Перестрелка на ранчо - Ламур Луис - Страница 34

— Я… я выхожу замуж, — прошептала она.

Это был конец. Говорить было больше не о чем. Если на этом свете существовала девушка для меня, так это была она. Я хотел быть с нею, как ни с какой другой. Но кто я такой — Малыш Папаго, скрывающийся от правосудия.

Я не знаю, о чем она думала, но вид у нее был безрадостный. Мы просто стояли рядом, глядя на стадо, пока оно не передвинулось. Но при нем было достаточно пастухов и без меня, поэтому я не пошевелился.

— Вы молчите, — сказала она наконец. — Вы так ничего и не сказали.

— Что ж тут скажешь? — искренне спросил я. — Вы уже все сами сказали.

Она не стала притворяться удивленной и требовать объяснений. Она прекрасно поняла, что я имел в виду и что я теперь чувствовал. Наконец она заговорила, и то, что она брякнула, было так похоже на всех прочих женщин, что я почти обрел снова почву под ногами. Она сказала:

— Ведь мы с вами знакомы всего несколько часов.

А сколько надо? Что, есть такой закон, где сказано: если парень знаком с девушкой три недели, семнадцать часов и девять минут, то он имеет право в нее влюбиться? И другой закон, где сказано, что она должна знать его шесть месяцев, четыре часа и пять минут, чтобы признаться, что он ей нравится?

— Нет такого закона, не было никогда и быть не может, — сказал я ей. — С кем-то это происходит быстро, с кем-то медленно. А для меня это была одна минута, когда мы въезжали во двор, а вы вышли на крыльцо. Тут все и случилось. А прочее уже не важно.

Голос у меня совсем не был похож на голос влюбленного. Я говорил резко и горько, потому что именно так я себя и чувствовал. И тут меня вдруг осенило, и все стало ясно как Божий день.

— Что ж, вас он по крайней мере не украл!

Она вскинула на меня удивленные глаза.

— Украл? Меня? Кто?

— Хью Тейлор, — сказал я.

— Кто? — Она была уже не только озадачена, но и испугана. — Кого вы имеете в виду?

— Я имею в виду Хауи Тейбера — приятеля Линча. Только его зовут Хью Тейлор, и он мой двоюродный брат.

— Ваш двоюродный брат? — Она глядела на меня в упор, но в глазах ее было не много удивления — я ожидал больше. — О ком вы говорите?

— Я говорю о высоком привлекательном блондине. У него широкие плечи и глубоко посаженные голубые глаза, а на подбородке — небольшой шрам. Он ездит на хороших лошадях, умеет хорошо одеться и очень ловко обращается с револьвером. Вот о ком я говорю. О своем кузене Хью Тейлоре, который, впрочем, вполне мог назваться Хауи Тейбером.

Она была белее бумаги и смотрела словно сквозь меня.

— А как зовут вас? — неожиданно спросила она.

— Уот Белл, — ответил я. — Тот самый, кого Росс Линч искал на «Тин-Кап». Откуда он узнал, что я буду там? Об этом знал один человек на свете — Хью, которого я считал своим лучшим другом.

— Я не верю, — сказала она. — Ни одному вашему слову не верю. Вы, вероятно, с ним знакомы — вы, преступник, скрывающийся под чужим именем. Вы сочинили вею эту историю.

— Ладно, — сказал я, — я ее сочинил!

И я, ударив лошадь поводьями, поскакал обратно к ранчо. Если бы подо мной был Буян, я бы вовсе уехал прочь, но я, желая дать ему отдохнуть после трудного пути, взял ковбойскую конягу.

У меня была одна мысль: взять Буяна и мотать отсюда как можно скорее. Но куда? Обратно в Техас! Доказать, что я не убивал дядюшку. Доказать, что я не преступник.

Коняга оказался совсем не плохой скотиной, он галопом пронесся через холм к ранчо. Я подлетел сзади к корралю, спрыгнул на землю и замер на месте: во дворе я увидел Росса Линча и Джина Бэйтса. На ступеньках стоял Уин Долливер с потемневшим суровым лицом. Линч сделал шаг вперед и объявил:

— Уот Белл! Вы арестованы за убийство!

— Чье? — спросил я.

— Тома Ладлоу! — сказал он и, ухмыльнувшись, добавил: — Тебя ищут и в Техасе, но мы повесим тебя за наше!

Меня захлестнула волна бешенства. Уперев руки в бедра, я посмотрел на него в упор.

