Оружие лесов - Ламур Луис - Страница 13

Пятнистый, согнув шею, развернулся и бросился через толпу к Беллу, разбрасывая лесорубов во все стороны. Всадник секунду продержался, но когда пятнистый встал на дыбы, лесоруб полетел кувырком в пыль.

Как только к нему подлетел конь, Белл ухватился за луку и впрыгнул в седло, одновременно выхватывая кольт и вкидывая ногу в стремя. Он ударил носком сапога в бок пятнистого и выстрелил в дверь сеновала за мгновение до того, как оттуда заговорила винтовка. Он услышал свист пули, но его выстрел попал в цель. Стрелок на сеновале бросил винтовку и вскочил на ноги, держась за раненую руку. Белл снова выстрелил, человек наклонился и выпал на пыльную улицу.

Клэй Белл провел коня через толпу, и тот помчался по главной улице размашистым галопом. Из «Тинкер-Хауса» высыпали лесорубы посмотреть, что случилось, и Белл выстрелил в дощатый тротуар у их ног. Люди бросились обратно в салун, под прикрытие.

Последнее, что он слышал, выезжая из города, был стук копыт старой боевой лошади Коллин Райли. Это вышедшая на верхнее крыльцо гостиницы Коллин увидела его и выехала следом. В полумиле от города он перевел коня в легкий галоп, а затем на шаг.

Теперь он знал всех, кто был против него. Нобл Уилер был, без сомнения, тем человеком, который стоял за Девиттом. Нобл — источник информации Девитта и, возможно, причина того, что решено было вырубить леса Дип-Крик. Он не мог получить денег в кредит и не мог отправить скот. Он был разорен.

Он владел только известными ему договорами на владение Дип-Крик, но враги были сильнее. Кестерсон мор продавать ему провизию, но доставить ее из города означало вооруженное столкновение. Он был окружен, и они могли затягивать петлю все туже и туже. Маленьким утешением было то, что они не могли заставить умереть его с голоду, поскольку оставались еще коровы.

Один человек в этой войне уже умер. Белл знал, что стрелял хорошо, чтобы убить неизвестного стрелка, засевшего за дверью сеновала. Первым выстрелом он ранил противника, вторым — убил. Началась война, война не на жизнь, а на смерть. Девитт объявил ее, напав на Гарри и Джонса. А теперь — нападениями из-за угла.

Белл мог пощадить человека на сеновале, но тот убил бы его, выстрелив еще раз. В этой битве у всех только один шанс.

Джад Девитт приготовился основательно, и он собирался использовать закон там, где это было возможно. Тот старый поединок, в котором участвовал Монтана Браун, давно был позабыт. И теперь никакой суд присяжных его не обвинит, но Брауна можно арестовать и держать под арестом до суда, а противиться этому — значит сыграть на руку Девитту. У Клэя не было никаких сомнений, что ордер на арест составит комитет граждан, стоявших на стороне Девитта.

Остановившись на вершине невысокого холма, Белл просмотрел дорогу, по которой только что проехал. Становилось темно, и солнце уже постепенно садилось за горы. Мягкий вечер опускался на пустыню, поросшую меските, и с минуту он сидел на коне, тщательно изучая окружающую местность. Теперь он никогда не будет в безопасности, но на тропе ничего не было, ни пыли, ни движения.

Пятнистый, стремящийся поскорее добраться до дома, шел своим ходом, и Клэй его не понукал. Воздух стал прохладнее, как бывает после захода солнца в пустыне. Пастельные краски вечера, меняющие цвета в далеких холмах, сгущались в низинах. На небе взошла одинокая звезда, и где-то звонко залаял койот.

Перед ним громоздилась темная масса гор, — голые скалы, с бедной растительностью в оврагах и каньонах, а выше -темная громада леса на фоне высоких склонов.

Ночь была тихой… ни звука… только прохладный воздух, освежающий, как глоток чистой, холодной воды. Он вдохнул его глубоко, почувствовав аромат диких трав. Пятнистый двигался спокойно, и руки Белла перестали сжимать рукоятку револьвера.

Теперь каждый куст меските или можжевельника казался непонятной темной массой. Земля пустыни стала серой: на чистом поле неба расцветало все больше звезд. Его конь шел спокойно, и вдруг в тени кустов меските мелькнула еще более темная тень и послышался звук удара металла о металл.

