зеленым ковром, — одно из лучших в мире мест для ночлега: пряный душистый воздух, тихий, умиротворяющий шепот воды, обилие вкусной рыбы, которую Хьюгго так ловко

ловит лапой.

— Подкрепись как следует, приятель, — сказал я ему, намекая на некоторые особенности

Вольдемарова гостеприимства. — Мы направляемся туда, где даже при самом

благоприятном стечении обстоятельств вряд ли удастся поесть досыта.

Тигр посмотрел на меня, словно спрашивая, не лучше ли нам вернуться в славное

поместье Уирголд, где умеют так хорошо встречать гостей, пусть даже и незваных.

— Так надо, друг мой, — назидательно ответил ему я, невольно подражая своему отцу, дающему привередливому больному горькое, но полезное лекарство. — Поверь, мне и

самому было тяжело покидать дом Арники столь быстро. Но, к моему великому сожалению, не все в этом прекрасном мире зависит от наших с тобой желаний, увы. Я должен взглянуть

на нового обитателя Райского Уголка. Вполне возможно, между появлением монстра и

исчезновением Орлуфии есть какая-то связь. К тому же если монстр действительно опасен, то я избавлю наш мир от него.

Хьюгго выслушал меня, затем отвернулся и направился к воде, где безмятежно

плескались ничего не подозревавшие рыбы. Мгновение спустя рядом со мной с шумом

шлепнулась на траву первая из них.

После пятой рыбины, слегка задевшей хвостом мое плечо, я крикнул смущенному своей

оплошностью Хьюгго:

— Спасибо, мне хватит!

После этого я наломал веток посуше, достал огниво и принялся добывать огонь. Огниво у

меня особое — подарок отца, который на досуге любит придумать какую-нибудь диковинку

и собственноручно ее изготовить. Кресало в нем сделано в форме маленького колесика, надежно укрепленного на подставке вплотную к осколку огненного камня. Благодаря этому

я добываю огонь быстро, почти мгновенно, без особого шума, что порой весьма ценно, да и

весит мое огниво в несколько раз меньше обычных, с кресалом-прутом. К тому же в придачу

к огниву мне перепал здоровый моток трута, сделанного из мха, что воспламеняется от

одной искры.

Дымок мгновенно превратился в пламя, которое веселыми язычками разбежалось по

дереву. Дерево затрещало, приветствуя огонь, и вот передо мной уютно горит костер.

Пока Хьюгго с упоением предавался рыбной ловле, я сидел у костра и размышлял о том, что мне надлежит предпринять в первую очередь, а что — во вторую. Разумеется, следовало

начать с Райского Уголка, а вот что я стану делать, если у Вольдемара мне не удастся

разжиться полезными сведениями, я так и не смог придумать.

«Вещая Гредея назвала меня самым удачливым из людей, так что хватит ломать голову

понапрасну. Удача приведет меня в нужное место в нужное время!» — решил я и принялся

чистить рыбу и насаживать ее на импровизированные вертелы из тонких прутиков. Кое в

чем мы с Хьюгго придерживаемся противоположных взглядов — он без ума от сырой рыбы, а я предпочитаю поджаренную. Особенно хорошо жарить рыбу прямо на берегу сразу после

поимки, не откладывая. Впрочем, это не мешает нам превосходно уживаться друг с другом.

Кстати, свинину Хьюгго предпочитает копченую.

Невдалеке росли вековые деревья, устремляясь высоко в небо своими огромными

раскидистыми зелеными ветвями. Покоем веяло от этих могучих творений праматери-

природы, тем настоящим покоем, который дается вечностью. Лучшего места для ночлега

нельзя и пожелать.

После сытного, даже чрезмерно сытного ужина я немного ослабил пояс, повалился на

уютное ложе из свежесрубленных веток и мгновенно заснул, не забывая даже во сне

прислушиваться к звукам, раздававшимся вокруг нас.

Мне снился отчий дом, убранный цветами, словно к какому-то празднику.

Верхом на Хьюгго я въезжаю во двор и спешиваюсь у входа.