— Росс Линч! Я не убивал Ладлоу, и ты это прекрасно знаешь! Как знаешь и то, кто на самом деле убил его! И я тоже это знаю! Это…

Джин Бейтс выхватил револьвер, и Линч тоже. Я вскинул свои револьверы и быстро выстрелил, шагнув одновременно вправо — чересчур быстро, потому что первая пуля выбила револьвер из руки шерифа, а я вовсе не этого хотел. Я хотел убить его. Вторая пуля попала Джину Бэйтсу прямо над пряжкой ремня.

Уин Долливер не пошевелился. Он просто стоял на крылечке, широко раскрыв глаза. Но свои мысли он держал при себе. Не знаю, где была Мэгги, но два ковбоя стояли возле барака, а еще один был в коррале. Он сунул руку в свою седельную сумку и вынул коробку патронов 44-го калибра.

— Лови! — крикнул он и бросил патроны мне.

— Спасибо! — Я поймал коробку левой рукой и стал пятиться к корралю. Линч, не сводя с меня глаз, держался за онемевшую руку.

— Я убью тебя! — прорычал он. — Я убью тебя, даже если это будет стоить мне жизни!

— Тогда я согласен! — крикнул я в ответ. Вскочив на конягу, я обратился к Уину: — Спасибо, Долливер! Ты мне здорово помог. А Тома Ладлоу убили Джин Бэйтс и Билл Кейз. Скол на рукоятке револьвера Кейза появился при падении на камни, ты знаешь где!

Тут я развернул коня и на рысях ускакал прочь.

Коняге пришлось нелегко, но он был упрям. Он выдерживал эту рысь, пока мы не скрылись в лесу. Там я пустил его трусцой, потом шагом и начал запутывать след по-индейски. Я столько вилял и поворачивал, что у самого голова закружилась. Я проехал по нескольким ручьям, по скальным полкам, по песку. А потом снова повернул на сто восемьдесят и направился к «Тин-Кап».

С этим конягой мне было далеко не уехать. Он нуждался в отдыхе. Я нуждался в пище. На ранчо «Тин-Кап» была еда — вряд ли они так быстро сообразили все увезти. К тому же это было недалеко от ранчо «Косая Т», а я не собирался бросать там Буяна. Этот вороной слишком много для меня значил. Я относился к нему как к собственному ребенку с тех самых пор, как старый Валвердес подарил его мне.

Вот теперь я действительно стал преступником: оказал сопротивление властям при аресте. Но если бы я смог доказать, что Ладлоу убили Бэйтс и Кейз и что шериф об этом знал, то я был бы оправдан. И я твердо был намерен это доказать.

По выражению лица Линча я понял, что моя стрельба была для него неприятной неожиданностью. Хью не мог предупредить его об этом по той простой причине, что он сам не знал о моих способностях. Хью всегда побеждал меня в стрельбе. По крайней мере, до моего отъезда в Мексику. Вероятно, он сказал Линчу, что я не бог весть какой стрелок. А выстрелы, один из которых выбил револьвер, а другой продырявил Бэйтса, были очень неплохими, и со стрелками такого сорта он бы предпочел больше дела не иметь.

К тому времени, как солнце начало клониться к закату, я лежал в соснах, наблюдая за ранчо «Тин-Кап». Все время, оставшееся до темноты, я рассматривал ранчо и изучал окрестные тропы. Я не мог позволить себе не заметить ловушку, хотя, по моим представлениям, вряд ли они сразу додумались стеречь меня на «Тин-Кап».

Было уже за полночь, когда я тронулся к ранчо. Проехав немного, я привязал конягу и, заткнув снятые шпоры за рожок седла, пошел дальше один, крадучись, как кот.

Дела мои обстояли достаточно мрачно. Я оказал сопротивление при аресте и убил Джина Бэйтса. Хью Тейлор, которого я считал своим лучшим другом, заманил меня в ловушку. А Мэгги Долливер, девушка моей мечты, была влюблена в Хью. Жить дальше было прямо-таки незачем. Но я был слишком зол. И я не собирался смириться и уехать, оставив все как есть.

Если я и уеду, то лишь восстановив свое доброе имя и объявив на весь мир имя настоящего убийцы дядюшки Тома Белла. А до тех пор — у меня есть работа, которую надо сделать.

Теплое полуденное солнце высушило землю после дождя, и двигаться было легко. Каменный дом, тихий и темный, бесшумно отворил дверь, едва я толкнул ее. Оказавшись внутри, я не стал терять время: когда Уин в день убийства готовил кофе, я успел заметить, где хранится еда. Я торопливо достал мешочек с кофе. Он был почти пуст!