Клэй припал к шее коня, и что-то сильно ударило его в плечо. Он изо всех сил ухватился за луку и держался за нее с отчаянием утопающего. Прозвучал еще один выстрел, в него опять попали, и ему показалось, что он падает вперед и вниз, в мягкую, необъятную пустоту, но его пальцы продолжали сжимать единственную реальную вещь в этом мире кошмаров… луку седла.

Он несся через тяжелую, грохочущую черноту. Позади он услышал еще один резкий звук… больше выстрелов не было.

Клэй Белл пришел в сознание при солнечном свете. Он лежал на спине наполовину под деревом, и небо над ним было голубым с белыми барашками облаков. Он слышал, как шуршит рядом жесткая трава, и лежал очень тихо, боясь пошевелиться.

Он ездил в Тинкерсвилл. Это было ясно. Там случилась неприятность, но из города он выбрался невредимым. Он нахмурился, озадаченный, что могло случиться и где он находится.

Вечер… очень прохладный и приятный вечер… он ехал. А потом вдруг память вернулась к нему, ясная и отчетливая. Его подстерегли и выстрелили в спину. Узкая тропа, по которой он возвращался в горы, в долине была неизвестна. И вообще из команды Девитта о ней вряд ли кто знал.

Белл почувствовал боль в правом плече. Он осторожно перевернулся, опираясь на левую руку и сел, тщательно оглядевшись. Он был среди руин покинутого города Кейв-Крик. Наверное, какая-то сила заставила его держаться в седле, пока он не попал сюда. Инстинктивное ощущение безопасности, очевидно, заставило ослабить хватку.

Во рту и горле пересохло, сил не было. Он подполз к горному ручью и долго с наслаждением пил. Затем левой рукой порвал рубашку над раной. В него попали две пули. Одна скользнула по мышце руки, разорвав бицепс. Вторая пуля прошла через плечо под ключицей. Он потерял много крови.

Осторожно, чтобы не открылось кровотечение, он промыл раны холодной водой. Это был долгий, болезненный процесс. Мысли его разбегались, он не мог сконцентрироваться. Белл долго лежал на спине, глядя в небо.

Звуки далеких выстрелов вывели его из этого состояния. Он с трудом поднялся на ноги и направился к пятнистому, но сил у него не было. Он споткнулся и упал, растянувшись на земле.

Когда Белл снова открыл глаза, наступил вечер, и воздух стал прохладным. Он лежал в траве, плечо его горело, в голове стоял гул. И только гораздо позже, под журчание бегущей по камням воды, в его памяти возникли звуки выстрелов. Клэй поднял голову и прислушался, но ничего не услышал. Тогда он вспомнил, что слышал стрельбу много часов назад, до полудня.

Он снова лег на траву. У его ребят были неприятности, а он так и не пришел им на помощь. Он перекатился, встал на колени и снова пополз к ручью. Он пил и пил, и, казалось, не мог утолить жажду… и вспомнил, что жажда обычно сопровождает обильную потерю крови.

К нему возвратились воспоминания о ночных выстрелах. Возможно, это не Джад Девитт… откуда мог этот промышленник узнать о старой тропе? Но ведь его ждали именно в этом месте. Кто в городе знает, что Белл пользуется этой тропой? Или что тропа вообще существует?

В голове пульсировала тяжелая боль, плечо горело, но он сел и попытался оценить обстановку. Ничто в ней не радовало, кроме того, что он жив. Он не знал, что произошло в Эмигрант-Гэп или Зарубке. Стрельба слышалась оттуда.

В таком состоянии Белл вряд ли мог что-то сделать. Но с другой стороны, едва ли существовал один шанс на миллион, что сюда кто-то заедет, если только Белла не станут разыскивать его ковбои. Первым делом надо было проверить оружие, чтобы быть готовым защищаться, затем снять седло с пятнистого и перевязать раны.

Он находился на берегу ручья, и ближайшее здание стояло менее чем в двадцати ярдах. Это был осевший дом, который когда-то, судя по выцветшей надписи, был городским салуном. На той же стороне улицы пустовала контора оценщика руды, а дальше стояли другие здания, все дощатые или бревенчатые.