Двери распахиваются, и мне навстречу выходит, нет — выбегает, мой отец. Радостный, даже ликующий. Следом за

ним топает Фелидия, уже раскрыв на ходу руки для объятий. Я поочередно обнимаюсь с

ними и спрашиваю:

— По какому поводу праздник?

— Как — по какому? — удивляется отец. — Наш герой вернулся!

— Наш герой вернулся! — вторит ему Фелидия.

— Это вы обо мне? — в свою очередь удивляюсь я.

— В О'Дельвайсе, Благословенном и Могущественном, сегодня чествуют только одного

героя, о Эвальд, сын Гасстерта, и этот герой не кто иной, как ты! — раздается низкий, немного хриплый голос за моей спиной.

Этот голос знаком всем, ибо принадлежит старейшине Багурону. Я оборачиваюсь и вижу

Багурона со свитой, только что вошедшего в распахнутые ворота. Все в нарядных

торжественных одеждах, только Багурон одет как всегда — в неизменную белую мантию-

плащ.

— С каких это пор я стал героем, о мудрейший? — с приличествующим случаю

поклоном интересуюсь я.

— Я ценю твою скромность, о Эвальд! — отвечает старейшина Багурон.

— Хвала отважному герою!!! — в три дюжины глоток рявкает его свита.

Да столь громко рявкает, что я вздрагиваю и просыпаюсь.

Досадно, так и не узнал, что за подвиг или даже подвиги я умудрился совершить, чтобы

заслужить подобное чествование.

Радуясь тому, что ночь прошла спокойно, с первыми лучами Мирроу мы тронулись в

путь.

Деревню снова объехали стороной: не в моих привычках, совершив что-то хорошее, сразу же хвастаться этим. Да и хвастаться, если говорить начистоту, пока нечем: небольшая

драка с упырем и его подручными — это не тот подвиг, о котором бродячие певцы станут

слагать песни. И не тот, после которого сам старейшина Багурон явится при полном параде к

нам домой, чтобы выразить мне свое восхищение.

Глава 5

Мы благополучно добрались до самого Райского Уголка, хотя всю дорогу меня не

оставляло ощущение, что за нами кто-то следит. Хьюгго тоже тревожился: озирался по

сторонам куда чаще обычного и несколько раз подолгу замирал, то ли пытаясь расслышать

какие-то неясные звуки, то ли не решаясь продолжать путь. Тем не менее явились мы в

поместье барина Вольдемара целыми и невредимыми. Мелочь, а приятно.

По дороге нам попалось на глаза ничейное имущество — добротная, хоть и старая лодка, лежавшая на берегу реки, почти у самой воды. С двумя веслами и мотком толстой веревки на

дне. Судя по окружившей лодку траве, та пролежала без движения не меньше года.

— Гляди-ка, Хьюгго, лодка! — воскликнул я.

Хьюгго подошел вплотную к ней и остановился. Я спешился и приступил к осмотру.

Оглядев лодку, я нашел ее недурственной. Дно целое, просмоленное, без единой щели.

— Давай столкнем ее в воду, — сказал я Хьюгго. — При моем образе жизни хорошо

иметь лодку, спрятанную в укромном месте, особенно если она полностью готова к

плаванию. Никогда ведь не знаешь, что именно понадобится в следующий миг.

Мне не пришлось ничего делать — Хьюгго справился в одиночку. Я запрыгнул в лодку, спустил на воду весла, взмахнул ими раз-другой и заплыл в прибрежные заросли, над

которыми нависла крона склонившегося над водой дерева. Один конец веревки я закрепил

на предназначенной для этого поперечной балке носовой части лодки, а другой пару раз

обернул вокруг дерева и завязал особым узлом. Не зная секрета, такой узел не развязать, а

мне для этого достаточно одного движения.

— Вот так-то, друг мой, теперь у нас есть лодка.

«Рыр!» — ответил Хьюгго.

— Я понимаю, ты хочешь сказать, что всегда превосходно обходился без лодки, —

улыбнулся я.

Веронские тигры — превосходные пловцы. Не удивлюсь, если вдруг окажется, что мой