Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Холдеман Джо - Страница 78

Однако Моделя было ничем не пронять.

— Мы делаем то, что правильно для нашего народа, для нашего рейха. Мы намерены властвовать — и успешно делаем это, как видите. — Фельдмаршал захлопнул досье. — Вы заслуживаете смертного приговора за одно только то давнее вмешательство в дела фатерлянда. Я уж не говорю о недавних событиях. Вот так-то.

— История нас рассудит, — предостерег его Ганди.

Фельдмаршал встал, давая понять, что разговор окончен, — и улыбнулся.

— Историю пишут победители, — заметил он, наблюдая, как двое рослых охранников выводят старика. — А славно мы поработали сегодня утром, — сказал он Лашу, когда Ганди увели. — Что у нас сегодня на ленч?

— Кровяная колбаса с кислой капустой.

— Замечательно. У меня прямо слюнки текут. Только сперва надо закончить кое-какие дела.

Модель сел и вернулся к работе.

Кордвайнер Смит

Кордвайнер Смит — это псевдоним, под которым писал научную фантастику с 1950 года до своей смерти в 1966 году Пол Майрон Энтони Линебаргер. Практически все 32 рассказа, написанные Кордвайнером Смитом, входят в провидческую серию «Инструменталитет Человечества». К ней же относится и роман «Севстралия». Смит занялся литературным творчеством еще подростком. Его первым рассказом, который он продал на журнальную публикацию, стал «Сканеры живут напрасно».

Многие критики хвалили рассказы Смита, фрагментарно описывающие историю человечества и колонизацию Галактики на протяжении пятнадцати тысяч лет, за изобретательное описание инопланетных цивилизаций и сочувственное описание людей, приспосабливающихся к бремени цивилизации, в которой межзвездная война, бессмертие, путешествия со сверхсветовой скоростью, криогенные технологии и телепатические сражения — норма.

Произведения Смита собраны в книгах «Открыть человечество заново: полное собрание научно-фантастических рассказов Кордвайнера Смита» и «Севстралия».

Под разными псевдонимами Смит написал несколько бытовых романов, шпионский боевик «Атомск», а также научное исследование «Методы ведения психологической войны».

Покер с крысодраконом

Игроки

Все-таки просвечивание пространства — неблагодарный труд. Рассерженный Андерхилл захлопнул за собой дверь. Что толку носить красивую форму, похожую на военную, если люди не ценят твою работу?

Он сел в кресло, закинул голову на подголовник и поглубже надвинул шлем.

В ожидании, пока разогреется аппаратура слежения, Андерхилл вспомнил девицу, попавшуюся ему сегодня в коридоре. Она удостоила его костюм презрительным взглядом и сказала: «Мяу». Только и всего. Однако его точно ножом полоснули по сердцу.

Неужели эта девчонка считала Андерхилла идиотом, неудачником и ничтожеством, напялившим военную форму? Да она хоть знает, что после каждых тридцати минут просвечивания космоса ему приходилось как минимум два месяца отлеживаться в госпитале, восстанавливая свои силы?

Ну вот, оборудование прогрелось. Андерхилл почувствовал вокруг себя разделенное на клетки пространство; казалось, будто он находится в центре исполинской сети, внутри которой лишь пустота. А за пределами этой пустоты — пугающе бесконечный, жуткий космос, в котором человеческий разум натыкался лишь на тонкие следы инертной пыли.

Андерхилл расслабился, наблюдая успокаивающую картину: Солнце, знакомые планеты и Луна — своего рода отлаженный часовой механизм. Наша родная Солнечная система была столь же прекрасна в своей простоте, как и размеренно тикающие старинные ходики с кукушкой. Странные небольшие спутники Марса резво обращались вокруг планеты, словно заводные мышки, и регулярность их движения тоже приятно успокаивала. Над линией эклиптики зависло примерно с полтонны пыли, дрейфовавшей вдали от космических трасс.

Пока что не наблюдалось ничего враждебного, способного бросить вызов человеческому разуму и с корнем вырвать душу из тела, растворив ее в кровавых миазмах.

