Одинокие боги - Ламур Луис - Страница 41

Вся наша жизнь основана на принятии решений. Ты должен определить, кем ты хочешь стать и чем заниматься. Это может быть не одно и то же, хотя бывает и так.

Проходили месяцы. В школе Ред Хубер сохранял дистанцию, но не терпел меня, как и в первый день моего пребывания там. И я знал, что проблема наших отношений все время существует. Мегги по-прежнему сидела рядом со мной, но я по-прежнему стеснялся ее: у меня было мало опыта в общении с девочками.

Мегги и я читали вслух лучше, чем остальные, но считала Мегги лучше меня.

Ред был довольно способным, но к урокам Фразера относился весьма пренебрежительно. Как, впрочем и к нему самому. Я же старался избегать его, потому что знал, хотя мне и удалось однажды победить Хубера: впредь он постарается этого уже не допустить.

Мисс Нессельрод, а может быть, и Джакоб Финней, видимо, поговорили однажды с Фразером, потому что тот никогда не вспоминал, что когда-то мы были знакомы, что он видел моего отца, не рассказывал о путешествии через горы и пустыню.

Нередко, когда мы сидели по своим местам в классе, он во время уроков разговаривал с нами, но предпочитал темы, которые считал важными или которые в данный момент больше интересовали его самого.

— На самом-то деле, — сказал он как-то однажды утром нам, — ваше образование во многом зависит от вас самих. Учитель — лишь проводник, указывающий вам путь к знаниям. Ни школа, ничто другое не может дать вам образования.

То, что вы получаете, похоже на контуры картинки в детской книжке для раскрашивания. Вы должны сами раскрасить ее...

Надеюсь, смогу подсказать вам путь, куда идти и как добраться до цели...

Выйдя однажды из класса, я обнаружил, что Мегги идет рядом. Она посмотрела на меня и сказала:

— Что ты думаешь о нем? Я имею в виду мистера Фразера.

— Мне он нравится. По-моему, он хочет стать писателем.

— Интересно, откуда он появился здесь?

— Думаю, из Шотландии. Он шотландец, — вырвалось у меня. И, испугавшись, что сказал лишнее, добавил: — Ведь Фразер, кажется, — шотландское имя.

Это был первый раз, когда Мегги завела со мной разговор, но я нервничал. Не хотел обсуждать Фразера, потому что если создастся впечатление, что я слишком много знаю о нем, это может заставить кое-кого заинтересоваться и моей собственной персоной.

— Твой отец — капитан корабля? — спросил я, чтобы перевести разговор на другую тему.

— Да. Но он называет себя судовладельцем. Ему не нравится слово капитан. Он плавает в Китай. И несколько раз огибал мыс Горн.

Я ничего не ответил. Она взглянула на меня.

— А ты приехал с востока?

— Как и большинство здесь, за исключением, хочу сказать, испанцев.

— Мой папа считает, что ты очень интересный мальчик.

— Твой папа? Он не знает меня, — изумился я.

— Он видел тебя, а еще я рассказывала ему, как хорошо ты читаешь. Он сказал, что ты ему кого-то напоминаешь.

Неожиданно я вдруг испугался. Конечно, мне хотелось продолжить этот разговор, но Мегги могла начать расспрашивать меня, а врать ей мне не хотелось.

— Я обязан хорошо читать, — постарался объяснить я ей. — Ведь работаю-то где — в книжной лавке мисс Нессельрод!

— Папа передавал, что ему хотелось бы как-нибудь встретиться с тобой. Он просил, чтобы я пригласила тебя к нам в гости.

— Спасибо. Я буду очень рад.

Мы дошли вместе до угла.

— Должен идти в лавку, — сказал я. — Мисс Нессельрод сегодня нуждается в моей помощи.

Мы попрощались, и когда я обернулся, то увидел стоящего на другой стороне улицы Реда Хубера, злобно уставившегося на меня. Оглянувшись еще раз, увидел, что он все еще стоял на прежнем месте, а Мегги пошла домой.

Когда я вошел в лавку, мисс Нессельрод надевала шляпу.

— Я должна отлучиться на несколько минут, Иоханнес. Ты присмотришь тут за всем?

Она ушла. Я поднял несколько упавших газет, разложил их на прилавке, выровнял на полках книги и только взял в руки рассказы А. Гордона Пима, как открылась дверь.

