались «огненные языки», стремящиеся снизу вверх (см. миниатюру Хлудовской Псалтири, IX в., и др.). Учитывалось и присутствие водной стихии. Так, на упоминавшемся окладе X в. Христос посреди двенадцати апостолов сидит напротив изображения четырех райских рек, текущих из Парадиза в виде свастики.

Во-вторых, иконография Пятидесятницы выросла, в частности, из египетского сюжета с распределением солнечных лучей Атона эпохи фараона Аменхотепа IV Эхнатона. Изогнутая ладошка на конце каждого луча показывает преломление и распределение света по освещенной (и освященной) поверхности.

Александриец Козьма Индикоплов (VI в.) использовал египетскую схему для наглядной демонстрации 10 климатических зон, которые отражают различную силу падения солнечных лучей на поверхность Земли. Более длинные лучи показывают менее сильное напряжение, более короткие — наоборот.

Поэтому закономерно, что иконография Пятидесятницы на определенном этапе включила в себя изображения обитающих в разных регионах Земли народов, которым предназначалась проповедь апостолов. К настоящему моменту этот элемент в православной иконографии представляет аллегория Космоса в виде коронованного старца.

Симметрия, присущая схеме Пятидесятницы, отчетливо проступает, когда требуется показать ее в трехмерном объеме: на потолочном своде или в куполе храма (например, работы прот. Николая Озолина). Так, на мозаике Сошествия Св. Духа в куполе собора Сан Марко (Венеция, XIII в.) из центра с Престолом Божиим к фигурам апостолов протянуто 12 прямых радиусов.

Внешние покрытия части куполов собора Василия Блаженного также имеют спиралевидную форму; причем одним спиралям придано сеющее, а другим — собирающее направление. Подобное покрытие напоминает и расположение лемехов на главах северных деревянных церквей. При скручивающейся направленности покрытие купола символизирует молитвенное горение верующих (устремленное ввысь, подобно пламени свечи), а при развертывающейся — ниспосылаемую свыше благодать Святого Духа. На некоторых русских иконах «Сошествие Св. Духа» пневматическое завихрение обозначалось в виде особого завитка (новгородская таблетка XV в. из Софийского собора).

На рельефе в арке старинной церкви в Пфорцгейме по сторонам от символических льва, птицы и космологической схемы «земного круга» изображены две спиралевидные свастики. Свастика в середине равноконечного креста вырезана по граниту на колокольне кафедрального храма г. Trusvic (XII в.).

Кресты, распятия

Свастику активно использовали как элемент в изображении крестов и распятий. На ирландских и английских средневековых распятиях спиралевидные свастики могли заполнять почти все пространство, обозначая энергии, циркулирующие в Богочеловеческом теле (распятие VII в. из Дублинского музея). Половина свастик на бронзовом распятии свертывающиеся, половина — развертывающиеся (они соответствуют Луне и Солнцу). Восходя к точке соединения, шесть разнонаправленных вихрей образуют тонкие вертикальные каналы. Над головою Христа два архангела поддерживают крылами четыре спиралевидные свастики (одна в центре и три, образующие треугольник). Это духовный венец Сына Божия.

Свастика на Распятии могла быть вписана и в грудину Христа, как на серебряном крестике из Sandegard (о-в Готланд). Сложную космологическую схему содержит приходской крест из Аберлемно (Шотландия), в его сердцевине выделена уже хорошо знакомая нам семеричная композиция.

Интересная символическая композиция была найдена в ходе реставрации храма в Дирхэме (Кумберленд, Англия). На вертикальном столбе креста две спиралевидные сеющие свастики под птицей, склонившейся над лежащим человеком. Напротив полусидит другой человек. Скорее всего, здесь изображена притча Физиолога (II–IV вв.) о харадре — сверхъестественной птице, которая определяет, к смерти или к жизни болезнь у человека: «Если болезнь человека к смерти — отворачивает лицо свое харадр от больного человека, и все узнают, что умрет; если же болезнь человека к жизни — прямо глядит харадр на больного и больной на харадра, и поглощает харадр болезнь больного, взлетает на солнечный эфир, сжигает болезнь болеющего и рассеивает ее. И спасаются оба — и харадр и человек». Вероятно, свастики здесь соответствуют «солнечному эфиру».

Свастика у славян

Четырехконечные прямоугольные свастики нанесены на бордюры сосудов из Смелы (р. Тясмин) и Балтийского

Поморья (скифского времени). Спиралевидно-свасти-ческие фигуры использовались славянами Черняховской культуры III — начала V веков: могильник в Данченах (Днепровско-Прутское междуречье).

Отношение язычества к стихиям было далеко от наивности. «То, что все эти кажущиеся слепыми и «чисто физическими» стихии и явления управляются душевноразумными силами высшего порядка, незримо присутствующими во внешних явлениях, люди чувствовали очень живо и правильно… Дробление космоса в представлении русских язычников сочеталось с удивительным восприятием мира как целого, с пониманием всеединства бытия…» — писал отец Лев Лебедев.

Дохристианские памятники славян близки к образам, возникающим в православном богословии. Так, статуя верховного бога Святовита, находившаяся в храме Арконы на северо-восточной оконечности острова Рюген (Руян), была изготовлена из дерева огромной величины. Истукан «… имел четыре лица, на каждую сторону света по одному. Бороды не имел, кудри у него были завиты; одежда на нем короткая. В левой руке у него был лук, а в правой рог… из металла. При бедре имел превеликий в серебряных ножнах меч… Сей бог был изображение светила, одушевляющего наш мир. Четыре лица есть четыре годины или времени года… Белый конь, ему посвященный, знаменовал видимое движение сего благотворного светила; рог в руке — обилие, повсюду проистекающее от его священной теплоты; меч же означал его как бога — защитника и покровителя славян».

Приведем теперь отрывок из «Шестоднева» экзарха Болгарского Иоанна (IX в.), повествующий о сотворении

Богом света: «Он создал его, но наставлял нас, чтобы мы не просто удивлялись его красоте и восхищались его сиянию, но чтобы оценили и подумали, говоря: если даже этот свет прекрасно создан Творцом, то как несравненна красота Творца, и славна, и дивна, и чудна. И, [исходя] от этого видимого света светлого, не перестаем удивляться, размышляя, тому Свету. Так и простой народ, живущий вне [стен города], который не видел князя в его одежде, шитой золотыми нитями, и носящего на шее золотую гривну, и опоясанного пурпурным поясом, и по плечам осыпанного жемчугом, и носящего золотой меч, если бы увидел его изображенным на стене и нарисованным краской, то как бы он удивлялся, размышляя и говоря: каким прекрасным будет он в действительности, если его изображение так удивительно».