Ничто не проникало в Солнечную систему извне. Сиди себе в этом шлеме, этакий астроном-телепат, чувствуя одно только живое, пульсирующее тепло Солнца, проникающее в мозг.

Вошел Вудли.

— Все тот же добрый старый мир, — сказал Андерхилл. — Даже нечего докладывать. Неудивительно, что эта игольчатая технология не получала развития, пока не стали летать по новым траекториям. В лучах нашего горячего солнышка так тихо и спокойно. Отчетливо и остро чувствуешь любое движение. Как будто находишься у себя дома.

Вудли что-то пробурчал в ответ. Он не отличался особым полетом фантазии.

Но это не смутило Андерхилла, и он продолжил свои рассуждения:

— Наверно, хорошо жилось людям в старину. Ума не приложу, с какой стати они выжгли свой мир в пламени войны. У них же не было звездных кораблей, и нашим предкам не приходилось зарабатывать на жизнь в межзвездном пространстве. Им не надо было спасаться от крыс и играть в Игру. Они даже не нуждались в лучевой технологии сканирования, верно, Вудли?

— Угу, — опять проворчал тот.

Это был двадцатишестилетний парень, которому уже через год предстояло выйти в отставку. Он даже присмотрел для себя недурную ферму. Вот уже десять лет Вудли добросовестно занимался игольчато-лучевым сканированием. Он сохранил ясность рассудка только потому, что особенно не задумывался о своей работе. Честно справившись с очередной трудностью, он умудрялся благополучно забыть о ней и о своем долге до следующего раза.

Вудли никогда не беспокоило, хорошо ли относятся к нему Напарники. Никто из них не испытывал к парню особой привязанности, а некоторые даже не скрывали своей антипатии. Вудли подозревали в том, что он допускал в адрес Напарников нелицеприятные мысли, но поскольку никто из них не мог выразить вслух свое недовольство, коллеги и руководители подразделения оставляли светострелка в покое.

А что касается Андерхилла, тот никак не мог привыкнуть к своей работе и не переставал ей удивляться. Вот и сейчас он никак не унимался:

— Скажи, что, по-твоему, происходит, когда мы перемещаемся в пространстве? Тебе не кажется, что это напоминает смерть? Ты видел, как люди расстаются со своей душой?

— Ну это, положим, просто образное выражение, — сказал Вудли. — Хотя после стольких лет работы невольно задумаешься, да есть ли вообще у нас душа?

— Есть. И однажды я ее видел. Я помню, как выглядел Догвуд, когда его разорвало на части. Ну и странное было зрелище! Душа показалась мне тогда влажной и липкой, как будто она кровоточила, покидая тело… Да, кстати, знаешь, что они сотворили с Догвудом? Увели его наверх, в ту часть госпиталя, где мы с тобой никогда не были, — там на самых верхних этажах держат тех, кто выжил после нападения крысодракона.

Вудли сел и закурил старинную трубку. Он курил то, что в древности называлось табаком, — не самая здоровая привычка, но зато с трубкой парень смотрелся красиво и загадочно.

— Вот что я тебе скажу, дружище. Поменьше переживай из-за всего этого. Игольчатое сканирование постоянно совершенствуется. Да и Напарники тоже становятся все лучше. Я видел, как они справились с двумя крысодраконами на расстоянии в сорок шесть миллионов миль, и это всего за каких-то полторы миллисекунды! Раз уж люди вынуждены подключаться к иглам сами, то всегда остается риск, что в четыреста миллисекунд, минимальном времени подключения нашего мозга, мы не будем успевать ловить крысодраконов достаточно быстро, чтобы защитить свои корабли. Однако с появлением Напарников ситуация изменилась. Они действуют проворнее крыс, и всегда будут проворнее. Я, конечно, понимаю, насколько это непросто — напрямую подключить свой мозг к Напарнику…

— Для них это тоже непросто, — заметил Андерхилл.

— Нашел за кого переживать. Они же не люди. И позаботятся о себе сами. Между прочим, из-за заигрываний с Напарниками съехало с катушек больше народу, чем от нападения крысодраконов. Вот скажи, сколько жертв крысодраконов тебе лично известно?