На пороге стоял Флетчер.

Он был одет лучше, чем в последний раз, когда я видел его: борода аккуратно подстрижена, в нем появилась еще большая самоуверенность, и теперь он не показался мне таким грубым, каким был прежде.

— Привет, мальчик! Давненько мы с тобой не встречались!

— Что вам угодно, сэр?

Он улыбнулся, и эта улыбка не была дружеской.

— Твой отец убит, — сказал он вдруг. — Полагаю, потому, что на этот раз он не оказался таким уж ловким.

— Нападавших было слишком много, — возразил я. — Слишком много!

— Может быть, может быть... — Он ухмыльнулся. — Ты отчаянный парень, Иоханнес, если остался в городе, где враги жаждут и твоей погибели.

Мое сердце отчаянно заколотилось, я испугался, но старательно не подал вида.

— Меня разыскивают, парень, но не думай, что я из пугливых. — Внезапно он положил обе руки на стол. — Мне никогда не нравился ни ты, парень, ни твой отец. Он был о себе слишком высокого мнения, Теперь его нет, а я нашел тебя. Это очень неплохо! У меня имеются кое-какие идеи на этот счет... Эта мисс Нессельрод, чем она занимается? Я думал сначала, что она приехала на запад в поисках мужа, но теперь в этом не уверен.

Я ничего не ответил, желая всей душой, чтобы только мисс Нессельрод подольше не приходила. Мелькнула мысль: в ящике стола лежит пистолет. Интересно, смогу ли я достаточно быстро достать его?

— Слышал, у нее появилась идея самой делать деньги. Интересно, сколько она заплатит мне за тебя?

— За меня? — Я старался говорить небрежно, беззаботно, будто не понимая, к чему он клонит, о чем ведет речь. — С какой стати она будет платить за меня? Я сирота, поэтому она пригласила меня к себе. Я работаю на нее.

Взяв несколько книг, я поставил их на полки.

— И вообще, вы сошли с ума! — возмутился я. — Она взяла меня, потому что мне негде было жить. Если вы заведете с ней разговор о деньгах, она рассмеется вам в лицо, да еще и выгонит меня. Она и так говорит, что я создаю ей слишком много проблем...

Отойдя от полок, я подошел к столу. Нежданный гость теперь был совсем близко от меня, но пистолет еще ближе. Флетчер казался озадаченным: видно, мои слова заставили его в чем-то усомниться.

— Я никому не нужен, — продолжал убеждать я с горечью в голосе. — Она единственная здесь, кто хорошо ко мне относится.

— Может быть, и так. — Он вытащил сигару и закурил ее. — Слушай-ка, а тот дом в пустыне, он принадлежал и в самом деле твоему отцу?

— Нет. Мы просто останавливались в нем на время, и все.

— Я интересовался этим домом. Как-то, приехав туда, я увидел свет в окне. Вначале подумал, это ты, но потом понял, что ошибся. Я не мог приблизиться к дому достаточно близко, но успел рассмотреть: тот, кто в нем находился, был очень высоким и большим человеком.

Флетчер повторил с недоумением:

— Очень большим!

Я заволновался, но постарался не выдать своего интереса к тому, что он сообщил.

— Иногда индейцы останавливаются в доме, возвращаясь Из пустыни, — равнодушно предположил я.

Внезапно поведение Флетчера изменилось. Он растянул губы в улыбке, которую, по-видимому, считал любезной.

— Ах, да забудь ты о том, что я говорил! Это всего лишь шутка! Только шутка! На самом деле я считаю твоего отца настоящим мужчиной.

Он огляделся.

— А знаешь, парень вроде тебя, да живя в таком месте, крутясь в этой лавке, мог бы подзаработать немного денег...

Он вынул изо рта сигару и ткнул ею чуть ли не мне в лицо.

— Мы с тобой, парень, друзья и должны идти одной дорогой. Услышишь тут разговоры всякие о деловых идеях, ну... и тому подобное, расскажи потом мне... Договорились?

Он стряхнул пепел с сигары, сунул ее обратно, зажал зубами.

— Или кто будет болтать тут о восстании, о приходе сюда янки. Здесь ведь частенько бывают эти... Вилсон и Стерн, они-то уж знают наверняка.... Так давай, значит, если что услышишь, сразу приходи ко мне. Передашь мне разговор — я тебе тут же плачу.